Алиса, влюбись в папу! (СИ) - Плюшина Нюша

Я беззаботно пожал плечами.

— Ляль, мне кажется, ты накручиваешь. Возможно, Алиса замоталась со своими пациентами. Одна она была, потому что папа вечно торчит на работе, а домой не позвала… ну, не знаю… может они ремонт там делают.

— Да? — Ляля с надеждой посмотрела на меня. — Ой, я была бы очень рада, если всё так, как ты говоришь.

…Погрузившись в воспоминания, я заснул, а когда проснулся, то самолёт уже совершил посадку. К моему удивлению, меня встречал папин водитель Борис. Вообще, отец любил ездить за рулём, но, как сам же отмечал, водитель ему был необходим по статусу. Борис объяснил, что отец сейчас на работе и, как только освободится, сразу же приедет домой. Пока мы ехали, я попытался расспросить мужчину о новостях, но тот отвечал коротко и односложно, и я перестал его мучить.

Зайдя в дом, я сразу же уловил, что что-то не так. Вроде бы всё, как обычно, всё на местах, но энергетика дома была другая. Так было, когда мы с папой жили вдвоём, но прямо сейчас со второго этажа доносился женский смех, который немного меня успокоил.

— Сын, привет! — за спиной раздался громкий голос папы.

Я обернулся и… не узнал своего отца. Бледный, осунувшийся, с тёмными кругами под глазами — он выглядел лет на десять старше. Тем не менее, папа бодрой походкой подошёл и обнял меня:

— Я очень скучал, Кир!

— Я тоже, пап, — я слегка отстранился и посмотрел ему в глаза. — Всё норм?

— Конечно! — папа попытался ответить беззаботно. — Раздевайся, сейчас обедать будем.

— Ой, Шурик, это же Кирочка! Кирочка, как ты вырос — я даже тебя и не узнала! — противный писклявый голос, доносящийся со второго этажа, был мне знаком и принадлежал мерзкой папиной секретарше Аллочке, которую я терпеть не мог. На негнущихся ногах я развернулся и увидел девушку, которая стояла в бесстыдно-коротком шёлковом халате и кокетливо махала мне рукой.

— Не понял, — единственное, что я смог выдавить из себя. — Пап, эта что здесь делает? Где Алиса?

Папа с укором посмотрел на меня.

— Кир, прошу тебя: называй Аллу по имени, ладно?

— Прохладно! — отрезал я. — Я не спрашиваю тебя, как мне её называть. Я спрашиваю: где Алиса?

Губы отца сжались в тонкую линию, а руки — в кулаки.

— Мы развелись. И про Алису мы больше не вспоминаем, — отец развернулся и, сутулясь, направился в гостиную. — Жду всех на обеде.

Глава 22

От папиных слов я застыл, но уже в следующую секунду начал дико ржать.

— Ой, пап, ну, ты даёшь, хахах!!! — схватился за живот, корчась от смеха. — Блин, я же тебе даже поверил на секунду. Круто разыграли, молодцы! — я задрал голову. — Алис, выходи, я вас раскусил! — ошарашено помотал головой. — Вот ведь, даже Алку не поленились вовлечь.

Я хохотал, как сумасшедший, и, почему-то, стойкое ощущение абсурда не покидало меня. Отец стоял ровно, с каким-то сожалением глядя на меня. А за спиной я услышал начинающий жутко меня бесить голос:

— Кирочка, а почему ты смеёшься? Твой папочка правду сказал: они с этой мымрой развелись. Но ты не расстраивайся: я же ничем не хуже. Тоже стану тебе заботливой мамочкой.

И в эту же секунду я, наконец, осознал, что так сильно меня смущало, когда я зашёл в дом.

Запах.

Тошнотворный, искусственно-клубничный аромат пропитал, казалось, даже стены. И источник этого запаха прямо сейчас стоял позади меня.

Я вспомнил, как на Восьмое марта мы с отцом подарили Ляле и Алисе сертификаты в парфюмерный магазин. Наши девочки сходили туда вместе, выбрали несколько ароматов, а потом позвали нас, чтобы мы одобрили их выбор. Папе понравился лёгкий цитрусовый аромат, а мне — едва уловимый микс сандала и мяты.

А сейчас та дурно пахнущая дрянь, витающая в воздухе, заполонила мои лёгкие и грозилась выйти через желудок. И именно с приходом этого запаха я окончательно понял: это не розыгрыш.

