Дарио (ЛП) - Торн Оливия
Филомена оглянулась вокруг, словно боясь, что кто-то может ее услышать. Затем она снова повернулась ко мне и кивнула.
— Да… но я не могу тебя туда отвести. Могу встретить тебя там, но не отвести.
— Что? Почему?
— Просто поверь мне.
Она велела мне пройти в западное крыло, мимо часовни к дверному проему в дальнем конце коридора. Я узнаю его по вырезанному на дереве fleur-de-lis — изображению ландыша.
Подойдя к двери, я должна была постучать. Если ответа не будет, подождать минуту и снова постучать, затем стучать каждые 60 секунд, пока не будет ответа.
— Иди, — прошептала она. — Увидимся там.
Я сделала все, как она сказала, и пошла по коридору, не понимая, почему она отправила меня одну.
Найдя дверь, я постучала один раз. Ответа не было.
Я досчитала до 60 и постучала еще раз.
И на этот раз дверь распахнулась.
Я вошла в комнату и увидела маленькую, тесную прихожую. Филомена была там и предложила войти.
Когда я оказалась в прихожей, она быстро закрыла за мной дверь.
— Это часть коридоров для прислуги, — пояснила Филомена. — Они использовались на протяжении многих веков, чтобы слуги могли приходить и уходить, не беспокоя хозяев дома. Мне их показали, когда я начала здесь работать, но также сказали, что это способ покинуть территорию дома, если на нас нападут.
Мне не нужно было спрашивать, кто может напасть на поместье, потому что я и так знала — другие мафиози.
— Почему вы не могли сами привести меня сюда? — спросила я.
— Потому что у Розолини везде есть глаза, и они бы убили меня, если б узнали, что я привела тебя сюда.
Я хотела возразить, что нет… но слова замерли у меня в горле. Я боялась, что она права.
Филомена провела меня по маленькому коридору к другой двери и открыла ее. Там была лишь зияющая чернота, пока она не нажала на выключатель. Вдруг десятки лампочек, расположенных через каждые двадцать футов, осветили каменный проход, уходящий в бесконечность.
— Иди по проходу, — сказала Филомена. — Он заканчивается железной дверью, которая запирается изнутри. Если ее закрыть, то она уже не откроется. Ты окажешься в поле. Иди прямо, через лес, и в конце концов ты дойдешь до стены. Иди налево вдоль стены, пока не найдешь пролом в камнях, затем увидишь небольшую деревню на другой стороне. Там есть церковь, где можно исповедаться.
Вдруг она схватила меня за руки.
— Дитя мое… Умоляю тебя, воспользуйся этой возможностью, чтобы сбежать. Это дом убийства и греха… Уходи из него и никогда не возвращайся.
— А ты? — спросила я. — Что они сделают, узнав о моем исчезновении?
— Они никогда не заподозрят меня, — последовал ответ. — Не волнуйся, со мной все будет в порядке.
— Почему бы тебе не пойти со мной?
Она грустно улыбнулась и покачала головой.
— Я старая женщина. Там нет места для меня. Я умру в страданиях. Но у тебя еще есть шанс. Уходи, пока они не поняли, что тебя нет.
— Спасибо, — прошептала я.
Она поцеловала меня в лоб.
— Да благословит тебя Господь.
Затем она повернулась и закрыла за мной дверь.
Я замерла на мгновение, охваченная страхом.
А затем радость пронеслась по моему телу.
Я был свободна!
Я побежала по каменному проходу так быстро, как только могла, ориентируясь на тусклые лампочки, висящие под потолком.
Наконец я добралась до конца коридора и нашла железную дверь, о которой она говорила.
Мне потребовались все силы, чтобы повернуть ручку. Она затрещала, но открылась.
Каменные ступени вели наверх, под густой полог подлеска. Дневной свет проникал сквозь крошечные просветы в ветвях.
Я придержала тяжелую дверь и вспомнила слова Филомены:
«Закрытая однажды, она уже не откроется».
Как только я отпустила дверь, мой выбор стал окончательным.
Меня охватил страх.
