Не делай добра - Мари Секстон
Щеки Чарли покраснели, и он отступил на шаг, уставившись на ковер у ног Джонаса.
Джонас подошел ближе, пытаясь оценить его реакцию. Казалось, он не возражал. И все же…
- Как насчет того, чтобы снова заняться любовью на диване? - Спросил Джонас. - Ты можешь развести огонь, как прошлой ночью. Может быть, немного поцелуев и нежных ласк? - Чарли выглядел так, словно обдумывал это предложение. Джонас улыбнулся. - Эй, я бы даже согласился сесть на заднее сиденье твоего «кадиллака», если ты действительно хочешь пережить свои славные деньки.
Щеки Чарли стали еще более красными, чем раньше.
Джонас разочарованно вздохнул.
- Господи, Чарли. Я сдаюсь. Ты хочешь, чтобы я остановился? Я вызываю у тебя отвращение? Морально ты против секса со мной?
- Конечно, нет.
- Мы нравимся друг другу. Мы живем вместе. Мы помолвлены и собираемся пожениться, черт возьми. Есть ли какая-нибудь причина, по которой мы не можем заниматься сексом?
Чарли уставился в пол, его щеки покраснели, но он ничего не ответил.
- Ты все еще злишься на меня за то, что я так долго отсутствовал? Ты пытаешься наказать меня?
- Дело не в этом.
- Это из-за Грея?
- Он не имеет к этому никакого отношения.
- Ты одинок, верно?
Чарли ухмыльнулся.
- Кроме того, что мы с тобой помолвлены, да.
Джонас придвинулся ближе.
- Это потому, что я тебя больше не привлекаю?
Взгляд Чарли смягчился. Он коснулся щеки Джонаса.
- Проблема определенно не в этом.
- Тогда все решено! Мы оба здесь. Оба доступны. Оба чертовски сексуальны...
Чарли вздрогнул, внезапно почувствовав, что не может встретиться с ним взглядом.
- Подожди. - Джонас положил руку ему на грудь, удерживая на месте. - Что это было?
- Что это было что?
- Что только что произошло? Ты выглядел... - Как он выглядел? Грустно? Пристыженно? Смущенно? - Ты не думаешь, что ты мне нравишься? В этом проблема? Делать тебе предложения по десять раз на дню, это недостаточно ясно? Проведенной с тобой ночи было недостаточно, чтобы убедить тебя?
- Это было шесть лет назад.
- И что?
Чарли вздохнул.
- И то, ты выглядишь так же хорошо, как и тогда. На самом деле, даже лучше. - Он стиснул зубы. - И я потратил эти шесть лет на то, чтобы растолстеть.
Джонас с трудом верил своим ушам.
- Ты серьезно? Так вот в чем дело?
В глазах Чарли вспыхнул гнев.
- Посмотри на меня! Я, наверное, перевешиваю тебя больше чем на пятьдесят фунтов!
- Ок. А еще ты на шесть дюймов выше меня. И что с того?
- Каждый раз, когда я думаю о нас вместе, я представляю, как ты расплющиваешься подо мной, как какая-то несчастная букашка. И это после того, как был с кем-то, кто выглядит как Грей! Ты можешь держать глаза закрытыми, или я могу выключить весь свет, или я могу остаться позади тебя, но ты все равно будешь чувствовать меня рядом. Ты почувствуешь, какой я большой...
- Чарли, тише. - Джонас прижал пальцы к губам Чарли, останавливая поток слов. Он никогда бы не назвал Чарли толстым. Конечно, он немного прибавил в весе. Но Чарли никогда не был миниатюрным. Он был крупным, крепким парнем. Что еще более важно, он был замечательным человеком, полным любви, жизни и сострадания. Чтобы вместить все, чем был Чарли, потребовалась бы упаковка большего размера, чем обычно.
Джонас обнял Чарли за шею.
- Ты самый удивительный мужчина, которого я когда-либо знал. Так вот, я меньше тебя. Ну и что? Ты беспокоишься о том, что я чувствую тебя за своей спиной? Что, если я скажу тебе, что это единственное, о чем я думаю с тех пор, как переступил порог этой двери? Что, если я скажу тебе, что лежу здесь каждую ночь и больше всего на свете хочу раздеться вместе с тобой?
Чарли положил руки на талию Джонаса.
- Но после общения с Греем...
- Господи, да какая разница? Да, он сексуальнее большинства мужчин. Но как парень он был отстой. Я провел с ним три года, мечтая, чтобы он был больше похож на тебя. А последние шесть лет я мечтал о том, чтобы никогда не позволять ему вставать между нами.
Чарли вздохнул, но это прозвучало как капитуляция.
- Я просто хотел бы, не набирать так много веса.
Джонас ухмыльнулся и поманил Чарли пальцем.
- Иди сюда. Позволь мне показать тебе, как мало меня это волнует.
Поцелуй начался неуверенно. Джонас был осторожен и не дотрагивался до талии Чарли, не потому, что его хоть немного волновал размер Чарли, а потому, что не хотел, чтобы Чарли стеснялся. Он не хотел делать ничего, что могло бы заставить Чарли передумать. Вместо этого Джонас прильнул к нему, целуя, прижимаясь так близко, как только мог. Ему нравилось тело Чарли. Больше всего на свете он хотел прижаться к нему кожей.
Их единственная ночь, проведенная вместе, была делом рук Джонаса. Не то чтобы Чарли когда-либо говорил «нет», но тогда он, конечно, не играл роль Дома. Джонас начал это. Джонас настаивал на этом. Именно Джонас затащил Чарли в спальню и начал расстегивать на нем штаны. Он так отчаянно хотел почувствовать хоть какую-то нежность. Секс с Греем в те последние несколько месяцев стал для Джонаса не более чем сделкой, из-за которой у него болела спина от полученных травм, а сердце было пустым. В те последние месяцы Джонас мог быть кем угодно. Грей любил причинять боль, возможно, любил ее больше, чем сам секс, а Джонас был из тех, кто позволял себе это, но между ними не было нежности. Никаких нежных ласк или ласковых слов. Только боль и ощущение, что его использовали. С таким же успехом Грей мог бы мастурбировать на грязную салфетку из-за всей той привязанности, которую он проявлял к Джонасу.
Но Чарли шептал Джонасу на ухо нежные слова. Чарли с любовью прикасался к каждой клеточке его тела, рассказывая, сколько раз мечтал заняться с ним любовью. Чарли сказал ему, что он особенный. Что он имеет значение. Казалось, что каждое прикосновение, каждое слово, каждый медленный, изысканный толчок возвращали Джонасу какую-то утраченную частичку его самого. Каким-то образом, в ту единственную ночь, Чарли собрал все осколки Джонаса в нечто, напоминающее человека.
Теперь Джонас хотел
