Жаклин Сьюзанн - Долина кукол
– Ей придется петь с микрофоном, – стояла на своем Нили. – Поет она прекрасно, слушай, я всегда первая же скажу, если у кого-то получается хорошо. Она пользуется своим голосом, словно инструментом. Но до меня дошла сплетня. Ей уже почти не давали петь в городе, но вдруг решили попробовать ее с микрофоном. Она поет прямо горлом, так ее надолго не хватит. Наверняка сгорит за несколько лет. Я бы тоже сгорела, если бы Зик Уайт не направил меня с самого начала.
– Ну, а наша компания все же хочет подписать с нею соглашение, – настаивал Лайон. – Я должен пойти на эту премьеру.
– Хочешь сказать, что будешь тратить время на ее обслуживание? – В голосе Нили послышались угрожающие нотки.
– Нет, конечно. И Джордж не будет. Ей всего девятнадцать. Ею займется Бад Хофф. Женщинам он нравится, вот пусть и опекает ее.
– Бад Хофф слишком много мнит о себе, – сказала Нили. – Восседает с таким видом, словно думает, что для женщин он дар божий. Он и эти его черные костюмы с черными галстуками. Ух ты, все мужики в твоей конторе выглядят так, будто форму носят. Что ж, наверное, вам нужны такие… – слышно было, как Нили зевает. – Эти чертовы пилюли начинают действовать. Когда ты будешь здесь?
– Самое позднее – пятого, – пообещал он.
– Любишь меня?
– Ты знаешь, что да, – быстро ответил он.
– Сильно?
– Ужасно.
– Больше, чем Анну и ребенка?
– Видимо, да. Послушай, Нили. Я должен заканчивать. Анна дома. Она могла снять трубку в другой комнате.
– Надеюсь, что уже сняла.
– Тебе что, доставляет удовольствие причинять людям боль?
– Нет, но если бы она знала, то отстала бы от тебя.
– Возможно, она уже знает, – сказал Лайон.
– Ты сказал ей?
– Нет, но ведь она же не бесчувственная и не дура. А слухи по городу распространяются очень быстро.
– Почему же тогда она не отпускает тебя? Лайон молчал.
– Так вот, черт возьми, я сама позвоню и скажу ей. Тогда она вынуждена будет отпустить тебя. Гордость ее заставит.
– Не делай этого, – сказал Лайон.
– Я позвоню…
– Не надо. В любом случае это не поможет. Я уже… понимаешь, мы уже все выяснили.
– Когда? Ты не говорил мне.
– Только вчера ночью.
Анна поразилась, что возглас изумления не вырвался у нее прямо в трубку. Ближе друг другу, чем прошлой ночью, они еще никогда не были.
– Что произошло? – спросила Нили.
– Ничего. Просто она сказала, что ей все известно, но она закрывала на это глаза. Сказала, что никогда не даст мне развод.
– Так давай заставим ее. Закатим публичный скандал.
– Ты уже пыталась сделать это, Нили. Газетчики любят тебя, стараются защитить и не печатают всего, что видят.
– А я позвоню им сама и дам интервью. Скажу, что ты хочешь жениться на мне, и что я хочу за тебя, но что у тебя жена, которая не хочет ничего менять.
– А знаешь, что тогда произойдет с твоим шоу? В контракте есть пункт – «моральные нормы». Хотя твой спонсор и торгует мясными консервами, он мгновенно расторгнет контракт…
– Ну и наплевать! Мы могли бы поехать в Европу и снять там еще одну картину.
– Нили, у меня есть партнер. Это нанесет ущерб компании. Я не могу думать только о себе.
– Ох уж мне эта твоя компания. Ладно, когда у меня будет миллион, я выкуплю тебя, и мы пошлем их всех к чертовой матери. Хочу, чтобы ты был со мной днем и ночью, каждую секунду.
– Увидимся пятого, Нили.
– Эй, не вешай так быстро трубку. Позвони мне завтра в полдень.
– Позвоню.
– Любишь меня?
– Обожаю тебя. Оба повесили трубки.
