По следам прошлого (СИ) - Николаева Юлия Николаевна

— Нет, нет, нет.

Видок у меня был тот еще, потому что блондин и его ребята, прибежавшие на зов, смотрели с ужасом. Наверное, я походила на умалишенную. Кто-то плеснул мне в лицо водой, не знаю, это ли помогло, но я успокоилась. То есть перестала причитать и даже подняла глаза. Блондин был растерян. Некоторое время смотрел на меня, вытащив телефон, кому-то позвонил.

— Сестра Корнилова в гаражном кооперативе на Калинина. Дом номер пять.

Повесив трубку, сказал мне:

— Жди здесь, тебя заберут твои дружки.

Мне было все равно. Мужчины уехали, а я продолжала сидеть в углу не в силах осознать происходящее. Минут через сорок приехал Серега, увидев меня, побледнел, аккуратно взяв на руки, донес до машины. С ним приехали его люди, но никто их тут не ждал. Мы доехали до его квартиры молча, Серега кидал взгляды, но вопросы задавать остерегался. У него я легла на выделенную кровать и так лежала до самых похорон, не желая вставать, есть или пить. Серега нервничал, со мной постоянно находились его люди и какая-то девушка, которая за мной ухаживала. Я же лежала, не двигаясь, глядя в одну точку. На третий день утром в комнате появился Серега, сев на кровать, сказал:

— Сегодня похороны, ты пойдешь?

Я молчала. Он некоторое время посидел, потом, тяжело вздохнув, пошел к выходу. Когда он был уже в дверях, я спросила:

— Гроб закрытый?

Серега замер, слегка дернувшись, обернулся.

— Да.

— Я пойду.

Похороны прошли для меня, словно в тумане, было много людей, я почти никого не знала. Юля рыдала, остальные хранили молчание, атмосфера стояла крайне тяжелая. Когда гроб стали засыпать землей, Юля, заорав дурным голосом, бросилась к яме, ее с трудом удержали. Я же стояла в стороне, ловя на себе взгляды Сереги и окружающих. Выглядела я плохо, чего скрывать, но в тот момент, глядя на рыдающую Юлю, поняла, что мои слезы горю не помогут. Я хотела только одного: знать, кто это сделал. Этот вопрос я задала Сереге, как только мы вернулись в его квартиру. Он внезапно испугался, глаза забегали, руки задрожали.

— Геля, не стоит думать об этом сейчас.

Он попытался обнять меня, но я отстранилась и спросила спокойно и серьезно:

— Кто это сделал?

Серега молчал, и я продолжила:

— Это был Тима?

Лицо его исказилось от боли.

— Геля… — он поднял на меня глаза, но тут же смешался, отводя взгляд.

— Я хочу знать правду, — сказала я твердо. Вздохнув, Серега сел за стол и покосился на меня.

— Я боюсь за тебя, — сказал тихо. Я села напротив, положив руки на стол.

— Не бойся, хуже уже не будет.

Он закусил губу и сказал, не глядя на меня:

— Пока ничего неизвестно, мы разбираемся.

— Где Тима?

Серега запнулся.

— Он пропал.

— Когда?

— В ту ночь.

Я кивнула, Серега кинул взгляд.

— Те люди, которые отвезли меня в кооператив, кто они?

Друг брата тосковал, не желая говорить, но все же выдал:

— Люди Калиниченко Вадима.

— Он замешан в этом деле?

— Не знаю, но на него могли подумать, потому он проявил оперативность и увез тебя у нас из-под носа.

— Он подозревал Тиму. — Серега промолчал. — Ты тоже его подозреваешь? — продолжила я. В ответ снова тишина. — Сергей, — сказала сурово, он вздохнул.

— Геля… — начал он, поймав мой взгляд, смешался. — Хорошо, я скажу. Все указывает на то, что это Тима. Довольна?

Серега кинул злой взгляд, я спросила:

— Как его убили?

Он сжал зубы.

— Ночью ему позвонили, он спустился вниз, сел в машину… Уехать не успел, она взорвалась.

Я тоже сжала зубы, борясь с нахлынувшими эмоциями. Сумев справиться, задала следующий вопрос:

— Кто ему позвонил?

— Геля…

— Кто ему позвонил?

— Тима.

— В котором часу?

— Около половины второго ночи.

