Продана в жены - Мария Устинова
Не хотел показывать перед ним слабость, или подозревал, что убийц подослал он? Ну нет. Я слышала, как Руслан обсуждал брата со своим помощником. Так не говорят о тех, кого заказали и вот-вот завалят.
— Что случилось?.. — из коридора донесся женский голос, затем рычание Равиля.
Алайна.
Я узнала ее мелодичный страстный голосок. Взглянула исподлобья на Зверя, но тот не отреагировал, будто не его девушка убивается в коридоре, и хнычет, чтобы пропустили. Вообще ноль. Не слышит словно.
— Уходи… Велел не пускать, — Равиль пытался ее сплавить.
Если узнала Алайна, то и Руслан тоже.
Скоро придет.
При мысли об этом у меня тревожно вздрогнуло сердце. Из-за того, что раненый Зверь пришел именно на мою кровать истекать кровью, это вроде как и меня делало причастной к непонятному мне конфликту.
Зверь как будто думал о том же самом.
— Лили… Ты куришь?
— Н-нет, — пробормотала я.
Он затушил окурок в чайном блюдце. Все еще стоял в пол-оборота ко мне, лицо закрыли слипшиеся волосы.
— Принеси мне одежду, — грубовато продолжил он, только по интонации я поняла, что обращались не ко мне. — Сколько ты взаперти, Лили? Хочешь прогуляться?
Я, понимая, что дело не просто в прогулке, но действительно одуревшая в четырех стенах, кивнула.
— Да…
Самое страшное, что меня в нем пугало — сексуальность. Но не думаю, что с такой раной он повалит меня на пол или начнет приставать. Зверь дождался, пока девушка принесет ему чистый комплект одежды.
Разделся он прямо при мне.
Стоял спиной, кое-как расстегнул ширинку и сбросил джинсы. Под ними ничего не было, кроме крепких ягодиц и я отвернулась, вспыхнув. Перед глазами стояло его тело: мускулистая спина, ямочки на пояснице. Кожа была темнее волос. Светлый хвостик с красноватой от крови прядью, выделялся на шее. Господи… Я мужчину голого в первый раз видела, не говоря о таком… И его совершенно не смущало раздеваться при людях. Естественный и дикий.
Пытаясь не показать чувства, я схватила первое, что попалось в шкафу и скрылась в ванной. Оторопело взглянула в зеркало. Голое мужское тело стояло перед глазами, словно на глазах отпечаталась. Никогда я не была такой пунцовой, и так судорожно не дышала.
Ладно, он же совсем не намекал ни на что такое… Просто переодевался.
И мне надо.
Путаясь в одежде, я надела кожаные брюки — единственные брюки в моем гардеробе, и вязаный свитер. Как раз для осени. Он был сине-зеленым и безумно подходил к моей зимней внешности.
Я потянулась к ручке двери, стараясь избавиться от мысли: вдруг он пошутил, и сейчас никуда не поведет меня? Когда вышла в спальню, рабыня уже исчезла, а Зверь сидел на кровати, опустив голову. К счастью, полностью оделся. На нем были синие джинсы и футболка, на плечах легкая кожаная куртка. Перед кроватью валялись расшнурованные ботинки. Из-за раны он не мог их быстро надеть и, видно, пережидал болезненный момент.
— Я помогу, — я опустилась на колени и помогла зашнуровать сначала один ботинок, затем другой.
Зверь наблюдал за мной. Молчал, но я слышала одобрительное дыхание. Он мной доволен. Я крепко затянула кожаный шнурок, и подняла голову. Стою перед ним, как верный паж. Вроде бы, наоборот должно быть.
— Помоги встать…
Я поддержала его под локоть. Зверь был таким тяжелым, что это была скорее попытка, чем реальная помощь. Когда мы вышли, Равиль проводил нас встревоженным взглядом, но не вмешался.
Алайны я не увидела — к счастью.
— К лифту. На первый.
Я вызвала лифт, а когда мы вошли, нажала на кнопку первого этажа. Мне очень не хотелось, чтобы по дороге нам попались Алайна или Руслан. А когда вышли на задний двор, я забыла обо всем: вдохнула прекрасный свежий воздух.
Улица пахла осенью и дождем. Кострами. Головокружительной свободой.
В вольере запрыгали, заскулили пара черных доберманов. Собак я раньше не видела. Сверху их вольер был незаметен.
— Их спускают на ночь, — ответил Зверь на мой немой вопрос.
К моему ужасу он открыл вольер. Псы ткнулись ему в ладони носами, завизжали от радости, а затем заметили меня, и свирепо оскалились.
— Свои, — велел он. — Нельзя.
Мне они руки лизать не стали, но потеряли интерес.
— Пойдем, Лили, — он распахнул калитку. Сразу за клубом начиналось поле и холмы, поросшие пестрым осенним лесом.
Мне показалось, Зверь тоже хотел уйти прежде, чем вернется его брат.
Глава 8
Собаки бросились через поле.
Я шла позади, робко сжимая кулаки, и смотрела в широкую спину Кирилла. Лес меня нервировал. Я бы могла сбежать, Зверь меня не догонит, но догонят собаки. Может поэтому он и взял их с собой.
Он двигался медленно, но уверенно, и уже скрылся за деревьями.
Еще несколько шагов и под моими ногами зашелестели листья. Напомнили о маме и сняли напряжение. Мыслями я очутилась в детстве. В том воспоминании, которое до сих пор греет меня.
— Лили? — Кирилл следил за мной.
Наверное, у меня было грустное лицо. Мы встретились глазами.
— Тебе грустно?
— Вспомнила маму…
Интересно, он знает правду о моем отце? Правду, которую я рассказала Равилю?
— Отец бросил нас. Мама после этого тяжело заболела. Я помню только один раз, когда ей было хорошо, она улыбнулась. Мы гуляли в осеннем лесу.
Зверь слушал внимательно. Но выражение лица не менялось.
Собаки носились вокруг, рыли листья. Идиллия. Эта картина напомнила семейную сцену из фильма: две собаки, семья, прогулка… Фантомная боль по семье, которой не было.
Кому я это рассказываю? Самую свою мучительную, ядовитую боль, которая сердце выгрызала с самого детства? Я даже подругам об этом не говорила. Никому. Нашла с кем поделиться — с похитителем девушек и убийцей, тоже, нашла себе друга…
— Где она похоронена? — внезапно спросил Зверь. — Ты знаешь?
Я замешкалась, и помотала головой. Глаза стали мутными от боли, а плакать при нем — как маленькая девочка, горячо и горько, я не хотела. Не думаю, что он достоин моей откровенности.
— Давно там не была… — жалкий, дрожащий голос выдал меня с головой. — На старом сельском кладбище.
Я не была на могиле матери со дня похорон.
Боялась, не выдержу, если вернусь. Сильной проще всего казаться, когда избегаешь ситуаций, в которых можешь показать слабость. Это самый легкий способ.
— Хочешь, отвезу?
Я отвела глаза, собиралась отказаться, но… Промолчала.
— Идем.
К «Авалону» мы вернулась кружным путем и вышли к парковке. Зверь открыл дверцу своего пикапа, запуская доберманов в салон. Я села на переднее сиденье. Так высоко!
