Измена. Мы больше не твои - Ира Дейл
В голосе Валентины Петровны слышится столько искренности и беспокойства, что я сама не понимаю, как тянусь к ней и забираю емкость с пастой.
— Спасибо, — произношу немного шокировано, не понимая, как Альберту Викторовичу могла достаться настолько милая жена. Пару мгновений не двигаюсь, приводя мысли в порядок, после чего снова бросаю взгляд на мужа. — Жду в машине, — смотрю на Валентину Петровну. — До свидания.
— Мы уйдем вместе, — Артем не дает мне сдвинуться с места, подхватывая под локоть. — Я тут закончил, — это, явно, предназначается Катеньке.
— Все равно, буду ждать тебя у себя сегодня вечером, — громко и самодовольно заявляет Катенька. — Я купила новое кружевное белье с подвязками. Красное. Как тебе нравится. Твоя жена все равно в очередной раз тебе не даст, а ты знаешь, какой мой ротик гостеприимный.
Из меня выбивает весь воздух.
Нет! С меня хватит. Вырываю локоть из хватки мужа. Разворачиваюсь к стоящим рядом женщинам. В один широкий шаг преодолеваю разделяющее нас расстояние.
— Простите, — с сожалением смотрю на Валентину Петровну и выворачиваю макароны прямо на голову Катеньке.
Глава 19
— Спасибо вам большое Александра Романовна, если бы не вы, не знаю, что делала бы, — сидя на стуле перед моим столом, со слезами на глазах на меня смотрит Елена, темноволосая женщина в легинсах и растянутой футболке, прижимая к себе новорожденного сына.
— Все хорошо, — улыбаюсь, возвращаясь на свое место. — Конечно, пневмония — это не самая приятная вещь и опасная, конечно. Но вы очень вовремя пришли, поэтому я сейчас выпишу вам лекарство, если до завтра легче не станет, то госпитализируем, — достаю рецепт, штамп. Откидываю высокий хвост, упавший на плечо, назад, беру ручку.
— А-а-а… — заикается девушка из-за сдерживаемых слез, по ее щекам бегут слезы, — точно нужно госпитализировать?
Замираю с ручкой, зависшей над рецептом.
Секунда, и улыбаюсь. Мамочки…
— Нет, — поднимаю голову, встречаюсь с заплаканными голубыми глазами. — Только если не будет улучшений, — с нежностью смотрю на нее. — Но у вас очень сильный мальчик. Не сомневаюсь, что он справится. Я сейчас выпишу рецепт. Уколы сможете сами сделать? Или…
Не успеваю договорить, как девушка меня перебивает:
— Смогу!
— Хорошо, — киваю, возвращая взгляд к рецепту, и начинаю писать.
Спустя пару ставлю штамп, дублирую название в электронную карту маленького пациента.
— Не волнуйтесь вы так, если что я всегда на связи, звоните в любое время, — отдаю девушке рецепт.
— Еще раз спасибо, — она встает. — Правда, — в глазах девушки все еще стоят слезы.
— Не нужно благодарности, это моя работа, — улыбаюсь.
Елена пару мгновений все еще смотрит на меня, после чего прощается и едва не выбегает из кабинета, скорее всего, сейчас помчится в аптеку.
Как только дверь захлопывается за мной, сразу же откидываюсь на спинку, прикрываю глаза, тру переносицу.
Уже восемь вечера — я опять задержалась на работе. Уже собралась уходить, но Елена прибежала в самый последний момент. Она была на грани отчаяния, поэтому у меня не хватило сил ей отказать. Пришлось написать Артему и попросить забрать девочек от садика. Он просто ответил “хорошо”, но уверена, что использует это против меня.
После того, как я вывернула пасту на его любовницу и едва не оглохла от визга, мы не общались почти два дня. Артем пытался завести со мной разговор в машине, но я была так зла, а в голове словно на повторе стол “гостеприимный ротик”, поэтому не стала слушать мужа.
Да, не ушла от него, но переехала в комнату девочек. Хорошо, что мы поставили им мягкий диван, чтобы они могли на нем лежать. Теперь, по крайней мере, я могла там перекантоваться: ложилась после того, как девочки засыпали, вставала до того, как они откроют глазки. Делала все, чтобы их не потревожить.
Сегодня утром Артем предложил мне переехать в нашу спальню, а он бы занял диван в гостиной, но я посмотрела на мужа таким взглядом, что он просто покачал головой, буркнул «как хочешь» и ушел на работу.
Стоило ему уйти, я поняла, что моя спина не скажет «спасибо» гордости. Но что есть, то есть. Тем более, я уже начала искать квартиру и подала документы на развод.
Артем скоро придет повестка в суд, и это действительно страшно.
Но сейчас мне плевать на скандал, который он может устроить, или даже на его угрозы, после ультиматума Альберта Викторовича муж должен обрадоваться, что отделается малой кровью.
В любом случае, будущего у нас как такового нет. И никогда не было. Я просто тешила себя иллюзиями. «Стерпится — слюбится», — как однажды сказала моя мама, стоило мне поделиться с ней своими переживаниями.
Я знала, что Артем женится на мне из чувства долга, чтобы у наших малышек была полноценная семья. Знала, но верила в лучшее. Видимо, я совершила самую большую ошибку в жизни. Потому что наша семья так и осталась чисто на бумаге. Мы с Артемом жили больше, как соседи, чем муж и жена.
Я понимаю, что в этом есть и моя вина, но измена… Ее у меня простить просто так не получится.
Трель стационарного телефона заставляет меня вздрогнуть и резко выпрямить спину, настолько сильно я погрузилась в свои мысли. Бросаю взгляд на узкий черно-белый экран, сразу же узнаю внутренний номер.
Мои брови ползут вверх. Что главный врач делает на работе так поздно?
Конечно, у меня есть законная возможность не отвечать, но я понимаю, что если проигнорирую вызов, то будет хуже. В лучшем случае, Леонид Петрович позвонит мне на мобильный телефон, в худшем…
Мотаю головой. Я работаю первый год, не хочу представлять, что будет в худшем случае. Поэтому вместо того, чтобы проигнорировать телефонный звонок, я поднимаю трубку.
— Зайди ко мне, — рявкает Леонид Петрович, прежде чем в трубке раздаются короткие гудки.
Еще пару секунд сижу, хлопая глазами, после чего медленно кладу трубку обратно.
Желудок скручивает в тугой узел.
Что могло случиться? Тем более, так поздно?
В голове ноль идей, зато страх паучьими лапками прокатывается по коже.
Но выбора
