Ночь беззакония - Дилейни Фостер
Неужели я была настолько жалка, что обыскивала каждую комнату, пока не нашла его только потому, что он задел мою гордость? И что потом? Я буду умолять его позволить остаться? Мой отец всегда говорил, что умолять — это ниже моего достоинства.
Мой отец.
Паника заполнила грудь, моя семья никогда не должна узнать об этом. Это разрушит все.
Я не позволила своим мыслям надолго задержаться на этом. Вместо этого поступила разумно и вернулась в комнату для гостей, взяла со стула туфли на каблуках и корсет и накинула пиджак на плечи.
— Моя машина здесь? Не водитель, нанятый, чтобы отвезти меня домой, а моя машина.
Мужчина в костюме сложил губы в тонкую линию и кивнул один раз. — Да, мисс. —Парень в костюме явно не собирался заводить друзей. А может, ему надоело выпроваживать завоевательниц Каспиана через парадную дверь, когда он с ними заканчивал.
Была ли я завоеванием? Были ли у Каспиана завоевания? Я попыталась вспомнить любые слухи, которые до меня доходили о его сексуальной жизни, но парень был загадкой с секретами, такими же темными, как дно озера Крествью.
— Тогда ладно. — Вдохнула воздух и бросила каблуки на кровать. Он мог бы отправить меня, не попрощавшись, но я не собиралась уходить, не дав ему кое-что, чтобы он не забыл прошлую ночь. Я оглянулась на мужчину. — Веди.
***
Большие железные ворота в конце подъездной дорожки открылись, когда я подъехала к ним.
— Позвони Лирике, — сказала я своему Bluetooth, выезжая и направляясь к Западной улице.
Нет ответа.
— Напиши Лирике.
Мужской голос с австралийским акцентом, что было намного лучше, чем установленный на заводе роботизированный женский — ответил мне. — Что ты хочешь сказать?
— Ответь на звонок, шлюха. Ты никогда не поверишь, что я сделала.
Она собиралась умереть, когда узнает. Она дразнила меня Каспианом с первого дня нашего знакомства, с того дня, когда он вытащил меня из озера.
Я коснулась значка Спотифай на экране своего монитора и увеличила громкость своего плейлиста Got me in my feelings на всю оставшуюся дорогу домой.
Как только вошла в дверь, меня задушило плотное чувство ужаса. Моя грудь сжалась, стало трудно дышать, хотя я не была уверена, почему. Возможно, это и было чувство вины. До сих пор я никогда не делала ничего такого, за что можно было бы чувствовать себя виноватой.
Моя мама сидела на диване с прямой спиной и одной ногой, скрещенной на другой. Она выглядела так, словно в любую секунду готова была достать сигарету и снова начать курить. Мой отец расхаживал взад-вперед, проводя рукой по волосам. За диваном стояли двое полицейских с блокнотами в руках.
И все это из-за того, что я просидела всю ночь, не написав им сообщение.
Отец бросился через комнату и схватил меня за плечи, изучая мое лицо и заглядывая в глаза. — Татум. Слава Богу. — Он притянул меня в объятия, очевидно, довольный моим внешним видом.
Я коротко обняла его, затем отступила от него, потому что была почти уверена, что от меня все еще пахнет сексом, но он продолжал держать свои руки, обнимая лицо.
— Я в порядке, папа. Мы приехали поздно, поэтому я провела ночь с Лирик. — Ложь. Но я никак не могла сказать ему правду, из-за которой началась бы война.
Мышцы на его челюсти напряглись, когда он уронил руки и сделал шаг назад. Его взгляд прожигал меня насквозь, как огонь, пронизывая до самых костей. Папа никогда не смотрел на меня так, словно он был в ярости и в то же время с разбитым сердцем.
Он знал.
Но как?
Никто не говорил о том, что произошло в Палате, поэтому никто не мог сказать ему, что я ушла с Каспианом. Я оставила телефон в машине, так что приложение Life360 не выдало меня.
Life360.
Черт.
Телефон был в машине, и моя машина была у Каспиана, хотя готова поклясться, что не ездила на ней туда. Один клик, и мой отец точно знал бы, где я нахожусь.
Вот и все. Меня поймали. Вот почему полиция была здесь. Он собирался выдвинуть обвинение, секс с несовершеннолетней. Все жаркие дискуссии, которые я когда-либо слышала от отца, все обещания, которые я когда-либо слышала от него, годы обиды и вражды, все сводилось к этому моменту. Я стану орудием, из-за которого падет наша империя. И все потому, что я отдала себя врагу.
Было слишком поздно. Ложь уже была раскрыта. Теперь уже ничего нельзя было вернуть назад.
Моя мать вскочила с дивана и бросилась туда, где мы стояли. Она натянула свой мягкий желтый кардиган, обхватив себя руками. Я увидела, что она плакала. Ее глаза были красными и опухшими, и она не накрасилась, что было впервые.
Один из полицейских прошел через всю комнату и остановился в нескольких футах от нас. — Вы сказали, что провели ночь с Лирик? — Его голос был ровным, но выражение глаз говорило о том, что он что-то сдерживает.
Я кивнула. — Да, сэр. Значит, вы можете идти. Закройте заявление о пропаже человека. Меня нашли. — Посмотрела на маму, затем улыбнулась и попытался пошутить, пытаясь разрядить напряжение в комнате. — Скажи, что ты хотя бы использовала мою хорошую фотографию для оповещения о пропаже. — Это было так же неловко, как в тот раз, когда отец отправил меня в школу с телохранителем, потому что кто-то только что убил одного из его лоббистов.
Мама закрыла глаза и глубоко вдохнула.
Полицейский перевел взгляд с меня на папу. Папа моргнул и кивнул. О Боже. Вот оно.
Папа засунул руки в карманы и ухмыльнулся. Беспокойство исчезло, сменившись выражением, которого я никогда раньше не видела на его лице. Было похоже, что он бросает мне вызов. — Тебе придется постараться еще усерднее, милая.
Я оглядела комнату в поисках своего брата, Линкольна, но все, что увидела, это другого полицейского, который что-то говорил в устройство, прикрепленное к его плечу. Почему он говорил так тихо? Адреналин хлынул в мои вены,
