Юлия Коротина - Самый неправдоподобный роман
— Вообще-то, мистер Джефф прислал меня за тобой, — сказал Роберт. — Он вас обоих заждался — тебя и Дэна. А теперь вот еще и я пропал.
На какое-то мгновение Роберту показалось, что Жаклин улыбается, хотя он и не видел ее лица. Потом она выпрямилась, и к своему удивлению, мужчина в этот раз не увидел на ее лице хотя бы следов слез. Она спокойно ответила, будто говорила о погоде:
— Ну, так иди вниз и скажи мистеру Джефферсону, что я скоро буду… И Дэн тоже.
Монтгомери вскинул на нее настороженный взгляд, словно проверяя, правду ли она говорит. Однако лицо ее было непроницаемым, или он сам просто не захотел ничего увидеть. Странно, но сейчас ему не хотелось оставлять Жаклин одну. Ему было не по себе от ее олимпийского спокойствия.
— Иди же! — Настойчиво повторила она. — Ничего со мной не случится. От измены еще никто не умирал.
— Ты уверена, что можешь остаться одна? — На всякий случай спросил Боб. — Может, спустимся вместе?
— Роберт, ну я же не маленькая и вполне могу справиться со своими чувствами. Иди. Мы скоро придем.
— Хорошо, — ответил Монтгомери, поднимаясь с кресла. — Если через десять минут ни тебя, ни Дэна не будет в гостиной, я снова приду.
— Угу, — кивнула Жаклин.
Когда Роберт ушел, она решительно подошла к зеркалу, посмотрела на свои заплаканные глаза. Вид, конечно, не очень презентабельный. Глядя на нее, гости сразу поймут, что что-то случилось в нерушимой семье Уайтхорн. Но с этим ничего не поделаешь, разве что можно слегка подправить макияж. Пока она этим занималась, ее буквально лихорадило от переполнявших ее мыслей и чувств. Взять бы сейчас да пойти в эту спальню, поднять Дэна и как ни в чем не бывало сказать ему, что гости ждут его внизу. И еще и посмотреть, как он будет оправдываться, изворачиваться… Но Жаклин мутило при одной мысли о том, чтобы снова встретиться со своим мужем, утопающим в объятиях миссис Колфилд. Ей вообще не хотелось ни с кем встречаться. Она попросту не сможет смотреть ему в глаза, зная, что он изменил ей. А здесь еще эти гости, которые совершенно не желают уходить домой. Они, что, собираются здесь всю ночь веселиться? Нужно ведь, в конце концов, и честь знать. Неужели они все останутся здесь ночевать? Что ей делать с этой сотней пьяных или полупьяных людей?..
Жаклин нетерпеливо бросила взгляд на напольные часы, стоявшие в противоположном углу комнаты, которые показывали десять минут четвертого пополуночи. Неудивительно, что она так устала и позволила себе устроить истерику перед Робертом. Возможно, если бы он не пришел, если бы никто ее не видел после того, что видела она, можно было бы поступить так, как хотелось в первом порыве: уйти куда-нибудь по-тихому, или уехать, так что никто об этом и не узнал бы. Она, наверное, смогла бы найти себе уютный, спокойный уголок в этом огромном жестоком городе, где могла бы пережить свою боль, смогла бы проглотить свои слезы и придумать, как жить дальше. Но сейчас — нет. Теперь, когда Роберт Монтгомери, лучший друг ее мужа, видел ее слезы, она должна быть сильной вопреки самой себе, вопреки собственной боли и разочарованию. И она должна заставить себя спуститься к гостям, чтобы не вынуждать Роберта снова приходить за ней, чтобы не подводить мистера Джеффа. А еще она действительно должна вырвать Дэна из объятий его любовницы и тоже заставить его спуститься к гостям. Как никак это из-за него собрались сегодня все эти люди, которые, в сущности, ее мало интересуют.
Закончив поправлять макияж, Жаклин расчесала свои волосы. С прической уже ничего не поделаешь. Ее делал искусный парикмахер в салоне, а она сама ее испортила. Что ж, пусть волосы свободно падают на плечи наперекор светскому этикету. Дэн сегодня тоже изменил ей наперекор светскому этикету. А у нее и так уже голова болела от множества шпилек и заколок. Женщина еще раз взглянула на себя в зеркало и вышла из спальни.
Дэн не спал. Он все эти часы находился в какой-то сладкой полудреме, и ему чудилось, что он видит прекрасный сон и воскрешении своей любви. Он улыбался сквозь сон, и от этой улыбки в уголках его глаз появлялись лучики счастья. То, что он сегодня испытал в объятиях Джессики, было сродни шоку от удара молнии, воскрешению из мертвых, вознесению на небеса живым. Она по-прежнему его любит, и это сильнее всего на свете. Ради этого стоило сотни раз умереть и воскреснуть! Каким же он был дураком, что не понял этого еще тогда, пять лет назад, когда принимал решение не возвращаться домой! Она осталась бы с ним, даже если бы он действительно умер. Она смогла бы быть рядом по первому его зову. Она сделала бы все, лишь бы быть с ним рядом. А он был безмозглым идиотом, когда просил Бога о том, чтобы Он послал Джессике счастье с другим мужчиной. Джес не могла быть счастливой ни с одним мужчиной на свете, кроме него. Ведь она — только его женщина, его вторая половинка, которая без него может только существовать, но не жить. Джессика сама все эти пять лет тоже была будто парализована. Он понял это, едва их губы коснулись друг друга там, в беседке. Она оживала от его прикосновений, как он оживал, как только Джесси прикасалась к нему. Ах, если бы можно было повернуть время вспять и вернуться в ту зиму 1983 года, когда жизнь его перевернулась вместе с тем самолетом! Дэн сделал бы все совсем наоборот. Но сейчас это уже не важно. Сейчас важна была только Джесси…
Мужчина почувствовал легкое прикосновение к своим губам — пальчики Джессики. Они, точно бабочки, порхали по его губам, обводя их контуры, побуждая раскрыться, будто сомкнутый цветок. И губы Дэна раскрылись. Он взял ладонь Джессики в свою руку и покрыл поцелуями, приветствуя ее пробуждение. Потом открыл глаза и увидел склоненное любимое лицо в ореоле золотисто-рыжих, как летний закат, волос. Она улыбалась, а такого блаженного счастья, которое звездами сверкало в ее дымчато-серых глазах, Дэн давно не видел ни у одной женщины. Наверное, потому что он сам был счастлив до безумия, а счастливым он был, потому что сделал Джессику счастливейшей из женщин.
— Как спалось? — Полушепотом спросил Уайтхорн, запуская руку в ее роскошные волосы.
— Я не спала, — тоже полушепотом ответила Джессика. Она легла на бок, подперев голову правой рукой, так чтобы удобнее было смотреть на свое счастье. — Я ужасно боялась, что если усну, ты исчезнешь и окажется, что все это мне просто приснилось. А ты поспал хоть немного?
— Да. И проснулся в раю.
— Не шути так! Ведь рай или ад бывают только после смерти. А ты живой!!!
Теперь и его пальцы нежно изучали ее лицо. Джессика буквально таяла от этих его мимолетных прикосновений. Дэн творил с ней что-то невероятное: стоило им оказаться хотя бы в радиусе метра друг от друга, как кровь закипала в жилах, начисто отключая работу сознания. Оставалось только желание. Вот и сейчас, абсолютно забыв о том, что внизу, в гостиной, еще шумит прием, Джессика лихорадочно думала о том, как бы Дэн побыстрее поцеловал ее.
