Фиона Уокер - Поцелуй навылет
Она потрогала прыщ и снова посмотрела на часы. Шесть пятнадцать. Пожалуйста, пусть Феликс не успеет на самолет, взмолилась она. Пусть в Хитроу поступит звонок с угрозой взрыва бомбы в аэропорте, и все самолеты приземлятся в Манчестере, Абердине или, еще лучше, в Гренландии. Пожалуйста, не приезжай сегодня, Феликс. Не заставляй меня изображать из себя трусиху. Она опять нажала на прыщ.
— Оставь его в покое, Фоби, иначе он покраснеет и станет еще больше, — резко сказала Саския, взглянув на ее неустойчивое отражение в своем дрожащем ручном зеркальце. — Разве ты не собираешься одеваться и наносить макияж?
— Конечно. — Она начала искать в сумке платье, которое утром купила на распродаже. Ей приходилось делать это очень осторожно, потому что на сумке с громким сопением спала Яппи. Саския потратила все недельное жалованье и взяла напрокат обтягивающее платье от Версаче, цена которого выражалась четырехзначной цифрой. Оно было невообразимо сексуальным и меньше всего походило на то, в чем Фоби представляла баронессу Би Ривз. Платье для вечеринки в стиле двадцатых годов оказалось сшитым из плотного сатина кремового цвета.
— Ты потрясающе выглядишь. — Фоби задержала дыхание. — Вот такой должна быть одежда, как мы говорили в школе. Ты действительно очень красива, Саския.
Она неуверенно задержалась перед ней, дрожа от нервного возбуждения так, что слышался звон жемчужин.
— Тебе не кажется, что я немного похожа на меренгу?
— Ты самая красивая меренга, которую я когда-либо видела. — Фоби наблюдала, как Саския укрепляла в уложенных волосах вышитую жемчугом ленту.
— Ты на самом деле думаешь, что я неплохо выгляжу?
— Не просто неплохо, а сногсшибательно, — улыбнулась Фоби. — Изумительно. Великолепно. Чертовски классно. Ты вернула свой прежний вид — я не имею в виду платье, волосы и все остальное. Ты снова выглядишь как Саския, которую я ненавидела в школе.
Саския радостно рассмеялась и бросилась к Фоби, сопровождаемая тихим звоном жемчужин.
— Это самый лучший комплимент, который я только могу пожелать, — сказала она, восторженно сияя голубыми глазами. — Я почти чувствую себя прежней Саскией.
— А это что за нейлоновый мешок? — Саския уставилась на покупку Фоби — отвратительное платье из пурпурного нейлона, которое часто брали за пример для подражания фанаты «Аббы» в семидесятых годах. Оно было больше на три размера, заканчивалось на уровне колена, и было украшено большим пятном от соуса чили, которое, возможно, тоже относилось к семидесятым годам.
Затем ее взгляд поднялся к голове Фоби.
— И почему, черт возьми, твои волосы не черные, а грязно-бурые, как офисный ковер?
— Я подумала, что сегодня ночью мы должны открыть тайну нашего настоящего цвета волос, — слабым голосом сказала Фоби. — Этот оттенок довольно близок к моему натуральному цвету.
— Это оттенок чая, который подают в дешевых забегаловках, Фредди!
— Но это и есть мой естественный цвет волос, — неуверенно пробормотала она.
— Феликс возненавидит его. Не забывай, что ты нравишься ему только своей внешностью и тем, что постоянно смешишь его. Если он увидит тебя такой, то сразу убежит куда глаза глядят.
Фоби поморщилась:
— Я не думаю, что он приедет.
Саския оставила слова Фоби без комментариев и потянула длинный пурпурный пояс, который торчал из сумки.
— Что ты собираешься с ним делать? — с отчаянием спросила она.
— Он относится к платью. — Фоби пожала плечами. — Я думала, что его можно обмотать вокруг головы, например.
— Сделай мне одолжение и обмотай его вокруг своей шеи. — Саския вздохнула. — Фредди, ты теряешь свое преимущество. Ты намеренно собираешься устроить все так, чтобы Феликс тебя бросил? Боже, я знала, что мне нужно было взять платье напрокат и для тебя тоже. Ты выглядишь ужасно.
— У меня не было денег, чтобы купить что-нибудь приличное. — Фоби присела на край спального мешка, взяв Яппи на руки, и умоляюще посмотрела на Саскию. — Я знаю, тебе хочется, чтобы сегодня вечером я выглядела ослепительно, но вчера я очень торопилась, а в магазине оно смотрелось довольно неплохо. Я уверена, что мы сможем его улучшить.
— Мы можем начать с того, что бросим его в огонь, — горько предложила Саския. Она отвернулась, признавая свое поражение. — Боже, эти звуки невозможно слушать.
Треск и шипение почти заглушали музыку.
Это должно было случиться.
Фоби застыла в неуклюжей позе на краешке своего спального мешка — в платье с распродажи, с прыщом на носу и волосами, покрашенными в бурый цвет. Посреди комнаты стояла Саския, излучая великолепие и свет. Едва закончив высказывать свое неодобрение, она замерла в идеальной первой балетной позиции.
Толкнув дверь сильным плечом и кожаной сумкой, вошел Феликс. Он выглядел сонным, растрепанным, небритым и невероятно желанным. Его волосы были коротко подстрижены с боков и на затылке, лицо загорело под калифорнийским солнцем, длинные ноги в белых джинсах расплывались у Фоби перед глазами.
Саския задержала дыхание, пока не почувствовала, что ее легкие сейчас взорвутся. Затем она с шумом выдохнула, отчаянно стараясь не покачнуться на своих высоких каблуках.
Фоби, сидевшая к двери спиной, почувствовала знакомый запах лосьона после бритья и закрыла глаза. Яппи спрыгнула с колен Фоби и бросилась к двери, через секунду оказавшись в радостных объятиях.
— Всем привет. — Феликс прижал к себе Яппи и неловко улыбнулся. — Как ты поживаешь?
Мысль о том, как она выглядит, придала Саскии уверенность, и она решила не лгать.
— Хуже, чем в аду. — Она храбро улыбнулась в ответ. — А ты?
— Почти так же, но с жуткой усталостью после перелета. — Опустив Яппи на пол, он начал пятиться к двери. — Послушай, извини, что я сюда ворвался. Мне сказали, что Фоби находится в этой комнате.
— Она здесь, — с некоторым удовлетворением сказала Саския, охваченная радостью от того, как отвратительно выглядел ее агент-провокатор. Она указала на свою трусливую подругу.
Осмотревшись, Феликс с усталым равнодушием скользнул взглядом по странной девушке с волосами мышиного цвета, сидевшей на спальном мешке.
— Где?
— Ты на нее смотришь.
Саския заставила себя улыбнуться самой победной улыбкой и вышла из комнаты, тихо звеня жемчужинами.
41
— Боже, я так скучал по тебе. Иди сюда.
Феликс бросил сумку на пол и крепко обнял Фоби. Тепло его тела было таким приятным и успокаивающим, ощущение его рук, обнимавших ее, было таким обнадеживающим и желанным, что Фоби захотелось остаться в этом положении навсегда. Она была согласна, чтобы их вынесли из дома с помощью крана, погрузили в фургон, словно скульптуру, и отвезли в Лондон, слившихся в объятии. Вместо этого она отпрянула, осознавая, что Саския могла войти в комнату в любую секунду.
