Наследник для бандита (СИ) - Серж Олли

— Ммм… — с интересом отзываюсь я, — Так и кем ты хочешь стать, когда вырастешь? — прячу улыбку в чашке чая, делая маленький глоток.

— Я, к сожалению, уже давно вырос, — качает головой Буров, — А вот примерно лет в шесть… Мечтал стать охотником.

— Кем? — от удивления я округляю глаза, — Ты хотел убивать животных?

— Нет… — кривится Миша, — Я просто хотел иметь большую собаку, — он медленно размешивает в чашке сахар и ухмыляется, — Только мечтать, как оказалось, нужно правильно. Иначе — мечты сбываются в странной форме и только наполовину…

Я подавлено молчу, не зная, что ответить. Поднимаю глаза на кассиршу, которая приносит нам вазочки с мороженым.

— Спасибо, — говорю ей, а Миша молчит, пока женщина не возвращается на рабочее место.

— Ну а ты? — его внимание возвращается.

— Что я? — отзываюсь растеряно.

— Ты кем хотела стать в детстве? — задумчиво крутит в руках холодное лакомство, даже не пытаясь взять чайную ложку.

— Врачом… — отвечаю с чувством, понимая, что вот он — реальный шанс попробовать договориться, — Куклам гипс из мела, бинтов и клея ПВА накладывала, мягких медведей оперировала, а потом зашивала иголкой с ниткой… Миш, можно я на пары ходить буду? Я на ординатуру пять лет ночами пахала. Это просто несправедливо…

— Маша! — он повышает голос, перебивая меня, — Я могу в любой момент оплатить тебе любой университет. Сейчас не время…Потерпи.

— Я не хочу, чтобы ты мне что-то оплачивал! — взрываюсь и повышаю тон до Мишиного, — Ты же говоришь, что опасности нет! Что сегодня отдашь результат ДНК старшим, и вы с Зориным мирно разойдётесь в стороны… Или ты снова врешь? — начинает звенеть мой голос от возмущения.

— Хватит! — Миша с грохотом опускает свою ладонь на стол.

— Ну почему? — шепчу я с обидой, — Когда я соглашалась стать твоей женой, — Я не знала слишком о многих вводных, — добавляю мстительно. Зачерпываю целую ложку мороженого и отправляю его в рот. Жую без всякого вкуса, чувствуя, как холод пробирает меня до костей. Ну не сбегать же мне от него в самом деле!

— Поздно давать заднюю! — режет сухим ответом Миша, — Я пойду покурю!

— Что же ты не попробовал мороженое… — говорю ехидно, — Стоило ли сюда ехать?

— Мое мороженое, видимо, потерялось во времени вместе с металлическими вазочками, — он резко встаёт из-за стола.

— Миш, постой… — подскакиваю я следом за ним.

— Доедай и выходи! — Буров останавливает мой порыв серьёзным взглядом и выходит на улицу.

Я, не понимая, что сейчас произошло, и как так вышло, что Миша решил доверить мне сокровенные воспоминания, а я тут же в это ударила. Ковыряю ложкой мороженое, превращая его из аккуратных шариков в неприглядную кашу.

— Поссорились, — к столику подходит кассирша и, тепло улыбаясь мне, подаёт коробочку с выпечкой, — Я вам сразу с собой упаковала.

— Не поругались… — теряясь от внимания незнакомого человека, начинаю оправдываться, — Он просто покурить вышел…

— Понятно… — она качает головой, — Не переживайте. Чем мужчина сложнее, тем с ним женщине интереснее. Прям ни за какие части тела от них не оттащишь. А после — так вообще все пресными кажутся, — шепчет заговорщицки.

Да! Мне хочется крикнуть ей в ответ. Я понимаю о чем вы! Но неожиданно из соседнего помещения выбегает забавный мальчуган лет пяти, и продавец, извинившись, спешит к нему. Подхватывает сорванца его на руки и скрывается за дверью с надписью «служебное помещкние».

— Он хороший, — упрямо шепчу сама себе, забираю со стола булочки и выхожу из тёплого кафе в осеннюю сырость.

Миша, увидев меня, отбрасывает в сторону сигарету.

— Завтра в институт ты поедешь с охраной. И будь добра, всегда быть на связи.

— Спасибо… — шепчу, не зная, как реагировать, — Я булочки забрала. Хочешь?

— Нет… — он смеряет их презрительным взглядом, — Себе оставь…

Дорога до дома проходит под уже привычное для нас, похрустывающее битым стеклом молчание.

