Анна Джейн - Северная Корона. Против ветра
«Не огорчайся. Но мне приятно, что ты чувствуешь огорчение. Значит, ты немного неравнодушна ко мне, не так ли?», – ответил музыкант.
– Мне никто не поверит. Я переписываюсь с офигенно крутым чуваком из нереальной группы, как какая-то малолетка, – сама себе сказала Юля, которой хотелось смеяться.
«Ты же у нас экстрасенс. Попробуй, угадай:)», – напечатала она.
«Думаю я тебя заинтриговал, Джулия. Ты меня – точно. Я все же не прочь потанцевать с тобой».
Девушка вновь стала что-то ему печатать, как вдруг Феликс прислал ей странное сообщение.
«Где ты находишься, Джулия? – вдруг спросил он. – Будь осторожна. И, пожалуйста, смотри внимательнее по сторонам. Там кто-то есть. Справа».
«Думаешь, за мной пришел хозяин?», – ответила тут же Крестова, вспоминая идиотский эпизод, где они прятались от какого-то кретина в кустах.
«Его вина в этом есть», – странной фразой ответил англичанин, удивив и немного насмешив чувствующую себя спокойно Юльку. Она хотела написать что-то ехидное, но не успела – вдруг услышала слабые стоны откуда-то с правой обочины дороги, вдоль которой росли аккуратно подстриженные кусты.
У Юли похолодело в животе – стон повторился. Девушка осторожным шагом приблизилась к кустам, и поняла, что позади них лежит человек, девушка, в которой Крестова тут же узнала Надежду. У нее была пробита голова – из-за этого все лицо ее испачкалось в крови. Девушка, видимо, только что пришла в себя.
– Надя? – подбежала к девушке Юля. – Эй, ты меня видишь?
– В-вижу, – прошептала та.
– Сколько пальцев? – Крестова тотчас показала два пальца.
– Четыре… Наверное… – Надя попыталась подняться с земли, но не смогла сделать этого, да и Крестова, помнящая, что людям с травмой головы нужно обеспечить покой, тут же остановила ее.
– Лежи, не вставай. Нельзя. – Она стянула с себя пиджак и накрыла им девушку. Юля осторожно осмотрела ее и, поняв, что кровотечение вроде бы прекратилось, сказала отрывисто:
– Сейчас я «скорую» вызову. Не бойся. И держись.
Минута – и Крестова, действительно, вызвала «скорую помощь», а после позвонила Стасу и сказала, чтобы тот связался с кем-нибудь из охраны КПП, дабы они знали, что произошло на вверенном им участке и чтобы пропустили медиков.
– Кто тебя так? – опустилась около черноволосой девушки Юля.
– Упала, – прошептала Надя несчастным голосом. Ей было очень плохо. И страшно. А еще – обидно.
– Упала? – сощурилась Юля, которая почему-то не поверила ей. – Упала? А где твой кавалер? Тоже упал?
Надежда закрыла глаза.
– Он. Я не знаю, где он. Я…
– Это ведь он тебя так, да? – спросила, сидя около Нади на корточках, Юлия. – Он ведь?
– Нет, нет, – испугалась та и вдруг заплакала. – Нет, это не он. Это… это… Я не знаю.
– Если я тебе поверю, что случайность, врачи сразу поймут, упала ты или тебя кто-то «упал», – серьезно проговорила Юля. – Надь, тут ни одного камня нет, о который ты могла голову рассечь, когда падала. Не об землю же.
– Только не надо полицию, – сквозь слезы, тошноту и дикое головокружение проговорила Надежда. Юля была права – ее ударил Олег. Ударил и спрятал в кустах, когда она потеряла сознание. Надя хорошо помнила, как вдруг изменившийся Олег, с которым они вышли погулять за ворота, вдруг занес руку…
Вскоре Юля услышала звук мотора – по дороге прямо к ним ехала одна из машин охраны поселка. Она остановилась в паре метров от девушек, и двое крепких ребят в униформе выпрыгнули из нее на землю.
– Что случилось? – тут же обеспокоенно и удивленно спросил один из них.
– У девушки травма головы. Я несколько минут назад ее нашла, – спокойно отозвалась Юля. – Уже вызвала «скорую» и предупредила охрану.
Оказывается, эти охранники о Надежде не знали – они только что выехали, чтобы проверить коттедж молодоженов. Услышав, что там, возможно, что-то происходит, Крестова, заявив, что она сестра невесты, забралась в машину охраны – к этому времени сюда подъехал еще один автомобиль, в который осторожно погрузили Надю, уложив ее на носилки.
Через несколько минут охранники и Юля оказались около дома Дионова. Еще тридцать секунд – и они были в нем, вернее, сначала в доме оказались охранники, которые проверили его, и только потом уже разрешили зайти и Юле, точнее, она прорвалась сама, поняв, что что-то случилось.
Хоть Крестова и была мастерицей сдерживания эмоций, в тот момент у нее это плохо получилось. Первые секунд тридцать коротко стриженная девушка, которую сначала охранники приняли за паренька, думала, что Марта ранена – ведь она была в крови Александра. У Юли впервые в жизни от шока помутнело в глазах и стало дурно.
Девушка нерешительно застыла позади осматривающих холл охранников, которые сами находились в шоке от увиденного, но быстро собрались и вызвали подмогу. А Юля бросилась к сестре, которая, слава богу, оказалась жива. То, что у нее были сломаны пальцы, Крестова заметила чуть погодя, когда убедилась, что Марта нормально дышит, и ранений на ней нет, и это неприятное открытие поразило ее до глубины души. Кто, кроме музыканта, поймет другого музыканта, у которого повреждены руки?
Юля гладила сестру по голове и плечам, ничего не говоря и не зная, что же теперь маленькая Марта будет делать. Но, главное, что она жива и с ней ничего не случилось, как с этими тремя парнями, двоих из которых, находящихся в тяжелом состоянии, погружали в «скорую помощь» на носилках. Третий – Женя – был уже не жилец.
Надю тоже увезли. И, как ни странно, с ней поехал Миха, объявивший всем, что он, как свидетель, обязан позаботиться о свидетельнице.
Юля уехала вместе с Мартой, так и не пришедшей в себя, правда не на скорой, а на машине дяди, ибо увозили в первую очередь тяжело раненных. С ними вместе в салоне находился и отец. Константин Власович, увидев, что случилось с его дочерью, онемел. Единственное, что его радовало – Марта не сильно пострадала. Однако он отлично понимал, что ее музыкальная карьера теперь прекращена.
Он находился под властью таких сильных эмоций, не в силах нормально говорить, что по дороге Юле пришлось звонить Эльвире Львовне. Та, узнав, что дочь в порядке, но без сознания и со сломанными пальцами, едет в одну из городских больниц, тотчас взяла себя в руки, хотя до этого билась в истерике, и сказала, что приедет туда на такси через двадцать минут.
«Ты ведь не сдашься», – думала Юля, глядя на сестру. Сломанные пальцы… Что вообще произошло в том проклятом доме?
«Не сдашься, правда?».
Крестовой показалось, что веки Марты дрогнули, но они так и не открылись.
«Приятных снов, девушка, похожая на ночь. И да, совсем забыл. Передай своей сестре, что она восстановится», – раздался в ее голове мягкий успокаивающий голос Визарда.
