Малая для мажора - Ая Кравец
– Мне плевать, кто твой отец, Катя, – намеренно назвала её не так, как она принуждает всех себя величать. С трудом оторвавшись от Ильи, перевела взгляд на неё. Катрин от неожиданности даже ахнула.– И у детей депутатов, и у сирот одинаковые права. Мы все люди, если ты вдруг не знала. И я больше не стану терпеть твои издевательства. Если не нравлюсь – можешь обходить меня стороной.
– Нет, ну ты слышала? Слышишь, как эта шавка со мной разговаривает?! Да я тебя удавлю, овца!
– Попробуй!
– Нет, ну ты видела?! – продолжила допытываться Катрин, находясь в полнейшем шоке из-за моего неожиданного восстания. Да, я больше не собиралась молчать. Достаточно унижений и насмешек, тычков и издевательств. К тому же, я не могла позволить, чтобы Илья увидел, как надо мной стебаются эти стервы. Я такого позора не переживу. По большей части именно эта мысль и заставила меня дать им отпор едва ли не впервые за всё время.
– Успокойся, Катрин! – зашипела на неё Алина. – Сзади приближается тайфун, – проговорила вполголоса, и Катька вдруг застыла с выпученными на неё глазами.
– Как далеко?
– Два метра. Столкновение неизбежно.
Я едва не прыснула от смеха, вслушавшись в их шифр. А Катрин тут же настигла метаморфоза. Из злобной гиены она мгновенно превратилась в пушистую киску, и я в очередной раз восхитилась её талантом. Ну надо же, какая актриса загибается в этой ботексной гадюке. Вот только её ожидало разочарование. И да, в следующий момент я буду злорадствовать. Правда, недолго.
– Привет, – Илья притормозил, притянул меня за талию к себе и чмокнул в губы. Прямо при всех. Казалось, время остановилось, такой эффект произвели все, кто был в коридоре, потому что застыли истуканами. Сам Филатов, безумно красивый, притягательный, мечта самых популярных девчонок вуза, вдруг поцеловал какую-то заучку.
– При…вет, – промямлила я, начиная осознавать, какой величины катастрофа надвигается на мою несчастную голову. В принципе, можно было увидеть свою погибель в глазах Катрин, что остолбенела напротив с глазами навыкате. Ой-ой-ой…
Илья не стал задерживаться и больше ничего не сказал. Поздоровался за руку с каким-то парнем и быстро умчался, за секунду разбив мою уверенность в победе над Катрин.
– Сука… Ты! Тварь! Да ты… – губы Катрин задрожали, и я отшатнулась в сторону, когда она с криком разъярённой тигрицы и выпущенными когтями бросилась на меня.
– Стой! Стой, дура! – зашипела на неё Алина и, скрутив ту по рукам, уволокла за собой. – Давай, пошли! Оставь её в покое!
Катрин заплакала в голос, уходя, а я растерянно прижала к груди свою сумку.
Илью я встретила на следующей паре. Он устроился на прежнем месте, рядом с моим, а когда я вошла в аудиторию, прошёлся по мне оценивающим взглядом. И, похоже, ему понравилось увиденное. Сегодня, всё так же надеясь на встречу с ним, я достала из шкафа новое шерстяное платье, которое Елена Мироновна подарила мне ещё на прошлый Новый год, а я всё берегла его до хорошего случая. Что ж, похоже, он наступил.
– Как дела? – Илья приобнял меня за плечи, поцеловал в висок, и это показалось таким интимным моментом, что я даже покраснела.
– Хорошо. А у тебя?
– Нормально. Устал.
– А где ты был?
– Работал, – улыбнулся, заправляя мне за ухо прядь волос. Сегодня я слегка завила кончики. – Тебе так идёт. Больше не собирай волосы.
– Ты работаешь? – удивилась я, конечно же, отложив в памяти его приятный комплимент.
– Да. С отцом. Семейный бизнес, – как-то нехотя ответил он.
– Ясно, – выдохнула, когда по проходу мимо прошла Катрин. Её лицо запухло от слёз, и мне стало не по себе. Но ведь я ни в чём не виновата! Да я вообще не думала, что она так страдать будет. В конце концов, мы с ней не подруги, чтобы я знала про её душевные терзания. И вообще, выбор сделал сам Илья. Я никого ни у кого не уводила.
– Сходим сегодня куда-нибудь? – Илья снова перетянул на себя всё моё внимание. Он будет делать так всегда. Жадный, алчный собственник, не терпящий в моей жизни никого, кроме него самого. Но я пока об этом не знала.
– А куда? – улыбнулась, вглядываясь в его красивое лицо, лаская взглядом острые скулы и татуировку на шее.
– Куда захочешь, Маленькая.
Глава 20
Мы, наконец, обменялись телефонами, и теперь, когда я увидела на экране своего смартфона его имя, внутри что-то сладко заныло. Удовольствие ни с чем не сравнимое.
Спустя годы я буду часто вспоминать эти моменты. Кому-то они покажутся мелочью, недостойной внимания.
Для меня же эти моменты были самыми прекрасными, самыми чистыми, самыми тёплыми. Потому что они были первыми. С Ильёй у меня всё было впервые. Наверное, это тоже наложило свой отпечаток, потому что со дня знакомства с Филатовым я уже не была свободной. Правда, долго этого не замечала. А когда всё же поняла, то было уже слишком поздно. Мы так погрязли друг в друге, что больше не могли дышать поодиночке.
– Алло? – улыбнулась, предвкушая его «маленькая», но эйфория быстро прошла, когда услышала грубое:
– Ты где?
– Я по делам поехала, – улыбка исчезла, и я отчего-то почувствовала себя виноватой. Ещё одна способность Филатова – он всегда умел вызвать во мне чувство вины, даже когда был виновен сам. Но это всё будет потом, когда мои розовые очки разобьются впервые.
– По каким делам? – продолжил допытываться он.
– Я хочу навестить Макса, – ответила честно, ведь я же обещала не врать. – А к восьми встретимся, как и договорились, – неосознанно поспешила сгладить напряжение, которое почувствовала даже на расстоянии.
– Не понял? – послышалось на том конце, и я зачем-то прикусила губу до боли. – Зачем?
– Илья, мы дружили с ним много лет. Ещё с приюта, куда его время от времени забирали от пьющих родителей. Он всегда заступался за меня, навещал в детском доме. Дружбу просто так не вышвыривают, понимаешь?
Трубка замолчала. Закрыла рот и я. Отчего-то показалось, что Илья сейчас рассвирепеет и пошлёт меня лесом. И только потом я поняла, что проговорилась о детском доме. Вот дура!
– И что тебе это даст? – заговорил спустя несколько секунд. – Объясни мне.
Я не знала, что сказать. Пожала плечами, будто он мог меня видеть.
– Понятия не имею. Но я должна пойти туда. Он мой друг.
– Как знаешь. К восьми будь в общаге, – бросил мне и отключился.
А я испытала чувство стыда.
Но к Максиму всё
