Фред Стюарт - Блеск и будни
— Но, может быть, она меня не любит, — усомнился Адам.
— Ей не так просто полюбить тебя, поскольку ты думаешь только о своей Десмонд. Более того, ты даже не оказал Сибил любезность и не побывал у нее.
— Хорошо, я об этом подумаю, — вздохнул он. — Но тогда я отплыву в Индию не на «Звезде Востока», хотя не буду сдавать билет до последнего момента.
— Не понимаю.
— У меня такое предчувствие, что со «Звездой Востока» произойдет несчастный случай. Я собираюсь написать в это пароходство, чтобы они усилили охрану в индийских доках, когда пароход прибудет туда.
— А, понимаю. Да, это мудро. Куда же ты, Адам?
— Нанесу визит Сибил.
Он продолжал любить Лизу. Но он нес ответственность перед семьей.
Через пятнадцать минут он уже спрыгнул со своего Грейлинга перед Неттлфилд Холлом. Дом, хотя и не такой импозантный и большой, как Понтефракт Холл, был полон своеобразия. Но все находилось в довольно запущенном состоянии, что напомнило Адаму о поместье Торнов. На лужайке перед домом паслись несколько овец, сама же лужайка заросла сорняками. Хотя он уже и привык к великолепно ухоженным лужайкам и садам Понтефракт Холла, Адам вдруг почувствовал какую-то стыдливость за свое богатство и жалость к Сибил и ее семье.
Он заметил ее на дорожке у дома. Она прогуливалась, закрывшись от жаркого солнца бледно-голубым зонтиком, который гармонировал с ее платьем. Адам направился к ней, думая о том, как сильно она отличается от Лизы. В Лизе было что-то естественное, идущее от самой природы, а Сибил держала себя невозмутимо и собранно. Между ними такая же разница, как между художниками Гейнсборо и Рубенсом.
— Мистер Торн, — она улыбнулась, когда он подошел к ней. — Скорее даже лорд Понтефракт. — Она протянула ему руку в перчатке, которую он поцеловал. — Я еще не имела возможности сказать вам, как мы все огорчены смертью вашего дедушки. Из местной газеты я знаю, что полиция пока что не нашла второго индуса.
— Это верно. И сомневаюсь, что найдет. У меня такое ощущение, что он уже на пути в Индию. Разрешите я погуляю вместе с вами, Сибил?
— Сочту за удовольствие. Замечательный день, хотя этим летом много надоедливых мух. Может быть, нам пойти к озеру? Там открываются такие славные виды. Что-нибудь слышно о мисс Десмонд?
— К сожалению, ничего.
Некоторое время они шли молча по направлению к круглому озеру. Он пытался решить, что же ему делать: поддаться ли настояниям тетки и тем самым предать Лизу или сохранить ей верность и, поступив так, подвести семью. В пользу Сибил, конечно, говорило многое, и его влекло к ней. Наконец он сказал:
— Сибил, я не очень умею вести беседу… Я не получил хорошего образования и думаю, что многие люди не сочтут меня даже джентльменом…
— Джентльмена определяют не только манеры. Как говорил лорд Теннисон, добрые сердца значат больше, чем короны.
Адам смотрел на нее и думал, что ее правильный профиль был почти что классическим.
— Возможно, вы правы, — заметил он. — Или, по крайней мере, надеюсь, что правы.
Она улыбнулась ему:
— Теперь, милорд, вы получили свою корону, а как насчет доброго сердца?
Он нахмурился.
— Именно об этом я и хотел поговорить с вами. Видите ли, мне вскоре надо отправляться в Индию, и тетка давит на меня, чтобы до отъезда я нашел себе жену. У меня имеются обязательства перед семьей… — Он помолчал. — Я, наверное, не очень хорошо излагаю все это?
— Дорогой лорд Понтефракт…
— Просто Адам.
— Хорошо, Адам. У меня нет ни малейшего представления о том, что вы собираетесь сказать. Посмотрите на этих двух лебедей. Разве они не прекрасны? Трудно даже поверить, что они могут становиться злобными. Но ведь внешность бывает обманчива, правда?
Они остановились на берегу озера. Адам отогнал от своего носа овода.
— Я хочу сказать, не согласились бы вы выйти за меня замуж?
— Но вы же любите мисс Десмонд, — возразила она. — Я никогда не выйду за человека, который любит другую женщину. Пойдемте назад? Туча на горизонте выглядит довольно мрачной.
Она повернулась и пошла к Неттлфилд Холлу, оставив Адама позади. На его лице появилось злобное выражение. Неожиданно он кинулся за ней, схватил ее за правую руку и так сильно повернул, что она выронила зонтик. Он обнял ее и поцеловал. Она тут же оттолкнула его и дала ему звонкую затрещину.
— Не знаю, как вы обращались со своей мисс Десмонд, — сказала она, — но ко мне вы будете относиться с уважением, сэр. — Она подняла с земли свой зонтик. — А при данных обстоятельствах я пожелаю вам всего хорошего.
Она пошла от него прочь. Адам смотрел ей вслед, злость на его лице сменилась удивлением.
— Проклятье, — выругался он.
— Я сделал ей предложение, но она невозможна! — кричал он в этот вечер своей тетке. — Невозможна! Простите, что я огорчаю вас, тетя, но вы должны признать, что я пытался. Нашей семье придется рискнуть и надеяться, что я не погибну от какой-нибудь ужасной болезни в Индии. У этой женщины вместо сердца ледышка.
Сидония сидела в библиотеке возле пылающего камина и вышивала.
— Мне в это не верится, — заметила она. — Что ты ей сказал?
— То же, что говорили мне вы. Что она мне лежит ответственность, и я должен жениться, и не согласится ли она выйти за меня замуж.
— Звучит ужасно романтично. Удивляюсь, как она не упала в обморок от восторга.
Адам быстро посмотрел на тетку.
— Ладно. Признаю, что это выглядело не очень романтично. Но я же не люблю ее! О, вся эта затея просто невозможна. Куда же подевалась Лиза, черт побери? Все было бы очень просто, если бы она… — От отчаяния он махнул рукой, не закончив фразы, потом направился к двери. — Пойду спать, — бросил он. — Спокойной ночи, тетя.
После того как он вышел из комнаты, Сидония положила на рабочий столик спицы, встала и позвонила в колокольчик. Через несколько минут появился дворецкий.
— Миледи?
— Понимаю, что сейчас уже очень поздно, мистер Хоукинс, но попросите Честера подать карету. Я желаю поехать в Неттлфилд Холл.
— Я не выйду за него! — горячо воскликнула Сибил часом позже. — Почему я должна выходить замуж за человека, каким бы он ни был привлекательным. Да, я признаю, что он интересный, но Адам безнадежно влюблен в другую женщину! — Она стояла у камина небольшой гостиной Неттлфилд Холла. Ее обеспокоенные родители сидели на диване с потертой обивкой. Сидония устроилась напротив в кресле, ситец которого весьма поблек.
— Ему надо дать время, Сибил, — урезонивала ее Сидония. — Он упрямый и импульсивный, и он любит эту Лизу с детских лет.
