Если у меня тебя заберут - Виолетта Роман
– О, а мы думаем, куда Чиж пропал? Че, опробовали новую приват? – заржал Олег.
Я чувствую, как напрягается Ваня от этих слов.
– Ржавый, полегче с базаром. Моя девушка может и втащить. Потом не жалуйся, – смеется Чиж, уткнувшись лицом мне в основание шеи. По всей видимости, он намекает на инцидент с ключами, ведь они едва не влетели ему в лоб
Все заржали.
– Ален, ну ты же поняла, что это шутка?
Ржавый выглядел растерянным.
– Не переживай. Я не обиделась.
Официант принес алкоголь.
– Ты будешь что-нибудь? Может, кушать хочешь? – спросил Чиж, убирая в сторону мои волосы. Его губы коснулись оголенной шеи, плеча.
– Честно говоря, с утра ничего не ела.
Чиж делает заказ. Я наблюдаю за происходящим вокруг, неспешно попивая сок. Парни общаются на свои темы, а Чиж ни на секунду не выпускает меня из рук.
– Пацаны, завтра до обеда ничего не планируете. Будете мне нужны.
Я вижу, как глаза парней загораются от слов Вани.
– На дело идем? – спрашивает Олег.
– Ага, – смеется Чиж, посмотрев на меня. – Красить забор будете.
Ржавый хмурится. Но ничего не говорит.
Степа смотрит куда-то в сторону.
– Ты смотри, Олька ломанулась на танцпол. Все, Чиж, она теперь с Лысым трет.
– Да и х*й с ней. Вы задолбали…
Парни разговаривают о делах. А я обращаю внимание на то, что с моим появлением и подружки Олега со Степой куда-то уходят.
Ваня то и дело обнимает меня, уткнувшись носом в волосы, целует в шею. И сейчас я чувствую себя невероятно счастливой.
– Чиж, что с рынком делать будем? Надо вопрос решать…
– Завтра встретимся с Соловьем. Если по-хорошему не будет, перейдем к активным действиям.
Чиж закуривает. А я принимаюсь за принесенный официантом ужин.
* * *
Накормив меня, Чиж прощается с ребятами и везет нас к себе. Стоит переступить порог квартиры, он накидывается на меня голодным зверем.
Полночи мы снова занимаемся этим. И на этот раз я не только получаю, но еще и даю. Мне так непривычно и в то же время интересно проявлять инициативу. Я изучаю его тело. Ласкаю и дико смущаюсь. Чиж терпелив и деликатен. Он делает все с нежностью, делает так, что весь стыд уходит на второй план, оставляя после себя только желание обладать этим мужчиной.
Я на нем. Наши взгляды неотрывны друг от друга. Он направляет меня так, как это нравится ему. И это так круто – ощущать себя любимой, видеть, как тобой вдохновляются, тебя боготворят.
Когда я чувствую, как он сжимает мои волосы во время оргазма, когда слышу его рычание и встречаюсь с его безумным взглядом, я ощущаю себя на седьмом небе от счастья. Мне это нравится. И я готова погрязать в этом состоянии снова и снова.
Потом мы купаемся в душе. Пьем кофе и курим на балконе. Я насквозь пропитана им. Его запах внутри меня, в каждой поре, клетке организма. Его горячие ладони, беспрерывно ласкающие меня, дарят мне ощущение невесомости. Он сильный и надежный. Чиж – мой. О чем еще можно мечтать?
Затягиваюсь никотином, выпускаю горький дым в звездное ночное небо. И снова накрывает чувством вины. Чиж замечает смену настроения во мне. Его губы нежно касаются моих скул. А у меня вдруг слезы на глаза выступают.
– Прости, я просто… скучаю по ней сильно…
Он понимает, о чем я. Обнимает меня. Уткнувшись носом в его шею, чувствую его крепкие руки, я начинаю плакать еще сильнее.
– Два года прошло, Чиж, а так, словно пару дней. Боль такая же. Порой забудешь о ней, а как накроет, так не знаешь, куда убежать. И самое страшное, мне так стыдно… Когда в моей жизни что-то хорошее случается, чувствую себя виноватой…
Чиж отстраняется. Взяв мои плечи в ладони, всматривается в мои глаза.
– Она утонула, Ляль. Как ты могла ей помочь?! Тебя даже не было там!
Он пытается меня успокоить. Но от его слов еще больнее.
– В том то и дело, меня не было, Чиж… А ведь могла бы. Черт меня дернул поехать в город с Катькой. Мы тогда весь день прошлялись по магазинам и рынкам в поисках платья, а потом в парке познакомились с парнями. Катя уговорила меня остаться до позднего вечера погулять с ними. Один из них очень понравился Колесниковой. Я вернулась только к полуночи… а возвращаться уже было не к кому…
Слезы душат, голос становится ломаным. Но я говорю и говорю, не обращая внимания на чувство сдавленности в груди, на удушье. Я говорю ему быстро, боясь, что в какой-то момент закроюсь, и он не узнает правды. А я хочу поделиться с ним ей. Я хочу, чтобы кто-то на этой земле мог наконец-то разделить эту боль.
– Мать взяла ее с собой на озеро. Напилась со своими, а Маша ведь не умела плавать. Было уже темно, она подошла к воде, может, что увидела там… Ее нога соскочила с мокрой травы, и она упала в воду. А там же как раз глубина огромная сразу. У нее не было ни единого шанса, Чиж, – он молчал. Только желваки заходили за скулы.
– Мать только под утро в себя пришла. Я кричала на нее, спрашивала, где Маруся. Я так ненавидела ее в тот момент. Потом пришел отчим и сказал, что они на озеро ходили. Помню, рванула туда. Бегу, а сама не знаю, где искать. Ныряла и ныряла… ничего. И только на следующий день водолазы нашли ее…
Руки тряслись. Я сделала глубокую затяжку, но легче не стало. Чиж молчал, только крепко обнимал меня, давая понять, что он рядом.
– Давно она начала пить? Раньше ведь не было такого… – голос Чижа был тихим и хриплым. А я мысленно перенеслась в то время.
– Как отец умер, мать слетела с катушек. Стала уходить в запой постоянно. Было сложно, но как оказалась, самое жуткое было дальше. Когда к нам в дом пришел отчим, это был первый курс универа… Слава богу, на Марусю он не обращал внимания, доставал только меня, и то по пьяни. Мы с Марусей прятались в чулане, когда он возвращался домой. Сначала просто бил, а год назад начались приставания. Я говорила матери, а она, мол, врешь, зараза. И все такое. Но мы справлялись, правда.
Чиж так крепко стиснул меня в руках, что дышать стало нечем. Когда он отстранился
