Притворись нашей мамой. Дочери [Вторая жена Амира. Удальцовы] - Регина Янтарная
Стучат. Гляжу пристально на дверь, не отвечаю. Так на всякий случай. Вдруг пронесёт.
Нет! Не пронесло. Дверь приоткрывается, в щель заглядывают две пары темных любопытных глаз.
Присаживаюсь на кровати, поправляю коричневое скромное платье и волосы ему в тон. После покраски цвет волос получился шоколадным с золотым отливом. Натягиваю обворожительную улыбку.
Щель становится шире.
– Не бойтесь, – подбадриваю девчонок. – Идите ко мне, – хлопаю по постели.
Две малышки нерешительно продвигаются в комнату. С ужасом разглядываю обеих – волосы у Зехры и Зухры черные, густые, заплетенные в жуткие косы с неровными прядками и колтунами.
– Кто вас заплетал? Мама?
Две пары черных глаз прищуриваются. Две темные головки одновременно отрицательно мотаются из стороны в сторону.
– Лиля? – быстро догадываюсь.
– Угу, – подтверждает одна из девочек, хлопая заинтересованными глазенками.
– Так себе, – даю оценку детскому творчеству. Я в своём детстве была вынуждена научиться хорошо плести косы, всё-таки должность и обязанности старшей сестры меня обязывали. Алёнчик до последних дней просила заплетать её. «До последних дней» – жуткие слова, облаченные в мыслеформу, выданную внезапно мозгом, поразили до глубины души. Неужели, я уже поставила крест на своей жизни?
Глядим друг на друга – я на двойняшек, они на меня. Рассматривают как заморскую куклу в витрине магазина.
– Можно? – Зехра тянет ко мне загорелую тонкую руку.
– Лови, – наклоняюсь вперед, позволяю завороженной малышке потрогать своё лицо, волосы.
– Мягкие, – шепчет она с восхищением.
– Да, мягкие и тонкие.
– Как молоко, – пальчики Зухры бродят по моему лицу с молочной кожей.
– Не люблю загорать, – морщу носик. Стараюсь быть с девочками откровенной.
Малышки стоят в десяти сантиметрах от меня, разглядывают.
– У тебя в глазах плавают черные чаинки, – смеется Зухра, благосклонно одаривая меня нежной улыбкой.
– Так распорядилась природа, – улыбаюсь в ответ.
– Садитесь на пол, я вас заплету! – от общения с девчонками на сердце теплеет, и мне хочется отдать им частичку себя в благодарность.
***
Через пятнадцать минут девчонки красуются в зеркале, любуясь модными косами.
– Почему ваша мамочка не дома? – интересуюсь у малышек, как только понимаю, что барьер недоверия преодолен.
– Она живет теперь в другом доме, – Зехра тычет пальчиком в окно.
– В каком? – на сердце тревожно. Неужели Амир ее выгнал?! За что?
– В Небесном, – шепчет вторая, кусая пухлые губки.
– Мама ушла на Небеса? – сердце заходится быстрыми ударами.
– Угу, – кивают красивыми головками, и я замечаю, как на длинных черных ресницах застыли крупные капли слёз.
– Мои хорошие, – обнимаю девочек, прижимаю к себе крепко, глажу по волосам. – У вас есть папа и бабушка. Всё будет хорошо!
Зехра вскидывает на меня огромные черные глаза, доверчиво глядит.
– Мама… Папа сказал, теперь ты наша мама!
Не могу сдержать слёз, они без спроса бегут по щекам. Какая же я – эгоистка. До прихода девочек готова была рыдать из-за потери мечты, из-за невозможности стать балериной! Как же это смешно и как обидно за малышек. У меня нет всего лишь танца, а у них…мамы.
– Заюш, папа сказал, что я его вторая жена, он ничего не говорил… – осекаюсь.
Что имел в виду Амир, нарекая меня женой? На душе неспокойно. Неужели, он хочет сделать меня мамой для дочерей?
Нет! Не может быть. Он всего лишь хороший человек, прячет меня от дяди, и маска жены очень даже подходит случаю. Если только… дядя не захочет познакомиться со мной. Вздрагиваю. Ёжусь. Вся надежда на Амира и его защиту. Я ему верю всем сердцем, душой и телом.
– Ты им не мать! – в дверях вырастает гневная фигурка Лилии. – Девчонки, быстро за мной, – командует младшим сестрам.
– Лилечка, я ничего плохого не хотела. Прости, – лепечу невнятно. Мне совсем непонятно как общаться с десятилетней девчушкой, воспринимающей меня в штыки, считающей угрозой их мирному существованию.
Хотя? Вспоминаю младших братьев. Спасительная мысль прожигает мой мозг – надо стать девочке подругой. Судя по всему, у нее «таких» нет.
– Почему ты не в школе? – задаю неожиданный вопрос.
– На дому учусь, – хмурится, но отвечает. – Ближайшая школа в Сочи.
Бинго! Облегченно вздыхаю. Значит, меня не увезли далеко от города.
– Эй, как там тебя? – в дверях вырастает еще одна злобно настроенная женская фигура – Камиллы. – Обед пора готовить, чего расселась?
Тяжело поднимаюсь, иду на выход за женщинами Амира.
– Что умеешь? – вопрос застаёт врасплох.
– Ничего, – жму плечами.
– Ну да, – окидывает недобрым взглядом мою тонкую фигурку, – по тебе заметно.
– Я – балерина! – выпаливаю, не подумав.
Судя по четырем парам ошалевших глаз, понимаю, что сказала лишнего.
– Танцовщица? – недоуменно интересуется свекровь. – Стриптизёрша? Вот беда! Так и знала, что сын непутевую сноху в дом привел!
– Я не такая! – цежу обиженно. Злюсь капитально, но пытаюсь владеть эмоциями, не показывать слабости посторонним людям, которые даже не пытаются понять меня.
– Такая – не такая, – издевается Камила, а «нашей» Лейлой тебе никогда не стать.
– «Нашей»?.. – вскидываюсь удивленно.
– Нашу маму звали Лейла! Ты не имеешь права называться её именем, – огрызается старшая дочь.
– Я не претендую, поверьте. Мне всего восемнадцать лет, сама ещё ребёнок, – защищаюсь, с нежной улыбкой на губах.
– Куда тебе до матери? Молоко на губах не обсохло! – шипит мне в губы Камилла.
Глава 14
Лейла
Хочу убежать из чужого дома, только не понимаю, как это сделать. Камилла стережет меня как цепной пёс. А ещё старшенькая девочка ей помогает. Две ведьмы будто договорились гнобить меня, пока не вернется Амир.
Как назло, мужчина, будто, в воду канул. Его нет уже два дня. Схожу с ума. Мне нужно знать точно, позвонил ли он маме, сообщил ли, что я в безопасности, меня не надо искать, не надо никуда ехать, если позвонят.
Снова ложусь одна в холодную постель.
С одной стороны радуюсь, что не придется ёжиться, сворачиваться калачиком, прижиматься к стенке, чтобы как можно меньше касаться чужого мужчины.
С другой стороны, без него одиноко. Я уже привыкла разговаривать с Амиром по ночам.
– Ами, – шепчу пересохшими губами, поднимаюсь с кровати. Первый этаж, а я ни разу не проверяла, открываются ли окна.
Протягиваю руку к ручке, медленно поворачиваю вправо. Бинго. Окно распахивается с первой попытки. Выглядываю на пустой двор, погрязший в чернильной темноте. Странно, сегодня впервые не горит лампочка.
На
