Маргарита Южина - уДачный отпуск
– Ань, ты ешь давай, а я пойду полью… чего там надо-то, морковку?
– Помидоры! – усмехнулась Аня. – И один ты ничего не польешь, потому что там шланги включать надо, а ты не умеешь! Вот поешь, и только тогда я тебя допущу к технике.
Тот развел руками.
– Как ить хочешь, – дурашливо вздохнул он и накинулся на бутерброд.
А потом они поливали помидоры. Сначала лили воду по всем правилам, а потом Аня слишком близко подошла к забору и остановилась. Перехватило горло.
– Ань, ты чего? – тут же шагнул к ней Данил. – Чего у тебя лицо какое-то… перекореженное?
– Дань, вот это раньше наша дача была, мы здесь жили, и домик наш остался… – грустно вздохнула она. – Знаешь, какие у мамы здесь цветы росли? Грядок она никогда не заводила, а вот цветы – повсюду!
– Я помню…
– А какие клумбы! – с надрывом вздохнула Аня. – Мама не терпела сорняков, постоянно над своими цветочками тряслась, а теперь…
Теперь за забором вольготно перекатывались зеленые волны крапивы, пастушьей сумки и всякие травы в ассортименте.
– И домик заброшенный какой-то… – снова вздохнула Аня. – А вон там мы с дочкой тети Лиды клубнику собирали, у мамы была небольшая полянка…
– Пойдем, – потянул ее за руку Данил.
– Куда пойдем? – вытаращилась на него Аня.
– На ту полянку, – просто объяснил Савушкин. – Видишь: хозяев нет, они, похоже, сюда и вовсе редко наведываются. Да мы же ничего плохого не сделаем! Только клубники поедим, ее ж твоя мама посадила! Ой, ну чего ты такая трусиха?
Аня озорно сверкнула глазами.
– Пошли! А я и дырку здесь знаю! Мы с Машкой друг к другу бегали, нам же в калитку ходить совесть не позволяла!
Хоть Аня и считала себя девушкой миниатюрной, но в дыру протиснулась с большим трудом. А Данил и вовсе аккуратно выломал еще одну штакетину и только тогда пролез.
– Да ты толстяк! – тихонько фыркнула Аня, наблюдая, как стройный друг перебирается через забор.
– Глупенькая. Это ж мышцы… – пыхтел Данил. – Где там твоя хваленая грядка?
Полянка оказалась красным-красна от земляники.
– Странно… – набивая рот, бурчал Данил. – А я думал, ягода уже отошла.
– Правильно, отошла, – не отставала от него Аня. – Но только у мамы здесь особый сорт – ремонтанный, это когда ягода все время зреет и усами не расползается.
– Обалдеть… чего только не придумают… а зимней вишни вы здесь не посадили? А гороху? Горох есть? Или там редька какая-нибудь? Капусту еще можно. Представляешь, какие бы кочаны были!
Они болтали всякие глупости, ползали по грядкам, а потом так же осторожно перелезли обратно.
И чтобы сделать приятное Ане, Савушкин предложил полить еще и цветы тети Лиды. И так старался! Сначала у него все шло правильно – ни капли мимо! А потом Данька взял и навел холодную струю Ане на ноги. Но не рассчитал, и ее шорты вмиг стали мокрыми.
– Ой, Анька-а… – испуганно вытаращил глаза Савушкин. – Иди немедленно переодевайся, а то застудишься!
– Прямо побежала! Буду специально ходить мокрая, как немой укор, – кривлялась Аня и медленно расхаживала в мокрых шортах перед самым носом испуганного Даньки.
– Иди, говорю, в дом! – рычал тот. – Нет, ну совсем девка от рук отбилась… Я сейчас тебя силком оттащу.
И он уже направился было к ней, но Аня ловко выдернула из его рук шланг, и холодная струя окатила кавалера с головы до ног.
– Фр-р… – замотал лохматой головой Савушкин. – Значит, так, да? Война, значит, да? Нападение, когда я при исполнении! Ну держись!!
Он прыгнул к ней, легко, точно пушинку, подхватил на руки и быстро понес в домик.
