Остров Мертвецов - Кэролайн Пекхам
— Я не хочу, чтобы ты плакала, — грубо сказал я, и она поджала губы.
— Ну, я нахожусь в кузове твоего гребенного фургона, связанная, мои лодыжки чертовски болят, потому что наручники слишком тугие, и застряла с очередным парнем, который намерен заставить меня страдать как можно дольше.
Со многим из этого я ничего не мог поделать, но кое-что я мог сделать лучше. Я схватил ее за лодыжки, достал ключ из кармана и расстегнул наручники. — Вот, так лучше?…
Ее связанные кулаки врезались в мое лицо, и, когда я был вынужден отступить на несколько дюймов, она выскочила за дверь и с диким хохотом бросилась бежать, спасая свою гребаную жизнь.
— Сука! — Взревел я в ярости от того, что она, блядь, обманула меня, погнавшись за ней, когда она начала звать на помощь.
Мое сердце начало отбивать бешенный, панический ритм, и я погрузился в то холодное, темное место внутри себя, где не жило ничего, кроме ярости. Я налетел на нее, повалил на травянистую обочину и зажал ей рот ладонью. Она укусила меня, как животное, но мне было наплевать, я потащил ее обратно к фургону и бросил внутрь.
— Подожди! — Крикнула она, прежде чем я захлопнул дверь у нее перед носом.
Я помедлил, и мои губы растянулись в оскале, когда я вытащил пистолет сзади из джинсов в знак предупреждения.
— Позволь мне поехать в кабине, — потребовала она. — Это гребаный бред. Ты сказал мне, что хочешь, чтобы я помогла тебе исправить это дерьмо, и я согласилась. Так почему же меня везут на эту работу, как гребаный скот?!
— Потому что тебя может увидеть Арлекин, — рявкнул я. — А я слишком занят для чертовой засады.
— Мы за много миль от города, кто, блядь, меня может здесь увидеть? — требовательно спросила она, и мне пришлось признать, что она была права. — Ты можешь привязать меня к этому гребаному сиденью, если это доставит тебе удовольствие, но, если ты заставишь меня ехать здесь всю дорогу, я ни хрена не буду помогать тебе сегодня. На самом деле, я закричу, как только увижу кого-нибудь из людей Шона, и удостоверюсь, что они знают, кто за ними пришел.
Я зарычал сквозь зубы. Она даже не была нужна мне на этой работе, я мог просто оставить ее в фургоне. Но к черту, если то, что она поедет впереди, прекратит ее нытье, тогда ладно.
Я схватил ее за ногу, дернув к себе, и она ударила меня по руке. — Я могу идти сама, ослиный член, — огрызнулась она, и я раздраженно хмыкнул, отодвигаясь в сторону и театральным поклоном показывая ей выйти.
— Сюда, ваше гребаное высочество, — прорычал я.
— Спасибо, крестьянин, — легко сказала она, выпрыгивая из фургона, и я закрыл дверь, прежде чем последовать за ней к пассажирской стороне кабины, указывая дорогу пистолетом. Она забралась внутрь, и я захлопнул за ней дверцу, обошел машину и запрыгнул обратно на водительское сиденье, прежде чем нажать кнопку блокировки двери.
— Значит, твои слезы были притворством, — огрызнулся я, доставая из бардачка веревку и привязывая ее наручники к двери рядом с ней. Веревка была достаточно длинной, чтобы она могла двигаться, но не настолько длинной, чтобы она могла дотянуться до меня.
— Боже, неужели ты думаешь, что я действительно буду плакать из-за тебя? Была там, делала это, выиграла футболку «Меня бросили мои друзья».
— Я пытался пойти за тобой, — прорычал я.
— Я знаю, — сказала она, и ее тон немного смягчился. Она закинула ноги на приборную панель и наклонилась, чтобы вытащить мой телефон из подстаканника.
— Эй, — прорычал я, потянувшись за ним, но она убрала его.
— Как ты думаешь, Рик, кому я собираюсь позвонить? Охотникам за привидениями? — Она закатила глаза, а затем выбрала «Savage» в исполнении Bahari на моем телефоне, и песня заполнила всю машину.
— Ты могла бы вызвать полицию, — заметил я.
— Вопреки тому, что ты думаешь, я на самом деле хочу поехать туда, чтобы поиметь Шона и достать твои чертовы наркотики. Так что поехали уже, и можем мы купить бургеров? Я умираю с голоду. Что это за поездка, если у нас нет закусок? Ты что, все это время сидел здесь и просто… дышал? Пфф. — Она с надеждой огляделась в поисках каких-нибудь признаков еды, но здесь ничего не было. Я открыл сумку в пространстве для ног, достал свою кожаную куртку и набросил ей на руки, чтобы прикрыть наручники и веревку.
— Хорошо, мы возьмем бургеры, — согласился я, решив, что все равно немного проголодался.
— Еще я хочу чипсы и соус. И вишневую содовую. И черничный маффин.
— Маффин? — Рявкнул я. — Где я возьму гребаный маффин? — спросил я.
— Не знаю, мне все равно. Но я хочу его, и ты у меня в долгу за то, что был мудаком.
Я вздохнул со смешком, затем завел двигатель и поехал к окошку для автомобилистов в закусочной. Я заказал Роуг вегетарианский бургер с дополнительной порцией картофеля фри и майонезом, затем взял бургер себе, прежде чем поехать в круглосуточный магазин.
— Тебе придется развязать меня, — объявила Роуг. — Я не могу есть со связанными руками.
Я бросил на нее безразличный взгляд. — Ты справишься.
— Ну, ладно. — Она открыла коробку с картошкой фри и тут же отправила горсть на пол. — Упс. — Она уронила еще несколько штук.
— О, ради всего святого. — Я наклонился, развязывая веревку. — Ну вот, лучше?
— Наручники — главная проблема. — Она захлопала ресницами.
Я убедился, что фургон надежно заперт, затем снял наручники и внимательно наблюдал за ней.
Роуг уплетала свой бургер, пока я проглотил свой за три укуса, а затем я снова заковал ее в наручники и направился в магазин за ее гребаными закусками. Зачем я вообще согласился на это? Ей не нужны были закуски. Она съела бургер. Но мне все равно нужно было отлить, так что неважно.
Когда я вернулся к фургону, я обнаружил, что она врубила песню «Blood // Water» группы Grandson, ее глаза были закрыты, а голова раскачивается в такт бешеному ритму. Парочка мудаков в своем кабриолете с откидным верхом рядом с фургоном наблюдали за ней, и когда один из них
