Невыносимое счастье опера Волкова - Алекс Коваль
– А с такими «сюрпризами» у меня складывается ощущение обратного.
– Да брось! Я рядом. И Темка с Русей рядом. А немножечко дать задний ход – совсем не стыдно, правда…
– Ты меня, блть, поддерживаешь сейчас? Или добиваешь?!
Я смеюсь, Вик бурчит что-то себе под нос. Но покорно идет за мной следом.
Оказавшись в кафе, у столика, Денис и Надежда, как по команде подскакивают на ноги и смотрят на сына. Так смешно видеть на лицах взрослых людей, такую растерянность. Кажется один вздох – все рассыплется. Одно слово – все рухнет.
Денис Георгиевич тянет руку, предлагая сыну первое за три года рукопожатие. Пауза затягивается. Мы с Надеждой и Русланой боимся даже дышать, чтобы не спугнуть. И только когда Вик молча пожимает ладонь отца, сопровождая это действие суровым кивком, мы синхронно выдыхаем.
Конечно, всем мы понимаем в этот момент, что до реально нормальных отношений Воловым еще, как пешком до луны, но в таком деле даже маленький шаг – уже половина пути!
Посиделки выходят сдержанными во всех смыслах. Всем нам за одним столиком немного неуютно и непривычно. Странно даже, я бы сказала.
Однако это испытание мы проходим с достоинством. Все. Даже Виктор, который весь вечер хоть и хмурится, но уйти больше не порывается.
Темка счастлив, и скачет на руках, то у Волкова-старшего, то у отца. Руслана терпеливо объясняет бабушке правила игры в футбол, которым Надежда, оказывается, в последнее время очень сильно начала интересоваться. Предполагаю, не без участия внучки, которая с прошлого года, со своей командой начала занимать значимые места в районных и краевых первенствах.
А я? Я просто счастлива быть здесь и сейчас. Счастлива, что у меня получилось собрать семейство за одним столом, ибо это титанический труд! А порода Волковых – упрямая порода, уж я-то знаю! У меня вон, свой маленький «волчонок» растет.
После ужина расставание получается немного скомканным. Денис неловко приобнимает сына. Надежда клюет Виктора в щеку. На большее оба пока не решаются. Для моего мужа и это-то стерпеть – подвиг.
Ничего, со временем устаканится. Я верю.
Родители еще раз поздравляют его и уезжают на такси, оставляя машину на парковке у кафе. Папа Вика выпил, а у матери нет прав. Мы же на своих. Ру садиться со мной. А «папин сын», как обычно, запрыгивает к Вику в тачку.
Эх, вот так и вынашивай этих чад девять месяцев под сердцем, а они потом «хоп» – и первым словом выдают – па-па. У нас так и было. Маму звать мы научились многим позже.
Заводя и прогревая моторы, мы с Волковым какое-то время стоим на улице. Воздухом дышим. На звезды смотрим. Перевариваем случившееся. Молчим уютно, в общем. Пока я не решаюсь спросить:
– Все в норме, родной?
Мой муж, словно забывшись, задумчиво оглядывается. Притягивает меня к себе под бок и целует в макушку. Эти его жесты всегда такие щемящие, что хочется замедлить время и продлить момент. Так «тормозить» меня умеет только Волков.
Я забираюсь пальчиками под его пальто, которые он даже не думает застегивать. Греюсь рядом с ним – это тоже в нашей паре неизменно. Вик улыбается. По его глазам вижу, что все далеко не «в норме», но отвечать на мой вопрос он не торопится. Другое говорит:
– Давай по машинам, конфетка. Поехали-ка домой.
– Зачем?
– Странный вопрос, не находишь?
– И тем не менее, – пристаю, улыбаясь. – Зачем?
– Любить тебя буду, – в глаза мне смотрит.
– Долго?
– Всю жизнь!
– Даже вот такую сумасбродную?
– А у меня есть варианты? – наконец-то я слышу тихий смех любимого мужа.
Мне так больно, когда он грустит. И я так люблю, когда он смеется! Поэтому не хочу упускать такое его настроение. Ловлю, как рыбку на крючок. Наигранно морщу нос, как бы задумавшись, и выдаю свое железобетонное:
– Без вариантов.
– Ну, знаешь, когда-то именно за это я тебя и полюбил, Кулагина.
– Волкова, блин! Я – Волкова! – легонько ладошкой по его груди стукаю.
– Я помню, – улыбается. – Такое забудешь!
– Ладно, я вредная, признаю. Но ты же не можешь отрицать, что я твое счастье? – стреляю глазами снизу вверх. Бесстыже на комплимент напрашиваюсь.
Вик смеется. Заразительно так и сексуально. Взгляд на передние сиденья машин бросает. Сначала моей, где сидит Ру, потом своей, где в автокресле придремал Артемка. Выдает задумчиво:
– Счастье, ага. Невыносимое счастье опера Волкова…
– Вообще-то уже давно не оп… чего-о-о ты сказал? Что это значит «невыносимое»?! – охаю. – Эй! – возмущаюсь, но надо мной только еще громче потешаются. Клюют в висок и совершенно не по-джентельменски бросают на парковке, широким шагом направляясь к своей огромной тачке припаркованной по соседству.
– Сам ты… невыносимое! – бурчу ему вдогонку. – А я очень даже “выносимое»! Уже три года выносишь, между прочим! А до этого еще четыре, итого – семь! Семь лет!
Вик смеется, когда открывает дверь. Подмигивает, когда оглядывается. Я же стою и, как дурочка, улыбаюсь. Невыносимое счастье опера Волкова…
Ну да, пусть невыносимое.
Да, своевольное.
Сто процентов – безбашенное.
Но самое-то здесь главное что? Правильно – счастье! А в остальном – какое выбрал, такое выбрал, я в жены не набивалась, вообще-то.
Ну только если чуть-чуть…
Самую-самую малость…
Правда?
Все
Девочки и мальчики, спасибо Вам огромное за такую колоссальную поддержку истории! Спасибо Всем, кто не смотря ни на что, пришел вместе со мной на Литмаркет! Кто решился со мной на первый старт на этой площадке! И Всем, кто до последнего дня подписки (а это аж 4.5 месяца!) был со мной и с героями. Низкий Вам поклон и тысячи поцелуев, родные! :)
Скажу честно, уже очень давно не было у меня такого, чтобы я писала и искренне ловила кайф от КАЖДОЙ совершенно главы! Обычно где-то, что-то немного "проседает", но тут...
