Бог возмездия - Мишель Хёрд
Не сводя с меня пристального взгляда, он требует:
— Скажи мне, о чем ты думала, прежде чем опустить голову.
Неужели он не видел, что все написано у меня на лице?
Когда я отвечаю не сразу, выражение его лица начинает мрачнеть.
Не в силах лгать, мои щеки вспыхивают, когда я признаюсь:
— Я просто заметила, насколько ты привлекателен.
На его лице мелькает удивление, но оно исчезает так же быстро, как и появилось.
Отвернувшись от меня, он оглядывает комнату. Его взгляд останавливается на моем туалетном столике, поверхность которого завалена средствами для макияжа.
Ничего не говоря, он направляется к двери, но тут мой телефон вибрирует и показывает уведомления из моих аккаунтов в соцсетях.
Он останавливается, и мое сердце подскакивает к горлу, когда он берет устройство, лежащее у изножья моей кровати.
Он разблокирует экран, затем бормочет:
— Без пароля?
— Без.
Я набираюсь храбрости и подхожу ближе, чтобы видеть, что он делает с моим телефоном.
Дамиано проверяет список моих контактов и историю звонков, а затем входит в мой аккаунт на TikTok.
Я слишком взволнована, чтобы расстраиваться из-за того, что он вторгается в мою личную жизнь.
Когда на экране воспроизводится мое последнее видео, он говорит:
— Ты не звонила своей семье.
— Нет.
Он смотрит видео несколько секунд, после чего передает устройство мне.
Забрав телефон, я прижимаю его к груди.
Кажется, он колеблется, и когда я вопросительно смотрю на него, он уходит от меня. Дверь за ним тихо закрывается, и я опускаюсь на край своей кровати.
Приоткрыв рот, я смотрю на закрытую дверь, гадая, что же только что произошло.
Дамиано известен своей безжалостностью. Страшные истории, которые я слышала, готовили меня к смерти, но он даже не причинил мне вреда.
Я выдыхаю с облегчением, а затем в моей голове прокручиваются последние десять минут.
Меня раньше никогда не влекло к мужчине, и я виню любовные романы в своем временном помешательстве.
Dio, почему я не могла солгать, когда он спросил, о чем я думаю?
Рука поднимается к шее, и я провожу пальцами по тому месту, где задержался его большой палец.
Встав, я подхожу к зеркалу и, увидев красные синяки, качаю головой.
То, что он снова не причинил тебе боли, еще не значит, что он не накажет тебя в будущем.
Глава 11
Дамиано
Чувствуя себя сбитым с толку, я подхожу к личным апартаментам мамы и, постучав, жду, пока она ответит, прежде чем войти.
Закрыв за собой дверь, я спрашиваю:
— Как ты себя чувствуешь, мама?
— Я в порядке. — Она похлопывает по месту рядом с собой, сидя на диване у окна. — Не о чем беспокоиться, так что не вымещай свой гнев на Габриэлле.
Когда я ворвался в комнату Габриэллы, у меня было полное намерение убить эту женщину. Однако прежде чем я успел достать пистолет, я увидел на ее лице то же выражение, которое бесчисленное количество раз видел на лице мамы.
Это пустой взгляд, скрывающий годы травмы, и это одна из немногих вещей в этом мире, которая заставляет меня чувствовать себя полным дерьмом.
Я воочию убедился, как плохо обращались с Габриэллой ее семья и Стефано. Могу только представить, какому насилию она подвергалась на протяжении всей своей жизни.
Я качаю головой, сажусь и, опираясь локтями на бедра, провожу ладонями по лицу.
Мама кладет свою руку мне на плечо, а затем переводит ее на спину.
Дрожащим голосом она спрашивает:
— Ты причинил боль Габриэлле?
Услышав вопрос от мамы, я чувствую себя еще хуже.
— Когда я почувствовал ее руку на своем пистолете, я просто отреагировал. Ты же знаешь, мне все равно, кто это — мужчина или женщина. Если они представляют угрозу, я убью их. — Я вздыхаю, а затем продолжаю: — Она практически ничего не весит, и я ударил ее сильнее, чем хотел. — Я снова качаю головой. — Как только я увидел, что из-за сломанной туфли она потеряла равновесие, я отпустил ее.
Мама придвигается ближе ко мне, мягким голосом она спрашивает:
— А синяки?
— В тот момент она представляла угрозу, мама.
— Ты должен извиниться перед ней, — требует она.
Блять. Я не вернусь в комнату Габриэллы.
Я закрываю глаза, пока в моей голове прокручиваются воспоминания о том, что произошло после маминой панической атаки.
Как только я переступил порог той комнаты, на меня обрушился свежий аромат Габриэллы. То, как она скрывала свою травму, неожиданно поразило меня в самое сердце.
Почувствовав, как она дрожит, сохраняя зрительный контакт, я понял, что ничто не сможет ее сломить. Даже угроза смерти не помешала ей высоко поднять голову и посмотреть мне в лицо.
А потом женщина с интересом оглядела меня с ног до головы, и затем опустила голову, чтобы скрыть свое влечение ко мне.
Она принадлежит Дарио.
Господи, сегодняшняя ночь нанесла мне эмоциональный удар.
— Ты в порядке? — Спрашивает мама.
— Да, — лгу я, потому что эмоции переполняют меня.
Раньше я никогда не колебался перед тем, чтобы убить кого-нибудь, но Габриэлле удалось избежать смерти дважды за одну ночь.
Она не умоляла сохранить ей жизнь.
Ее рост, вероятно, не превышает пяти футов пяти дюймов8, но смотрела она на меня с чрезмерной храбростью.
Прислонившись спиной к дивану, я смотрю на маму.
— Ты уверена, что с тобой все в порядке?
— Конечно. Это была всего лишь маленькая оплошность.
Я обнимаю ее за плечи и притягиваю к себе. Целуя ее в волосы, я спрашиваю:
— Не хочешь сходить куда-нибудь поужинать завтра вечером? Девушка Ренцо открыла новый ресторан, и я думаю, было бы неплохо уехать из особняка на пару часов.
— Только мы вдвоем?
— Да. Кроме охранников, конечно.
— С удовольствием, — бормочет она.
Я обнимаю маму еще некоторое время, а затем отстраняюсь и поднимаюсь на ноги.
— Хочешь, я провожу тебя в гостиную?
Кивнув, она встает, и я беру ее под руку.
— Спасибо, mio figlio.
Оставив маму в гостиной, я выхожу на веранду и окидываю взглядом участок.
В воздухе витает прохлада, напоминающая о том, что Рождество не за горами.
Надеюсь, Мигель скоро умрет, и я смогу насладиться праздниками вместе с мамой.
Мои мысли возвращаются к утренней встрече с другими капо. Дарио ничего не говорил о том, что у него был секс прошлой ночью, так что я уверен, что это был секс на одну ночь.
Может, откладывать разговор с ним о Габриэлле —
