Второстепенный: Торг (СИ) - Нельсон Ирина

Корион с облегчением опустил мальчишку на диван, замотал его в плед и вручил чашку с горячим латте, тайком накапав туда расслабляющей настойки. Кофе перебило горечь, и Вадим ничего не заметил.

- Простите, я сорвался, - тихо сказал он, замотавшись в плед поглубже. – Сэр…

Корион напряжённо выпрямил спину. Если он спросит…

- Владыка обязан вас казнить?

Лучше бы он спросил о слиянии, с досадой подумал Корион. У Хова было вовсе не то состояние, чтобы красиво играть словами.  

- Да, Волхов, обязан. Это вопрос его чести и репутации.

- Но вы же уже получили наказание. Разве оно не искупает…

- Оно искупает вину перед обществом. Был бы я всего лишь рядовым алхимиком, этого было бы достаточно. Но Владыка принял меня в личную гвардию, под клятву, которую я нарушил. Если он оставит меня в живых, его не поймут ни Орден, ни остальные эльты. Не переживайте. Смерть сотрёт мою память вместе с грехами и мотивами. Через пару веков я вернусь новой личностью, и никто даже не вспомнит о моём преступлении. Я давно к этому был готов, и вас это не касается.

Корион не врал. До того, как стала известна цена услуг Волхова, он был готов, да. Он понимал, что так будет лучше  в том числе и для его бруидена. И относился к возможному отказу Владыки с должным смирением.

Вадим отставил пустую чашку, потянулся, схватил за руку. Корион оторопел. С детского лица на него глянули абсолютно недетские, тёмные от горького отчаяния глаза. Такие лица он видел только в войну.

- Сэр, а если я попрошу за вас? В качестве оплаты?

Внутри, словно охотничий пёс, взявший след добычи, поднялся азарт. Мальчишка заглотил наживку с жадностью голодного сома. А уж если на тот момент у него уже будет репутация вернувшегося эльта бруидена Гвалчгвин. Даже если вдруг проверка не подтвердит принадлежность к его роду, вероятность чего стремилась к нулю, вопрос оплаты всё равно останется. Теперь главное - не спугнуть...

Подчинившись настойчивой руке, Корион сел рядом, и мальчишка тут же инстинктивно придвинулся ближе, не отпуская его руку. Неугомонные пальцы погладили запястье.

- Не факт, что поможет. Мне могут устроить такую жизнь, что смерть окажется несбыточной мечтой. И тень моей репутации неизбежно отбросит тень на вас. Не знаю, как у вас, а у нас наследуется и она, - вздохнул Корион и откинулся на спинку дивана. - Понимаете, о чём я?

- Да… Да, понимаю. Но я… Я не хочу, чтобы вы умирали, профессор, - пролепетал Волхов, заглядывая в глаза. – Не хочу…

Корион тоже не хотел.

- А я не хочу, чтобы вы нажили себе неприятности из-за меня. А неприятности будут. Волхов, вы и сотой доли обо мне не знаете. Я совершил ужасный поступок. Я предатель, и никакое раскаяние не искупит мою вину. Не нужно делать из этого трагедии. Лорд Бэрбоу о вас позаботится. Вы с ним хорошо поладите.

- Я его уже ненавижу, - тихо всхлипнул Вадим и прижался лбом к руке Кориона.

- Лорда Бэрбоу?

- Владыку этого вашего! Я не хочу его лечить! Не хочу! Но не могу не лечить, понимаете? Я обязан сделать всё, чтобы он проснулся живым и здоровым. Но тогда он убьёт вас. Я не в ответе за поступки своих пациентов, знаю, но ведь вы…

Исступлённый шёпот заставил Кориона замереть. Главное не спугнуть. Мальчишка умный, сам догадается, что лучший выход из ситуации – клятва. Стоит только выцепить из целителя клятву о том, что он сделает всё возможное – и Корион будет в безопасности, и оплата Владыки будет приемлемой, и вообще все стороны останутся довольны. А репутация не зелье, можно и поправить.

*   *   *

Сон, твою мать. В руку, етить-колотить. Я подозревала, что профессор будет в опасности и что мне потребуется пройти через всякое, чтобы его спасти, но чтобы реальная казнь? Что вообще за порядки у них такие, что Злат будет обязан казнить того, кто уже, едрид мадрид, уже отсидел за то же преступление? Дважды за одно и то же не судят и никогда нигде не судили! Почему Владыка вообще обязан это делать? Зачем так радикально-то, в конце концов?!