1964
«Милая Красавица» имела феноменальный успех и стала сенсацией сезона. Анна видела, как маленькая худенькая девчонка завораживает аудиторию. Ей было девятнадцать, она была неопытна, однако от нее исходило то самое волнующее очарование, которое характерно только для звезды.
– Нам повезло, – прошептал ей Джордж. – Вчера Лайон настоял на том, чтобы подписать с ней соглашение. А после сегодняшнего вечера все посреднические агентства и компании Нью-Йорка захотят заполучить ее.
– Об этом уж пусть у тебя голова болит, – прошептал Лайон, перегнувшись к нему через Анну. Джордж улыбнулся.
– Ты шутишь? Да она будет счастлива, если ею займется Бад Хофф или Кен Митчел, или любой другой наш парень.
Анна мысленно перенеслась в такой же зрительный зал в тот далекий вечер так много лет назад, когда она сидела с Лайоном на бродвейской премьере Нили. Та тоже была девчонкой, и совсем не истеричной. Девятнадцать лет прошло… Тогда она любила Лайона и сейчас его любит. Прослушивая разговоры между Нили и Лайоном по телефону, она понимала, что победила, и все же победа эта была безрадостной. Лайон лжет Нили, говоря, будто потребовал развода. На самом же деле он не хочет расставаться с нею. Он не желает быть с Нили сейчас, когда в той стала проглядывать кобра. Завтра уже пятое, но Лайон До сих пор еще ничего не говорит об отъезде. Более того, он ведет речь еще об одной премьере, на которую он хочет попасть восьмого. Но действительно ли она одержала победу или же загнала себя в тупик, из которого нет выхода? Нили все равно осталась и, возможно, останется навсегда. Нравилось ли ему тело Нили? Было ли ему с Нили так же хорошо, как с нею? Этого она не узнает никогда.
Даже давка за кулисами была точно такая же. Марджи Паркс, выглядящая такой молодой, такой беззащитной, испытывала благоговейный трепет перед своими блестящими менеджерами и лишалась дара речи перед знаменитостями, пришедшими поздравить ее.
Потом Анна сидела между Лайоном и Джорджем на банкете по случаю премьеры. В какой-то момент, когда Лайон отошел к другому столику поговорить о делах, Марджи подошла и села на его стул.
– Хочу, чтобы вы знали, мисс Уэллс, я всегда была вашей горячей поклонницей. Анна улыбнулась.
– Телевикторина? Боже, ведь это так, пустяки.
– Нет, вы мне очень нравитесь в этой передаче, – стояла на своем Марджи.
– Но уж когда вы были «Девушкой Гиллиана», я впадала просто в дикий восторг. Помню, когда мне было десять лет, я стащила у матери из сумочки доллар, чтобы купить помаду фирмы «Гиллиан». Хотела в точности походить на вас.
Анна улыбнулась. Внезапно она поняла, что должна была испытывать Элен Лоусон. Так восхитительно быть молодой и думать, что навсегда останешься такой. И тем не менее она знала, что в глазах Марджи Паркс она – олицетворение успеха. Стройная, подтянутая, замужем за важным человеком, плюс свой собственный, пусть небольшой, но успех. Сама Марджи была некрасива, на ней сейчас зеленое платье, совершенно не подчеркивающее никаких достоинств ее фигуры, а черное шелковое пальто почти в точности походило на ее собственное в те далекие дни, когда она увидела его в магазине «Блуминдейл». От нее не укрылось, с каким благоговением смотрела Марджи на ее норковое манто. Но знает ли Марджи, что ее роскошные густые волосы приходится теперь подкрашивать? Или что морщинки под глазами приходится тщательно скрывать с помощью правильно подобранной косметики? При мягком освещении она еще выглядит весьма эффектно – она заметила, как многие повернули головы в ее сторону, когда она входила в зал. Она прекрасно смотрится на телеэкране и может продержаться еще лет пятнадцать при правильно подобранной косметике и освещении. Но она уже не пытается казаться моложе, чем на самом деле. Кого ей обманывать? Ее возраст всем известен.
