Танцующий лепесток хайтана - YeliangHua
Девятнадцатилетний деспот. Белый дух. Маленькая вдова. Как его только не называли за глаза.
Часть этих прозвищ Мо Жань придумал сам — в моменты, когда осознание, что парень даже не смотрит в его сторону, становилось особенно невыносимым.
Их знакомство не давало ему никаких привилегий перед соучениками — если говорить откровенно, то, скорее, наоборот, Чу Ваньнин относился к Мо Жаню даже хуже чем к другим ребятам.
Если кто-то из них зажимал пальцы или опускал локти — он лишь холодно указывал на оплошность, чуть хмуря брови. Но, если вдруг забывался Мо Жань… юноша знал, что одной колкой фразой дело не ограничится. Нет, Чу Ваньнин не поносил его, не повышал на него тон, не обзывал криворуким калекой. Он не был похож на учителя Таньлана, который не гнушался пройтись по ученикам крепким словцом.
Нет, Чу Ваньнин был другим.
Он сверлил юношу долгим, пронизывающим взглядом, а затем, поджав губы, многозначительно цедил, что талант и физические данные — ничто в сравнении с упорством и практикой.
Сама фраза как будто не относилась ни к кому конкретно, но тяжелый взгляд, который, казалось, проникал куда-то глубоко под ребра, вонзаясь острием заточенного клинка, не давая парню и на мгновение усомниться, о ком именно говорил Чу.
По правде, Мо Жань всегда был старательным — и лишь благодаря этому спустя шесть лет занятий с Чу Ваньнином танцевал основные партии практически во всех постановках. Он немного распустился только в последние месяцы — и не хотел бы признаваться даже себе в том, что таким образом мстил юноше за то, что тот решил прервать их совместные занятия.
Ему отчаянно не хватало их. Не хватало… Мо Жань вздохнул, а затем потряс головой. Он знал, что дело было совсем не в занятиях — а в том, кто именно их проводил.
Чу Ваньнин.
Чертов Чу Ваньнин, решивший, что Мо Жань отлично справится и без его помощи. Заявивший, что заниматься индивидуально им больше нет нужды.
— Что-то случилось? — Чу Ваньнин теперь пристально вглядываться в лицо юноши, видя, что тот снова отвлекся.
— Все в порядке, учитель Чу. А-Жань, он… немного устал после поездки. — Раздался мелодичный голос Ши Минцзина, который пришел парню на выручку, вовремя заметив, что происходит.
Очевидно, он резонно опасался, что их план ночной вылазки после конкурса может сорваться если Мо Жань продолжит молча цепляться пальцами в лямки рюкзака и хмурить брови словно какой-нибудь злодей в низкопробной драме. Выглядело все это и впрямь весьма подозрительно.
— Если устал, зачем встал посреди холла словно истукан? У нас до выступления еще три часа. Самое время пойти в номер и отдохнуть.
Мо Жань сглотнул. Правда, почему он так и не поднялся в номер?
Ах, да. Он же все это время наблюдал за тем, как Чу Ваньнин помогал ребятам распределиться по комнатам. Сам Мо Жань должен был заселиться вместе с Ши Мэем в один номер на двоих, однако… он так и не поднялся за своим другом, потому что ему внезапно стало ужасно любопытно, в какой номер отправится его учитель.
Он планировал тихо выждать, пока тот освободится, и проследовать за ним.
Похоже, его план с треском провалился.
— Пойдем, А-Жань. — Ши Минцзин снова напомнил о себе. Его пальцы уверенно обхватили запястье юноши, потянув его за собой. Мо Жань бросил последний взгляд в сторону Чу Ваньнина, и понял, что тот отчего-то хмурится, и взгляд его прикован к соединенным вместе рукам его учеников.
— Мо Жань, стой. — Голос Чу Ваньнина прозвучал отчего-то чуть резче обычного, и Мо Жань поймал себя на мысли, что в груди на мгновение появился странный, сладостный трепет.
Когда учитель Чу называл его по имени, он чувствовал себя необычно. Почти так же, как когда смотрел п*рно — но все же… иначе. Лучше. Ощущения каким-то непостижимым образом были намного острее, отдаваясь горячим томлением где-то в паху.
Выскользнув из хватки Ши Минцзина, он развернулся к учителю в полоборота, бросая на него украдкой тревожный взгляд.
Он всерьез опасался, что Чу Ваньнин каким-то образом поймет, в чем дело. Он был удивительно проницательным человеком когда дело касалось постановок и танца — какова была вероятность, что он заметит возбужденное состояние парня?
— Учитель Чу? — Мо Жань попытался изобразить на лице правдоподобную улыбку. Мысленно призвал себя сохранять спокойствие, но в груди жгло от осознания, что Чу Ваньнин на него смотрит.
“Что, если он и вправду заметит? Он ведь старше меня всего на три года — мы почти ровесники. — думал он. — Не может же быть он в самом деле таким холодным, каким кажется? Интересно… ему вообще нравятся мужчины?”
Непрошеные образы тут же наводнили воображение. Последний год он частенько представлял Чу Ваньнина, когда хотел получить быструю разрядку. Стоило только подумать о том, как его учитель кладет свои худые прохладные ладони ему на плечи, пытаясь откорректировать положение… или проходится длинными, изящными пальцами по его запястью, заставляя выправить заломанный угол…
Мо Жань едва не застонал в голос — ему пришлось укусить себя за щеку, чтобы сдержаться.
То, как он реагировал на Чу Ваньнина и его вполне невинные прикосновения, было ненормально.
Он ведь даже не представлял его себе обнаженным, или…
Мо Жань невольно вздрогнул, из ушей едва не повалил пар.
Нет, он определенно был не в себе.
— Будет лучше, если Ши Минцзин поселится с Наньгун Сы. Они оба недавно перешли в группу, и Сы не с кем жить. Что скажешь?
“Твою ж…!!! Какой облом!!!”
Мо Жань обменялся с товарищем быстрыми взглядами. Тот незаметно пожал плечами — но было видно по выражению глаз, что расстроен. Деля один номер на двоих, они с Ши Мэем могли не опасаться, что кто-то донесет на них Чу Ваньнину. Но чертов Наньгун Сы… он был слишком правильным, заставляя Мо Жаня скрежетать зубами, задаваясь вопросом, откуда он вообще взялся на их головы. Всегда почтительный к учителю, не допускающий ошибок, идеальный… Вечно крутящийся вокруг Чу Ваньнина.
Неудивительно, что селиться с ним никто не хотел.
Юноша невольно сжал челюсти.
— Если вы захотите после выступления прогуляться, я не стану возражать, — добавил Чу Ваньнин, и как-то странно взглянув в последний раз на Мо Жаня, отвел глаза. — Сегодня седьмое число седьмого месяца. Ночь Семерок… наверняка в городе будет, на что посмотреть. — Последняя фраза