А, точно. Смерть для высокоорганизованных эльтов всего лишь очередное приключение. Способ форматирования и сброса к заводским настройкам. Но мне-то, мне что делать без Кориона? Он был нужен сейчас таким, какой есть, весь целиком, с великодушным сердцем, холодной головой, острым языком и прочими, не менее важными органами!   

У-у-у… А он ещё такую трагическую мину сделал, что хоть сейчас в траур заматывайся. Я с каким-то невнятным бормотанием уткнулась лбом его в руку. Что же делать-то? Что делать? Саботировать лечение я не смогу. Надавить авторитетом тоже – я здесь никто и звать меня никак. Попросить профессора себе в качестве оплаты? Было бы идеально, если бы эльты практиковали рабство, но нет! Ненавижу, ненавижу этого Владыку! 

Да ещё мысли в голове скакали бешеными кузнечиками. Почему-то у меня никак не получалось толком сосредоточиться и подумать нормально. Видимо, последствия выброса. А профессор только подливал масла в огонь:

- Волхов, вам не нужно ничего делать. С моей смертью ваша жизнь не закончится. Вы будете учиться в Фогруфе, язвить Аунфлаям, исцелять. С вашей клятвой к вам пойдут многие, в том числе и волшебные народы. А если вы действительно будете брать лишь то, что получается лучше всего, да ещё со всех, то вас полюбят все. Главное, не клянитесь всем подряд, помните, как Аунфлай вас вынудил дать Слово. Не нужно переживать обо мне. Владыка лучше знает и следует нашим законам. Он, в конце концов, правитель всего нашего народа. Кому, как не ему, решать мою судьбу?

От этих слов хотелось рыдать и топать ногами. Хотелось схватить профессора за грудки и заорать что-нибудь глупое и пафосное в стиле подростков, что-то вроде «Я клянусь, вы будете жить, сэр, несмотря ни на что!» Я уткнулась ему в колени и замотала головой.

- Замолчите. Просто замолчите, сэр! Дайте подумать!

Хов вздохнул и запустил руку в мои волосы. От ощущения сильных пальцев на коже по спине побежали мурашки, а внизу живота заворочались неожиданные и незнакомые ощущения. Я дёрнулась и сбросила его руку.

- Не прикасайтесь ко мне!

Профессор на мгновение ошеломлённо застыл.

- Волхов, повторяю ещё раз, не вмешивайтесь. Вы ребёнок. Вы не справитесь с Владыкой. У него слишком много власти.

Он смотрел на меня сверху вниз, откинувшись на спинку дивана и свободно положив на неё руки. Выжидающие чёрные глаза почему-то заставили меня вспомнить сказку про Лиса и Братца-Кролика. В уши тихо зашептала интуиция: «Тебе не кажется, что он как-то очень подозрительно уговаривает не вмешиваться?» Я насторожилась и, поддавшись внутреннему голосу, с тяжёлым вздохом сказала:

- Знаете, пожалуй, вы правы. Наверное, мне и в самом деле не следует вмешиваться.

Профессор подозрительно прищурился.

- Вы правда сделаете так, как я сказал? И никуда не полезете?

- Вы же сами сказали, что я сделаю только хуже и вам, и себе, - я издала душераздирающий вздох. – Значит, нужно благоразумно смириться. Мне будет вас не хватать, сэр. Очень.

Мы замолчали, уставившись друг на друга. Я насмешливо выгнула бровь.

- Не переживайте. Я не брошу вас в терновый куст, сэр.

Профессор напрягся, схватил меня за плечо.

- Вы не ребёнок, - внезапно заявил он. – Подросток никогда в жизни не догадался бы. Сколько вам на самом деле лет?

- Биологических или психологических?

- Прожитых!

- Двадцать семь, сэр, - абсолютно честно ответила я. – В том мире я успел прожить двадцать семь лет. Между прочим, я этого не скрывал и говорил ещё психиатру. Он в медкарте должен был это отметить.

- Двадцать семь, - повторил профессор. - А в году у вас?..

- Как здесь. Триста шестьдесят пять дней по двадцать четыре часа каждый.

- Вы взрослый или ребёнок?

- Смотря с какой стороны посмотреть, - уклончиво ответила я. - Биологически очень даже. Психологически… С этим сложнее.

- Отвечайте, да или нет? – рявкнул Корион.

- Не знаю!

- Волхов!