Любить Ромео (ЛП) - Лора Павлов

— Спокойно. Он друг. Будет выглядеть гораздо подозрительнее, если ты вообще не обратишься в полицию. Я сказал ему, что возвращался домой как раз в тот момент, когда сработала сигнализация. Так он сможет оформить заявление, и завтра не возникнет никаких вопросов. Он будет здесь через пять минут, а дверью займёшься утром.

— Умно. Конечно, я бы вызвала полицию, если бы дверь разбили подростки. Спасибо, — ответила я.

Бретт Роджерс прибыл и быстро составил полицейский отчёт. Меня удивило, когда Ромео сказал ему, что вышел из спортзала как раз в тот момент, когда пара подростков убежала, смеясь, по переулку.

Офицер не задал ни одного вопроса, сомневаясь в наших словах. Он лишь сказал, что оставаться здесь сегодня небезопасно. Я заверила его, что ночевать здесь не собираюсь, и, к счастью, он не стал интересоваться, куда именно я направляюсь.

Завтра я вернусь, чтобы разобраться с этим бардаком.

Мы попрощались с офицером, который обмотал дверь предупредительной лентой и пообещал, что патрульная машина будет стоять у входа, чтобы никто больше не влез сюда этой ночью.

— Готова? — спросил Ромео, положив руку мне на поясницу, пока мы выходили через чёрный ход.

Я заперла все три замка, что вызвало у него смех, учитывая, что передняя дверь была закрыта чёрным пакетом.

— Спасибо за это, — тихо сказала я. — И за то, что разрешил остаться у тебя.

— Что я должен был сделать? Оставить тебя спать в переулке? Я ведь не полный мудак.

— Это твоё алиби? — спросила я, с намёком на шутку в голосе.

Мы пересекли несколько шагов по переулку к его дому, который находился прямо за спортзалом. Он открыл дверь, и я осмотрела пространство. Оно было маленьким, но очень стильным. Потолки были высокие, с открытыми деревянными балками, образующими пик наверху. Полы из бетона тянулись по всей студии. В центре располагалась современная кухня, с одной стороны стоял диван, а с другой — кровать. Это напоминало мне лофт, в котором жила моя подруга в городе.

— Я могу спать на диване, — сказала я, прочищая горло. Мы находились в очень маленьком пространстве, и моё обострённое обоняние вдруг уловило запах кедра и шалфея. Как будто он разлил вокруг себя аромат мужественности и уверенности.

Он усмехнулся.

— Ты можешь взять кровать. У меня здесь есть раскладушка.

Он прошёл через комнату, открыл двойные двери, которые оказались шкафом, и выкатил складную односпальную кровать на колёсиках. Он поставил её возле дивана, подальше от своей кровати. Слава Богу за такие мелкие благословения, потому что спать рядом с этим мужчиной было бы настоящим испытанием.

Даже если я заявила, что предпочла бы обет безбрачия, я только пыталась сохранить достоинство, когда это сказала.

Я была уверена, что секс с Ромео Найтом был бы как те сцены, что я читала в романах. Я была заядлым читателем и жила через героинь книг, наслаждаясь их сексуальной жизнью. Лично для меня секс никогда не был чем-то запоминающимся. Но я могла бы поспорить на свою жизнь, что этот мужчина знал, как доставить удовольствие женщине.

Он разложил кровать, затем вернулся к шкафу и достал простыни, одеяло и подушку, словно делал это всё время. Я подошла ближе и взяла один конец простыни, помогая ему заправить кровать.

— Я займусь раскладушкой, потому что ты всё равно на ней не поместишься, — сказала я, стараясь скрыть улыбку. — У тебя часто бывают гости, которые спят на своих кроватях?

— Один из моих лучших друзей, Нэш, воспитывает маленького сына по имени Катлер. Он любит ночевать у меня раз в месяц, а иногда и чаще, если Нэшу нужен отдых.

— Я знаю Нэша. Он и Кингстон работали над моим ремонтом. Они оба были милыми, — ответила я.

Он приподнял бровь, встряхивая одеяло и заправляя его под матрас. Удивительно, насколько аккуратно он всё делал. Я бы не подумала, что он такой педантичный.

— Не думаю, что кто-то назвал бы их милыми.

— Ну, по крайней мере, они были милыми со мной.

— Значит, скорее всего, они пытались заигрывать с тобой, эти придурки, — бросил он, укладывая подушку в изголовье кровати.

— Это иногда случается. Даже если я последняя, кто тебя может привлечь, не все считают меня отвратительной, — сказала я, усмехнувшись.

Он долго смотрел на меня, его тёмные глаза изучали моё лицо, прежде чем он наконец заговорил:

— Не думаю, что кто-то может посчитать тебя отвратительной, Деми. Это точно не из-за внешности кто-то мог бы не проявлять к тебе интерес. Но ты это и сама понимаешь, правда?

Мои щёки вспыхнули от интенсивности его взгляда.

— Я не знаю другой причины, почему кто-то мог бы так думать, — пробормотала я.

— Ты умная девушка. Уверен, ты сможешь догадаться, — сказал он, отворачиваясь и указывая на дверь. — Ванная там. Если голодна, в холодильнике есть остатки пиццы.

— Спасибо. Я в порядке. Просто лягу спать, если ты не против.

— Да, поздно. Я сам готов завалиться, — сказал он, направляясь к своей кровати и стягивая через голову свитер.

У меня пересохло во рту. Его спина была совершенством, словно высечена из мрамора. Чёрт, вот так выглядят боксёры? Вырезанные, словно скульптура, все линии чёткие и подчёркнутые.

Прежде чем я успела осознать, что происходит, он сбросил обувь, стянул джинсы и остался стоять в чёрных обтягивающих боксерах.

Господи, какая горячая картинка.

Сильные бёдра, узкая талия и идеальная твёрдая задница. Я ещё не видела его спереди, но уже не могла отвести взгляд.

Когда он медленно развернулся, я без малейшего стыда скользнула глазами вниз по всему его телу. Тёмные татуировки покрывали его правую руку и левое бедро, где была выведена его фамилия. Шесть кубиков пресса, будто из спортивного журнала, и глубокая V, ведущая к тонкому слою волос.

Я застыла, осознав, что смотрю на очертание его эрекции.

Когда я наконец заставила себя поднять взгляд, наши глаза встретились. Его тёмный взгляд был наполнен искрами, а на лице играла дерзкая ухмылка.

— Это первый раз, когда ты видишь мужчину в боксерах? — спросил он низким, глубоким и чертовски сексуальным голосом.

— Это не боксеры. Это трусы,

— Наверное, ты знаешь, раз уж уставилась на мой член так долго, что это уже нелепо, — сказал он, с усмешкой в голосе.

— Ничего подобного! — прошипела я, резко развернувшись, скидывая обувь