– Пус-сти!! – болтала руками и ногами Аня. – Не смей меня хватать! Ай-ай! Не прижимайся ко мне, ты весь мокрый! Морской конек какой-то!!
– Какой тебе конек! Я Ихтиандр! Сиди спокойно! – грозно рычал Савушкин. – Я тебя в тепло суну, как бывшую одноклассницу, ничего личного.
– Ой уж, прямо-таки «ничего личного»! А сам-то! Чего ухватился? Я еще сама с ногами!
– Ничего, это дело поправимое, если слушаться не будешь… – бухтел Данька, открывая двери. – Вот! Сиди на диване и… погоди, я еще тебя одеялом замотаю…
– Не смей трогать тети-Лидину постель!! Хам! – орала Аня. – Она подумает, что мы надругались над ее гостеприимством!
– Ну… над гостеприимством – это не самое страшное, – упрямо заворачивал Аню в одеяло Савушкин. – Да не дрыгай ногами!.. Не знаешь, у нее варенье малиновое есть?
– Знаю, – проговорила Аня, уже успокоившись. – Есть варенье. Только дома, в городе.
– М-да, – крякнул Данил. – Придется тебя растереть. Ну, чтоб не простыла.
Аня изумленно захлопала ресницами, а потом осторожно напомнила:
– У меня промокли шорты, то есть то, что под ними. Ты что собрался растирать?
– Понятно, – почесал нос Данил. – Значит, старый дедовский ремень. Разогревает на раз.
– Ты что, издеваешься, да? – пискнула Аня.
– Да, издеваюсь. Потому что нет здесь никакого ремня, я уже смотрел. Значит… значит, сиди так, пока не высохнешь. Можешь поспать. Я тебе даже колыбельную исполню… Баю-баю, на край не ложись, а то волк придет и съест!.. черт, как там правильно-то… Ну, короче, смысл такой… Баю-бай!
– Не-е-е-ет! – взвизгнула Аня. – Только не колыбельную! От твоего пения не только уснуть – умереть хочется. Давай лучше просто поговорим. Расскажи, где ты работаешь? Что ты любишь делать?
– Ты уже спрашивала. Не повторяйся, – прервал ее Данька. – Давай, разговаривай дальше.
Аня призадумалась. Она же должна как-то внушить Даньке, что его любят… нет, не той пламенной любовью, а… нормально так, спокойно, по-дружески. Должна ему показать, что он нужен, что он интересный, важный человек…
– Данька, а чего у вас детей нет? – неожиданно для себя ляпнула она.
Савушкин медленно вздернул бровь и только потом повернулся к Ане:
– Куда это тебя завернуло? Что это за нездоровый интерес? Спи давай!
– Нет, ну погоди… ну как же… вы столько живете, у вас семья, а… а детей нет, – мямлила Аня.
Савушкин весело фыркнул и спросил почти шепотом:
– Ты представляешь: Сонечка – и мама! Это же слова-антиподы! Ха! Моему ребенку нужна настоящая мать – заботливая, терпеливая, умненькая.
– Такая мама всем нужна, но у тебя-то Сонечка! – не понимала друга Аня.
– Вот и я про то же, – мотнул головой Данил. – А потому – никаких детей! Спи быстро, говорю!
Аня задумчиво уставилась в окно: ну и чем его привязать к жизни?
– Данька, а ты собачку себе завести не хочешь?
– Нет, она меня сегодня точно доконает. А собачке, думаешь, забота не нужна, да?
– Ну ты и будешь о ней заботиться!
Данька уставился ей прямо в глаза и зацокал языком:
– Ай-яй-яй, Мальцева. И что ж тебе так хочется повесить мне на шею хомут? Вот прямо тошно тебе, что у человека жизнь спокойная, да? Надо дегтя килограмм, да? Давай лучше я о тебе заботиться буду, как о собачке. Гулять водить, кормить, здоровьем интересоваться. Если станешь вести себя плохо – газетой по морде. И каждые полгода – к ветеринару, на плановый осмотр. Не жизнь, а сказка! Соглашайся, Мальцева, второй раз не предложу.