— Ты когда вернёшься? — я оборачиваюсь на Мишу, прежде чем выйти из машины.

— Поздно, — следует короткий и напряженный ответ, — Не жди. Ложись спать.

Ещё несколько секунд я жду от него поцелуя, но мужчина упрямо сморит в лобовое перед собой. Ах какие мы нежные! Вылезаю из салона, не дожидаясь помощи и с чувством захлопываю за собой дверь.

«Правильно, Буров!» — Зло шиплю сама себе. — «Почаще напоминай мне, что ты — редкостный гад! А то с первого раза до меня плохо доходит. Да и со второго тоже… И пока не произошло ничего непоправимого…лучше бы мне это понять».

Глава 17 Параллельный мир

Миша.

Если Князь принимает гостей в «охотничьем» кабинете, значит, вопросы будут решаться серьезные. Здесь только сама атмосфера реально давит на психику и дезориентирует. По стенам развешаны чучела животных, между ними «скромно» поблёскивают драгоценными камнями, инкрустированными в эфесы, катаны, ножи, сабли, томагавки. Деревянная мебель лоснится лаком, вместо ковров на полу брошены шкуры, и на сколько я знаю, все это «богатство» — действительно дело рук деда.

Передо мной в кожаных креслах сидят трое мужчин. Двое седых и один лет сорока. От их темных сканирующих насквозь глаз мое «очко» реально жмётся. Сесть никто не предлагает. Молчание затягивается, и я чувствую себя, как на Страшном суде.

Икры ног покрываются мелкими иглами, а в голове проносятся какие-то дикие сценарии развития событий. Я не предполагал, что нашими с Тимуром разборками будет задето так много человек. И, кстати, какого хрена мы все его ждём?

Звук открывающейся двери выводит меня из ступора. Я вижу, как в кабинет заходит младший Зорин.

— Добрый вечер… — он окидывает взглядом обстановку и едва уловимо ведёт плечами. Пробрало атмосферой? Думаю про себя мстительно.

— Здравствуй, Тимур, — ему отвечает только мой дед.

— Как чувствует себя твоя женщина? — на немного ломаном русском языке спрашивает меня Алим.

— Терпимо… — отвечаю напряжённо, вспоминая, что у старого казаха очень своеобразное отношение к семье. Все уже давно перестали вести учёт его сменяющимся жёнам, а также детям.

— Хочу, сказать тебе, что понимаю твоё желание убивать, — он перебирает пальцами чётки и склоняет голову в бок, — Я бы на твоём месте поступил точно также. Но если ты порешаешь Зорина, с женщиной придётся тоже попрощаться…

— Это исключено! — огрызаюсь, вскипая. Не нужно вешать на здоровую голову свою правду! — Я за будущую жену любому глотку перегрызу!

— Тише, Михаил, — дед тормозит меня жестом, — Маша будет в безопасности. Это я тебе обещаю.

— Тогда и ребёнок, — Алим хмурит брови, — Должен расти в своей семье. Ты, — указывает жестом на Тимура, — Оформишь опеку на себя и будешь отвечать за пацана головой. А если с ним что-нибудь случится, то Буров станет его единственным наследником. И твоим тоже.

Мне кажется, я слышу, как разгоняется пульс Тимура.

— Тогда поясни в чем гарантии такого расклада для Михаила, — дед разводит руками.

— Я поясню, Федор Петрович, — вступает в разговор третий мужчина. Я, напрягая память, узнаю в нем известного питерского «решалу». По всей видимости, он сегодня исполняет роль наблюдателя.

И если дед представляет мои интересы, то почему Зорина защищает Алим? При чем, не сколько самого Тимура, сколько его имущество.

— Говори, Руслан, — благодушно качает головой Князь.

— Алим, — питерский гость переводит на него глаза, — Давайте говорить открыто. Вас мало заботит будущее ребёнка. Вас заботит будущее казино, которые вы с Зориным успели открыть практически во всех гостиницах.

— Это так… — ухмыляется казах, — Но сути это не меняет. Мир возможен только в том случае, если мы все вернёмся на исходные, доконфликтные точки.

— В целом, ты прав, Алим, — дед поднимает глаза на нас с Тимуром, — Сейчас в ваших интересах будет сделать так, чтобы мы увидели этот мир. И я говорю при свидетелях, что любой ваш беспредел по отношению друг к другу будет погашен нами в самой жесткой форме. А ещё Алим прав в том, что мать мальчика официально будет лишена родительских прав.