Фиона Уокер - Поцелуй навылет
Селвин, сиявший ослепительным самодовольством и одетый в кремовые брюки и светлую льняную рубашку, весело рассмеялся.
— Пожалуй, перед вечеринкой я тоже сделаю один глоточек, дорогая. Привет, Саския. — Он потянулся к ней, чтобы поцеловать холодные, сухие щеки. — Готовишься предстать в новом образе, понимаю.
Он кивнул в сторону доски для голосования.
— Разве не этого хотят все неудачные актрисы? Сражаться с чудовищами в темном саду?
Саския взглянула на него:
— Вот что я приготовила для тебя, Селвин. — Она показала ему два средних пальца.
Жоржет и сэр Деннис приехали после обеда в своем черном «ягуаре» и остановились как можно дальше от «дормобиля», рассматривая его с большим подозрением. Опустив ноги в туфлях, сделанных вручную, на гравий подъездной аллеи, они вышли из машины и посмотрели на дом со значительно большим удовлетворением.
Сэр Деннис быстро взял на себя командование и приказал всему составу организаторов вечеринки отнести в дом упакованные в фольгу подносы с едой, которые лежали в багажнике «ягуара». Тем временем Жоржет отвела в сторону Флисс для краткого совещания.
— Послушай, дорогая, я поручила дочери Делии Фортеск приготовить всю еду — это довольно дешево, но немного отдает буфетом. Прости меня, но я подумала, что твои гости не особенно разборчивы.
— Э-э-э… нет. — Флисс с тревогой посмотрела, как Гоут уронил в цветочную клумбу поднос с помидорами, начиненными чесночным соусом. — Очень мило с твоей стороны.
— Глупости, дорогая. У меня законный интерес к происходящему. — Она провела по коротким волосам длинным красным ногтем и подмигнула.
— А? — Флисс зевнула, едва вспомнив о том, что нужно прикрыть рот рукой и избавить Жоржет от рассматривания ее миндалин.
— Деннис — мой облаченный в жилет вуайерист, — спокойно улыбнулась Жоржет. — Он любит молодых людей.
— Могу представить. — Флисс заметила, с какой жадность сэр Деннис смотрел на зад Нади в коротких шортиках, когда она медленно шла к дому, спотыкаясь под тяжестью двух небольших пудингов.
— Э-э-э… Феликс уже здесь? — Жоржет близоруко прищурилась, когда мимо прошел Стэн, придерживая подбородком несколько подносов.
— Нет. — Флисс отмахнулась от осы и провела рукой по своим спутанным волосам, жалея, что она не нашла время вымыть их вчера вечером, вместо того чтобы надеяться сделать это сегодня. Теперь она сомневалась, что у нее будет для этого время.
— Фоби все еще планирует сделать всю грязную работу?
— Саския очень надеется на это. — Флисс понизила голос, когда в дом вошел Дилан с огромной чашей пунша.
— Боже, как увлекательно! — с притворной искренностью воскликнула Жоржет. — Для сегодняшнего вечера я приготовила потрясающие наряды. Деннис будет изображать местного деревенщину, чтобы добавить своему образу изюминку.
Едва слушая ее, Флисс прищурилась, когда Айен взял очень маленький поднос с заднего сиденья и прошел мимо них, сдувая с ресниц густую, светлую челку. Он до сих пор выглядел невероятно довольным.
— Знаешь, — продолжила Жоржет, — Дора Местик могла бы стать раскаявшейся падшей женщиной, которая очень, очень рано произвела на свет своего сына Местика — результат пьяного флирта с лордом Фитцакоффином. Затем она устроилась на работу экономкой, чтобы спастись от ужасающей бедности, но с тех пор затаила на него злобу. Что ты об этом думаешь?
— Делай как хочешь.
— Ты в порядке, дорогая? Ты выглядишь ужасно усталой.
Флисс вздохнула:
— Я на самом деле ужасно устала.
— Ни о чем не беспокойся. Тебе лучше… Вон там, Деннис! Нет, не эти!.. Тебе лучше отдохнуть, малышка. Я тебя заменю.
Она так и сделала.
Пока Флисс наслаждалась горячей ванной с мыльной пеной, думая о Манго, Жоржет аккуратно раскладывала еду по тарелкам, расставляла бутылки с напитками и снабжала каждый поднос пластмассовыми стаканчиками. Собравшись вместе, Стэн, Пэдди, Милли, Клаудия, Люси и Селвин начали проверять выбор потенциальной жертвы.
Манго, который продолжал загорать в саду, вскоре заснул, избавив себя от встречи новых гостей и организации вечеринки. Бутылка шабли опустела; сентиментальный роман Генриетты Холт был прочитан с неожиданным интересом. На самом деле он был скорее рад, что согласился принять участие в этой вечеринке. Она оказалась великолепно расслабляющей.
Фоби взяла Яппи на долгую прогулку.
Айен и Надя провели послеобеденные часы на своей пока еще упругой надувной кровати.
В столовой сэр Деннис осторожно присел на шезлонг и начал бросать похотливые взгляды на Жасмин. Его серые глаза постоянно возвращались к ее телу, пока он бегло просматривал распорядок завтрашнего дня, и задерживались на наиболее выступающих частях. Сэру Деннису особенно нравилось, как поднимался низ очень короткого кожаного платья, которое было надето на этой молодой девушке, открывая взгляду стройные бедра.
— Итак, дорогая, расскажи мне о себе, — благодушно попросил он.
Сэру Деннису также нравилось, когда женщинам не хватало ума, тела и морали. Его притягивало к недостатку плоти и мысли. Больше всего он любил сдержанность в словах — качество, неизвестное его жене.
— Мне особенно нечего рассказывать. — Жасмин посмотрела на копну седых волос, загар кирпичного цвета, сделанный на заказ костюм из твида и сразу подумала — серебряная ложка, папочка, папаша, фигура отца, шестизначный доход — грязный старик!
Три четверти часа спустя Деннис все еще сидел на неудобном шезлонге в столовой, продумывая несколько важных деловых встреч, которые ему следует назначить на следующий вторник. Он перестал слушать Жасмин через пять минут, перестал смотреть на полные, ярко накрашенные губы через десять, прекратил интересоваться этим тонким, как тростинка, телом через четверть часа. Теперь ему очень хотелось, чтобы мимо прошел газонокосильщик и срезал эти бурно разрастающиеся цветы безмозглой жалости к себе.
Жасмин, которая быстро воодушевилась внимательностью собеседника, успела кратко рассказать события лишь первых пяти лет своей жизни. Ей предстояло еще двадцать, которые наверняка были намного содержательнее.
Какой добрый, милый, приятный старичок, сентиментально подумала она.
Некоторое время спустя Фоби начала уныло готовиться к первой части вечеринки. Обмотав полотенце вокруг головы после душа, она обнаружила глядя в зеркало большой прыщ, появившийся на кончике носа.
Далекая от перевоплощения в Монику фон Дайк, чешскую поэтессу, она чувствовала непреодолимое желание заползти в свой рваный спальный мешок и помолиться о том, чтобы Феликс не приехал.
