Мое искушение - Инна Разина
— Я знаю, что его нет, — глухо отвечает Илья.
— Тогда зачем пришел? — даже не пытаюсь быть вежливой.
— Попрощаться, — услышав это, удивленно вскидываю на него глаза. Он внимательно вглядывается в мои, словно ищет что-то. Шарит настойчивым взглядом по лицу. Наконец морщится и произносит: — Я сегодня уезжаю. Вызвали на работу. В общем, желаю вам счастья, — вот только холодный тон и стужа в глазах полностью противоречат этим словам.
— Уезжаешь... — теряюсь я. И не уточняю, почему. Может, не хочу услышать ответ? Мы все также молча стоим на пороге, глядя друг на друга. Пространство между нами постепенно густеет, наполняясь напряжением. Илья вдруг тихо спрашивает:
— Скажешь что-нибудь на прощанье?
Вообще не понимаю, чего он от меня ждет? Пожимаю плечами и неуверенно произношу:
— Тоже... желаю тебе счастья, — и зачем-то добавляю: — Приглашение на свадьбу Рома тебе пришлет.
Глава 15 Яна
— Вряд ли я прийду, — резко выдыхает Илья, заметно напрягаясь. Вижу, как сжимаются его челюсти и хмурятся брови. Сразу же жалею о своих словах и жду, когда он уйдет. Слишком сильно действует на меня этот пронзительный взгляд. Словно требует чего-то. А еще чувствую горячую волну от мужского тела. Она дотягивается до меня и обжигает, вызывая мурашки и дрожь. Не успеваю отслеживать, что со мной происходит. Снова проваливаюсь в какое-то странное, тягучее забытье. Так всегда происходит рядом с Ильей. Пропадает вся моя броня, трезвомыслие и уравновешенность. Я будто остаюсь открытой, незащищенной, растерянной. От этого выпускаю колючки и пытаюсь дерзить:
— Может, и к лучшему, что не прийдешь.
Илья невесело усмехается. Холод в его глазах тает. Взамен приходит та самая тоска, которая почему-то отзывается во мне. А затем он вдруг протягивает руку и касается моей щеки. Гладит нежно, скользя кончиками шершавых пальцев по шее. Гневно сверкнув глазами, отшатываюсь назад. Щеке и шее горячо — под кожей, там, где побывали его пальцы.
— Зачем ты так? — уточняю глухо, пытаясь унять бурю внутри. И понять, чего он добивается. Илья кривится, словно от боли. Но через пару секунд в глазах мелькает злость. Он резко шагает вперед, грубо хватает меня за шею, подтаскивает к себе и впивается в мои губы своими.
Стараясь освободиться, упираюсь ладонями в стальную грудь. Ощущаю рваное дыхание и бешено колотящееся сердце. Жадные губы ломают мое сопротивление, лишая воли, закручивая тугие узлы в животе. Илья целует так, словно это наш первый и последний поцелуй. И он не может насытиться мной, заставить себя прекратить. Мычу, сжимая губы, пытаясь оттолкнуть каменно-напряженное тело. Но Илья лишь сильнее вжимает меня в себя. Пожирает мой рот, прикусывает губы, почти рыча. И вдруг резко смягчает напор, теперь уже лаская мои губы и язык своим языком. Из мужской груди вырывается глухой стон. Хриплое дыхание разбивается о мое лицо. Он покрывает его быстрыми поцелуями. Эта сумасшедшая, жадно-требовательная реакция на нашу близость сносит и мне голову.
Меня накрывает похожая жажда. Мне нужно оставить частицу его себе. Вопреки логике и рассудку сама прижимаюсь к Илье, прямо через одежду ощущая горячее тело. Моя грудь вжимается в его. Руки, скользнув по широким плечам, обхватывают мощную шею. Пальцы скользят под воротник рубашки, обжигаясь о пылающую кожу. Больше всего сейчас хочется избавить его от одежды. Пройтись ладонями по гладкому торсу, под которым играют мускулы. По телу Ильи пробегает дрожь. Он крепко обхватывает меня за талию и вжимается в мои бедра своими. Позволяя полностью ощутить каменную твердость в своем паху. Это делает мои мышцы слабыми настолько, что ноги подгибаются сами.
Внизу в подъезде громко хлопает входная дверь. На лестнице раздаются шаркающие шаги. Этот звук мгновенно выводит нас обоих из наваждения. Я вспоминаю, где нахожусь. И ужасаюсь тому, что делаю. Упираюсь в каменные плечи и пытаюсь оттолкнуть от себя. Шумно дыша, Илья разрывает объятия и отступает на шаг, тряся головой. В его глазах бушует темная буря, грудь ходит ходуном. Красивое лицо все еще искажено страстью, но на нем постепенно проступает отрезвление. А за ним и жгучее раскаяние. Прислонившись спиной к двери, стараюсь успокоить дыхание, с болью в груди наблюдая за этими изменениями.
Наконец Илья берет себя в руки. Растерянно оглядывается на лестницу, с которой все также слышны приближающиеся шаги. Кое как справляется с дыханием и быстро сбегает вниз. Слышу голос Ольги Петровны:
— Илюша, ты куда? К нам приходил? Яночка тебе не открыла?
— Потом, тетя Оля. Позже зайду... — хрипит Илья, и меня снова бросает в дрожь от его севшего голоса. А дальше громко хлопает подъездная дверь.
— Ничего не понимаю, — ворчит женщина, продолжая подниматься по лестнице. Оставляю дверь квартиры открытой и запираюсь в ванной. Мне нужно время, прежде чем смогу взглянуть Ольге Петровне в лицо.
Выйти из своего убежища все же приходится. Но передышка идет мне на пользу. За это время удается себя убедить, что поцелуй — большая ошибка. И со стороны Ильи, и, конечно, с моей. Собственное поведение, вообще — шок для меня. Никогда еще обычный поцелуй так не заводил, практически начисто лишая разума. Наверное, причина в том, что никто настолько жадно меня не целовал. Даже Ромка. Теперь уже точно ясно, что Илья испытывает ко мне отнюдь не родственные чувства. И вовсе не неприязнь, как раньше считала. В любом случае я должна была его оттолкнуть. Верность и честность для меня — не просто слова, а залог настоящих отношений. Не в первый раз ко мне подкатывают мужчины. До сих пор это вызывало только брезгливость. Но с Ильей все с самого начала не так. Что он подумает обо мне теперь — страшно представить. Если бы не уехал, не уверена, что смогла бы смотреть ему в глаза.
Блиде к вечеру возвращается Ромка. Задумчивый и как будто недовольный. Ни о чем его не расспрашиваю. К этому времени мы с Ольгой Петровной успеваем приготовить ужин. Механически выполняю нужную работу, почти не участвуя в разговоре, в который женщина пытается меня втянуть. Помогает отсылка на головную боль. Сразу после появления Ромы садимся за стол. Едим в тишине, разговор почему-то не клеится не только у меня, но и у матери с