Но я вспомнила Дарио в часовне и его слова:
«Я буду делать с тобой все, что ЗАХОЧУ… Я сделаю тебя своей шлюхой… и когда придет время, ты будешь умолять меня взять тебя».
Я вспомнила увиденное в кладовке — Кэт и Валентино, совокупляющихся в темноте.
И хотя я хотела этого, но знала, что моя душа в опасности.
Если я останусь, Дарио будет преследовать меня…
И понимала, что в конце концов сдамся.
Поэтому отпустила дверь.
Она с металлическим лязгом закрылась за мной и защелкнулась.
Я попробовала ручку, чтобы убедиться.
Заперто.
Решение было принято. Не было другого пути, кроме как вперед.
Я пробиралась сквозь траву и кустарники к дневному свету и оставила Розолини — и Дарио — позади…
… навсегда.
Глава 15
Выйдя из зарослей, я оглянулась через плечо.
Западное крыло особняка находилось в двухстах футах позади меня, а основная часть дома была восточнее.
Я повернулась и побежала.
Все было так, как сказала Филомена — поле, потом лес.
Я продиралась сквозь заросли, пока не уперлась в каменную стену высотой не менее десяти футов.
Мне было не преодолеть ее, но тут вспомнила, что она мне говорила — иди налево.
Я сделала все, как она сказала, пока не обнаружила пролом в камнях — огромная щель, словно землетрясение раскололо стену на части.
Через него оказалось достаточно легко пройти, и я оказалась на холме с видом на крошечную деревню.
Осторожно, опасаясь змей, подобных той, с которой столкнулась на днях, я спускалась по голому склону, пока не вышла на пустынные мощеные улицы деревни.
Это было старое место — и гораздо меньше, чем Менсано, где проживало всего двести человек.
Если бы мне пришлось гадать, я бы сказала, что деревню населяло не больше пятидесяти человек. Умирающая деревня, населенная стариками, которые не хотели покидать свои дома.
Здесь было всего несколько каменных зданий, и одно из них было церковью. Она возвышалась надо мной, как реликвия прошлых веков.
Оглядевшись по сторонам, убедилась, что улицы пусты.
Тогда я открыла деревянную дверь церкви и вошла внутрь.
Под огромным сводчатым потолком находилось простое внутреннее убранство. В отличие от часовни в особняке, церковь казалась холодной и безликой. Стены не украшала никакая живопись — только голый камень.
— Эй? — робко позвала я.
Десятки деревянных скамей окружали меня со всех сторон, и я медленно пошла по центральному проходу. Вокруг было тихо.
— Эй? — снова сказала я, на этот раз громче. — Есть кто-нибудь?
— Да? — ответил мужской голос из задней части церкви, напугав меня.
Из мрака появился священник в черной рясе. У него было худое лицо с впалыми щеками и неухоженные седые волосы. Он шел, опираясь на трость, и смотрел вверх, словно искал что-то на стропилах.
Я поняла, что он слепой.
— Кто здесь? — позвал он.
Я быстро подошла к нему.
— Мне нужна ваша помощь.
Его пустые глаза устремились на мой голос, и он улыбнулся.
— Да, дитя мое?
Мне стало не по себе. В том, как он смотрел на меня, было что-то тревожное.
Но он был священником. Наконец-то я была в безопасности.
— Мне нужно позвонить отцу, — сказала я. — Он живет недалеко от Менсано.
— Ты находишься довольно далеко от дома. Что ты здесь делаешь? Твоя машина сломалась?
— Нет. Розолини держали меня в плену. Я только что сбежала.
— Розолини! — воскликнул он, и его лицо внезапно потемнело.
— Да.
— И ты сбежала, говоришь?
— Да.
— С тобой все в порядке?
— Да, отец.
— Они не воспользовались тобой?
— Нет.
— Они не… не запятнали тебя?
То, как он это сказал, было тревожно…
Как будто он представлял себе, как меня трогают — или даже хуже.
И казалось, что он почти наслаждается этим.
— Нет, они ничего не сделали, — сказала я, нахмурившись. — Но мне нужно позвонить отцу, чтобы он знал, что со мной все в порядке.