В это время он был у меня, мы как раз ложились спать, и я пошла в ванную. Перед похоронами я все-таки включила телефон (его мне привез Серега) и обнаружила три пропущенных вызова от брата, все сделаны с половины второго до трех. Выходит, Тима позвонил ему, что-то сказал, брат попытался связаться со мной, но не преуспел, потому что мой телефон был предусмотрительно отключен, и решил приехать. Внизу его ждал сюрприз.

— Сукин сын, — выдала я негромко, Серега услышал. Некоторое время мы молчали, потом я спросила:

— Но как он мог? Они же были друзьями.

Серега молчал. Ответил он, когда я уже не ждала.

— Игорь с Тимохой провернули какое-то дело, твой брат был должен ему крупную сумму, но по какой-то причине не хотел отдавать…

— Предполагаешь, Тима разделался с ним, украл деньги и сбежал?

Серега пожал плечами.

— Денег этих нигде нет, так что…

Я сжала кулаки, снова накатила боль и тоска, захотелось убежать на край света, остаться одной, сидеть в углу, и чтобы меня никто не трогал.

— Я хочу уехать домой, — сказала спокойно, поднимаясь. Серега посмотрел с сомнением.

— Не думаю, что это хорошая идея. Ты еще очень слаба, твое психологическое состояние…

— Я не покончу с собой, если ты к этому ведешь.

Осекшись, Серега замолчал, я направилась в комнату, чтобы собрать вещи.

— Тебя отвезут, — суетливо сказал он, провожая меня до дверей.

Мне было все равно. Вскоре я входила в ставшую ненавистной квартиру. Все здесь напоминало о Тиме, казалось, он смотрит из каждого угла и скалится. Я поняла, что погорячилась с обещанием жить, больше всего хотелось повеситься или утопиться. Однако взяла себя в руки и легла на кровать, пялясь в потолок. Примерно в таком положении прошел месяц. Единственные вылазки, которые я за него совершила, были вызовы к следователю. Он беседовал со мной так вежливо и осторожно, словно я могла в любой момент скончаться на месте. Вопросы его мне лично ничего не дали. Серега наведывался, пытался говорить, умолял, грозился, но ничего не помогало. Я лежала и пялилась в потолок. Выходило, что жизнь снова дала трещину: я влюбилась не в того человека, а он не просто играл со мной, но и использовал в своих махинациях. Что он сказал Игорю, раз тот бросился ко мне домой? Что прямо сейчас занимается сексом с его любимой сестричкой? И тот отреагировал подобным образом?

Мысли об убийстве угнетали меня со страшной силой, я начинала подвывать и медленно сходить с ума, бредила, говорила с Игорем. Тогда и поняла: если хочу, чтобы это прекратилось, нужно забыть, вычеркнуть из памяти все произошедшее и никогда не копаться в этом убийстве. Как ни странно, у меня получилось. Когда Серега застал меня за ремонтом квартиры, долго не мог поверить, не отрывал глаз, видимо, пытаясь понять, что со мной происходит. Понял он позднее, когда я стала праздно шататься по городу, пялиться на прохожих и сидеть в баре. Частенько он забирал меня оттуда в невменяемом состоянии, а на утро читал длительные лекции. Спустя полгода я вошла в права наследования. Завещания Игорь не оставил, так что все его стало моим, я была единственной родственницей. Оказалось, брат был очень богат, на его счету лежала внушительная сумма денег, так же, как и на моем, он постоянно переводил мне деньги. Мне досталась его квартира в центре города и пятьдесят процентов акций. Последние меня не интересовали совершенно, потому я, недолго думая, предложила Сереге их купить. Цифра, названная мной, была чисто символической, и его даже перекосило. Он заплатил больше, к тому же ежемесячно выплачивал мне сумму с доходов. Теперь уже сложно сказать, были это доходы фирмы или деньги за проданную наркоту. В общем, жить я могла совсем не бедно, даже припеваючи, если бы не одно но: жить мне не хотелось. Помимо воли я вспоминала последнюю встречу с братом и видела ее в другом свете. Игорь чувствовал, что может умереть. Ему снились родители, и эти разговоры… Он был задумчив и печален, хотел поговорить со мной, а я была слепа, забив голову совершенно другими вещами и не замечая очевидного. Тогда я поняла следующее: брат не просто догадывался, что его могут убить, он понимал, кто это может сделать. Я чувствовала, что права, Игорь думал на Тиму, но до конца не мог поверить в это.