Осознание буквально пригвоздило меня к полу. Я не знал, что бывает так плохо, так тяжело. В одиннадцатом классе родители моего приятеля Влада неожиданно развелись, и друг больно и трудно переживал их расставание. Прямо сейчас я понял, какого это. Когда хочется орать, выть и стонать одновременно.

Медленно развернулся. Думаю, что мой взгляд был убийственным, потому что Алла быстро перестала улыбаться.

— Ещё раз назовёшь Алису мымрой, и я тебя придушу, — поняла меня? — тихо и зло спросил я, а девчонка только испуганно закивала головой. Потом я повернулся к отцу. — То есть, ты хочешь сказать, что променял Алису вот на “это”? — не оглядываясь, я просто ткнул большим пальцем позади себя.

На лице отца заходили “желваки”:

— Это не твоё дело, Кир, и я не обязан перед тобой отчитываться, ясно? — процедил он сквозь зубы.

— Ясно, — только и смог выдохнуть я. — Ясно, — обойдя отца, я взял чемодан, цветок и направился к выходу. — Но если для Алисы не нашлось места в этом доме, то я, пожалуй, тоже пойду. Счастливо оставаться.

— Кир, вернись! — со злостью закричал отец. — Ты же ни “запрещено цензурой” не знаешь!

Я не обернулся, а лишь повернул голову вбок:

— Мне достаточно того, что я знаю Алису, пап. И что бы ни произошло, ты не имел права с ней так поступать, — вздохнул и открыл дверь. — До свидания.

Вызвав такси, я тут же направился в квартиру, где раньше Алиса жила с мамой. В голове был не миллион, а целый миллиард вопросов. Но чем больше я сам себе пытался на них ответить, тем тяжелее и горше становилось на душе.

Прибыв на место, я поднялся и позвонил в звонок. Дверь мне открыла Елена Николаевна. При виде меня на лице у женщины отразился нескрываемый восторг.

— Кирюша, как я рада! — женщина хотела меня обнять, но мешал цветок, поэтому я поставил его на пол, и мы обнялись. — Ты сегодня прилетел? Ой, да что я тебя на пороге-то держу? Проходи скорее, сейчас пообедаем.

Мне нравилась Елена Николаевна. Она была похожа на мою учительницу математики в школе: максимально строгая, никому не делающая поблажек, но при этом абсолютно справедливо относящаяся к каждому. Алиса говорила, что её маме понравиться практически нереально, но, если это произошло, то уже навсегда. И мне, почему-то, повезло. Даже к моему папе Елена Николаевна относилась настороженно и слегка отстранённо, а меня всегда принимала радушно и с улыбкой на лице.

Вот и сейчас, накладывая мне салат и котлетки, и пюре, и солёные огурчики, женщина с улыбкой смотрела на меня:

— Ох, Кирюша, спасибо большое тебе за цветок. Я непременно высажу его на даче, — женщина слегка поджала губы и смахнула волосы со лба. — Как ты? Ты сегодня прилетел?

— Ага, — кивнул я, ковыряясь в тарелке. Было очень вкусно, но аппетит напрочь пропал. — А Алиса на работе, да?

Елена Николаевна глубоко вздохнула и как-то неопределённо пожала плечами:

— Да, наверное. Она же не живёт теперь здесь, — мои брови поползли вверх, а женщина кивнула. — Да, Кирюш. Они как… — она бросила на меня быстрый взгляд, — развелись, Алиса не стала ко мне возвращаться. Сняла квартиру недалеко от работы, — Елена Николаевна горько усмехнулась. — Наверное, решила, что я полезу с расспросами.

Я сидел словно пришибленный.

— А как?.. — непонимающе посмотрел на женщину. — Почему они развелись? Когда?

— Два месяца назад, — эти слова ударили меня в самое сердце. — А почему… Не знаю, Кирюш. Правда, не знаю. Хотя… — Елена Николаевна грустно покачала головой. — Я же говорила Алисе, что это будет неравный брак. Что всякое может случиться. Но она даже слушать не хотела. Влюбилась по уши. Я не хотела мешать. Думала, вдруг сложится, — женщина опустила глаза. — Не сложилось…

С трудом засунув в себя обед, я от всего сердца поблагодарил Елену Николаевну и попросил адрес Алисы. Положив бумажку в карман, я взял чемодан и направился к выходу.

— Кирилл, — окликнула меня женщина. Я обернулся и увидел, что её глаза наполнены слезами. — Я понимаю, что я тебе — никто, и ты теперь уже вряд ли придёшь, но… — она тихо всхлипнула. — Но я хочу, чтобы ты знал: я бы хотела иметь такого внука, как ты.