Любви больше нет - Маргарита Дюжева
Наглости ей не занимать. Самоуверенности тоже.
— Это был просто звонок. Но если ты в том увидел что-то большее…я не против, — она явно издевается.
— Ты переходишь границы.
— Разве? Я просто объясняю, что не надо на меня спускать собак, если сам налажал и теперь шарахаешься от собственной тени. Козой отпущения, ради твоего успокоения, я быть не собираюсь, — она держится, как железный дровосек, и так сильно бесит меня, что кулаки сжимаются от желания задушить, — твоя жена и ее подозрения – это твои проблемы, а не мои. Лично я ни о чем не жалею.
Глава 6.2
Я, наоборот, жалею так, что искры из глаз. До усрачки, до судорог.
Мне бы отмотать назад, стереть тот злосчастный день, переписать его от начала и до самого конца. Спрятать так, чтобы никто и никогда не нашел ни единого хвоста, ни одной зацепки.
Стандартные мечты накосячивших дебилов…
Алекса тем временем неспешно проходится по моему кабинету, отодвигает жалюзи и выглядывает в окно:
— Сегодня идеальная погода для прогулки. Не находишь?
— Иди работай.
— Как скажешь, — улыбается, а в глазах просто ноль эмоций. Голый ноль. Ничего. От этого становится жутко.
У меня мороз по коже от нее.
Нужно от нее избавиться любой ценой, поэтому звоню Елецкому. Он долго не отвечает, но в конце концов в трубке раздается его хриплый голос.
— Приветствую, Максим Владимирович, — кашляет, — как ваше ничего?
— Нормально.
Твоими молитвами…
— А я вон слег. У нас по офису какая-то зараза пронеслась, всех скосило.
— Поправляйтесь, Юрий Константинович, — отстраненно желаю ему выздоровления, — извиняюсь, что из койки вас выдергиваю, но, когда от вас приедет человек? Дела делать надо.
В трубке затишье, полное недоумения.
— Но…у вас же там Алекса.
— Я свои требования озвучивал, – цежу сквозь зубы, — или вы всерьез их не восприняли?
— Ну как же…воспринял. Антон собрался уже к вам ехать, но позвонила Александра и заверила, что вы сработались и нет необходимости в замене.
Вот сучка. У меня слов нет.
— Она превысила полномочия, сообщив вам ложную информацию. Пусть Антон приезжает. Чем быстрее, тем лучше.
— Так он не может теперь. Тоже слег, с двусторонней пневмонией. Недели три, а то и месяц пролежит.
Надо же, как «удачно» все складывается. Просто зубы сводит от такой удачи.
— Алекса совсем плоха? — угрюмо спрашивает Елецкий, — я не понимаю, что за игры она тут устроила. Сейчас ей позвоню и мозги на место вправлю.
— Не стоит. Лучше решите вопрос с заменой, — обрываю разговор.
Швыряю телефон на стол и, заправив руки в карманы брюк, долго таращусь на стену. Что за засада такая? Одно к одному.
Плевать на простой, Алексу надо отправлять отсюда, пока не стало слишком поздно. Я не вывожу ее присутствие, не справляюсь. Пусть работает на дому, в отеле, на вокзале. Где угодно! И все присылает по почте, так по крайней мере, не будет попадаться лишний раз на глаза.
Только я решаю отдать соответствующее распоряжение, как поступает звонок на рабочий. Новости хорошие – появился участок, идеально подходящий под реализацию нашего проекта. И чтобы он не уплыл в другие руки, надо посмотреть прямо сейчас и дать ответ.
Ухватившись за это дело, я сбегаю из офиса, но не учитываю один неприятный момент. Елецкому тоже сообщили об участке, и его представитель так же должен быть на осмотре.
Я не могу отказать ему, потому что его денег в этот проект вбухано не меньше, чем моих. Мы в одной упряжке и на равных правах.
— Потерпи, Максим Владимирович, — виновато произносит дорогой партнер, — кто ж знал, что все так быстро закрутится. Обещаю, она не доставит проблем.
— Конечно, — шиплю, наблюдая как Александра подходит к моей машине. Такая довольная, будто вытащила выигрышный билет. А у меня зубы сводит от ее присутствия.
— Ну что поехали? — пристегивается и, прилежно сложив руки на коленях, смотрит на меня.
Я ничего не отвечаю. Стиснув челюсти, завожу машину и выезжаю с парковки. Почти не дышу. Ее туалетная вода – горьковатая, с нотами шоколада пробивается в легкие, заполняет собой все вокруг.
И теперь ни черта она не похожа на тот аромат, который так любит моя жена.
Глава 6.3
На середине дороги меня все-таки прорывает.
— Ты звонила Елецкому.
Алекса как ни в чем не бывало пожимает плечами:
— Я каждый день ему звоню. И не по разу.
— Ты помешала Антону приехать сюда.
В этот раз она оборачивается и, чуть склонив голову на бок, с интересом спрашивает:
— Тебе он нужен? Мне – нет.
Я охреневаю от такой убийственной наглости, а у нее даже бровь не дергается. Хотя с чего это у змеи должны дергаться брови? Ей реально на все насрать! Игнорируя мою вытянутую от возмущения морду, она лезет в сумочку и достает оттуда конфеты в блестящей обертке:
— Ты слишком напряжен. Съешь конфетку, — протягивает мне на раскрытой ладони и едва заметно улыбается, — у вас таких не купишь. Это наши, крафтовые, особенные.
— Ты, блин, издеваешься? Какие конфеты? — голос сам превращается в рычание, — какими еще словами тебе сказать, что ты здесь не нужна, и что тебе пора валить обратно в свой Норильск?!
У меня терпение на исходе. Ее присутствие вымораживает, выбивает почву из-под ног, заставляет себя чувствовать еще более виноватым. Каждый взгляд на точеный профиль – это как удар под дых, и железным штырем в
