Мое искушение - Инна Разина
Оставшееся до сна время провожу в нашей комнате. Отсылаю письмо на работу, читаю книгу. Ромка валяется на кровати, уставясь в свой ноутбук. Несколько раз за вечер звонит его телефон, и он, виновато улыбнувшись, уходит в другую комнату, чтобы не мешать мне разговорами. Когда укладываемся спать, с удивлением понимаю, что жених так ничего и не сказал об отъезде брата. Вряд ли бы стал это скрывать от меня. А значит, Илья по какой-то причине ему не сообщил. И Ольге Петровне тоже, она бы наверняка поделилась с нами информацией. Но раздумывать о причинах такой скрытности больше не хочу. После всего произошедшего тема Ильи в моих мыслях — табу. Давно пора выкинуть его из головы и сосредоточиться на женихе.
В кровати Ромка сразу поворачивается ко мне и начинает целовать. Ласково скользит губами по щеке, вжимается в висок и там замирает. Мне хочется ему ответить, как раньше. Вот только ощущения сейчас совсем другие. После жадно-требовательного поцелуя Ильи чувствую себя, словно изменяю ему с Ромой. Хотя в реальности все совсем наоборот. Мне нужно, чтобы жених перебил эти воспоминания, заявил на меня права. Но он больше не проявляет активность. Обнимает крепко, но сам будто опять улетел далеко в свои мысли. И это начинает злить. В результате ссылаюсь на женские дни и отворачиваюсь к стене. Ромку это явно устраивает. Он прижимается ко мне со спины, собственнически закидывает руку на бедро и засыпает. Просыпаемся мы все в семь утра от настойчивого трезвона в дверь. И с того момента, как Ольга Петровна впускает нежданных гостей, вся наша привычная жизнь рушится.
Глава 16 Илья
Можно сколько угодно врать другим, но самому себе бессмысленно. Новости о Ромке застают меня за рулем. И да, еду я не куда-нибудь, а обратно в родной город. Туда, где остается та, что тащит меня к себе будто на аркане. Хватает всего нескольких часов вдали от нее, и я не выдерживаю. Уезжал ночным поездом, даже не дождавшись утра, практически бежал от наваждения. Толком не сомкнул глаз ни в дороге, ни дома. Рано утром появился на работе, построил там всех, раздал задания и сообщил, что отбываю в отпуск и контролировать сотрудников буду удаленно. А после возвращаюсь домой, собираю побольше вещей, не понимая пока, на сколько уезжаю, сажусь в машину и гоню обратно. За время пути еще нужно придумать, как объяснить мое фееричное возвращение. И это как раз самое сложное.
Весь этот день постоянно перед глазами на репите крутится наш вчерашний поцелуй. Заново ощущаю крышесносные вкусы, запахи, касания. Всё, что получил за те минуты нашей близости. Практически украл, присвоил то, что мне не принадлежит. И не жалею. Пусть так, почти насильно, зато узнал вкус ее губ, что оказались слаще любых мечтаний. Чувствовал, как плавится стройное тело в моих руках. И пусть на секунды, но Яна, черт возьми, мне отвечала. Да, от растерянности, грубого напора. Но отвечала! Я знаю теперь, как это могло быть у нас. И вот в этом как раз огромный минус. Как довольствоваться другим, когда все, что у меня было до сих пор — бледная копия того, что чувствовал вчера?
Никакие уговоры больше не помогают. Я проиграл сразу, как только сбежал от нее. С каждым километром, разделяющим меня с Яной, чувствовал, как натягивается стальная струна в груди. Натягивается все сильнее, грозя вырвать сердце с мясом и отправить туда, где ему самое место. И уже подъезжая к вокзалу в своем городе, понимал, что сегодня же вернусь обратно. Пусть буду выглядеть идиотом в глазах родных, мне было плевать. Мать уже наверняка рассказала остальным о моем отъезде. Сам я даже Ромке не позвонил. И он мне, кстати, тоже. А это значит, что Яна не поделилась с ним. Как раз думаю об этом, когда звонит мой телефон.
Звонок от матери принимаю на заправке, что к лучшему. Потому что новости шокируют. Сегодня утром брата арестовали по подозрению в убийстве. В доме провели обыск. Мать и тетя Оля в полной панике. Вразумительных ответов на свои вопросы не получаю. Остается только гнать быстрее, чтобы разобраться во всей этой чертовщине. А точнее, в чудовищной ошибке. В невиновности брата я уверен на все сто, не мог он навредить никому. А в справедливости нашей судебной системы закономерно сомневаюсь. И прикидываю, что нужно сделать в первую очередь, чтобы вытащить Ромку. Это сейчас главная задача. Но мысли неизменно соскальзывают на другое. Как все это переживает Яна?
Одновременно ощущаю зудящую тревогу за брата и облегчение от того, что теперь у меня есть реальный повод вернуться. Прямо в дороге вызваниваю знакомых и трясу все связи, в поисках нормального адвоката. К приезду в город уже определяюсь с кандидатурой и созваниваюсь с ним. Ввожу в курс дела, получаю предварительное согласие и примерные расценки. Адвокат обещает прямо сразу отправиться в изолятор. Если удастся, поговорит с братом и выяснит все, что сможет, у следователей. Договариваемся встретиться дома у тети Оли. И там же подписать нужные бумаги.
Приезжаю полностью вымотанный. И от свалившихся на семью неприятностей, и от почти полного отсутствия сна. Но отдохнуть явно смогу не скоро. Особенно, увидев, во что превратилась всегда чисто убранная квартира. И от состояния трех женщин, находящихся в ней. Точнее, двух. Входная дверь не заперта, мать с сестрой обнаруживаю в спальне. Тетя Оля с белым лицом лежит в кровати, комната пропахла валерьянкой. Обнимаю мать, сжимаю руки тети. Она всхлипывает и бормочет что-то маловразумительное. Снова хватается за сердце и принимает от сестры очередную порцию успокоительного. Говорю несколько утешающих слов, пытаясь внушить уверенность, что мы со всем справимся. Сообщаю об адвокате. Эта новость женщин заметно подбадривает.
Мне очень нужна информация, но здесь я ее точно не получу. Оставляю маму с сестрой. Обхожу другие комнаты и застаю Яну на кухне. Она сидит за столом и вертит в руках пустую чашку. Поднимает на меня глаза. Лицо бледное, губы искусаны. Но паники во взгляде нет. Только мрачная сосредоточенность. И, конечно, растерянность. В любом случае, девочка реагирует лучше, чем я предполагал. Смотрю в огромные зеленые глаза, опять погружаясь в них. Не так я представлял
