Хулиган. Его тихоня - Эла Герс
Я облажался.
Я облажался с Ксюшей. Я облажался с Даней.
Я облажался со всеми, кто был в моей жизни.
Я только и делал, что тянул их за собой на дно.
Заставлял их делать то, что они никогда бы не сделали без меня. Я думал, что поступал правильно. Но нет. Это было не так. Если бы не я, они бы жили нормальной жизнью. Счастливой…
— Блять, как же это вкусно, — застонал Даня, отрывая меня от размышлений. — Мои вкусовые сосочки в таком восторге от этих кексов, что они на гране оргазма.
— Дань, я уезжаю со своим отцом, — объявил я внезапно даже для самого себя.
Даня подавился этим несчастным кексом и, с трудом проглотив его, испуганно уставился на меня.
— Что? — прохрипел он.
— Я уезжаю с отцом.
У Дани отвисла челюсть и некоторое время он не знал, что сказать.
— Почему?
— Пришло время мне… нам наконец-то двигаться дальше. Я хочу дать ему шанс. Я хочу дать шанс нашей семье. А еще я планирую вернуться к терапии и консультациям с психотерапевтами, о чем ты тайно мечтал.
Даня застыл, не моргая, не двигаясь и даже не дыша. А затем по его лицу и глазам начала расползаться улыбка.
— Я так и думал, что ты будешь доволен, — пробормотал я, опуская взгляд.
— Ты не шутишь? Это же отличные новости!
Даня замолчал и я поднял голову. Мой лучший друг смотрел на меня, со слезами на глазах и глупой улыбкой на губах. Он улыбался, смеялся и немного смущаясь выплеска своих эмоций, раздраженно вытирая глаза.
— Подожди, а разве ты не собираешься подождать до зимних каникул? — спросил Даня, прочистив горло. — Ты же знаешь, что у нас же скоро сессия.
— Я хочу уехать как можно скорее, — ответил я.
Наступило долгое напряженное молчание, после которого улыбка медленно сползла с лица Громова.
На его лице промелькнуло замешательство, а затем глубинное осознание.
— Это ведь не просто на время каникул, да? — негромко спросил он.
— Нет, — ответил я, судорожно сглотнув. — Так будет лучше…
На лице друга отразилось гневное недоверие.
— Ты прикалываешь, да?! Это ведь временно?! Скажи мне, что ты съездишь туда и обратно!
Я покачал головой.
— Ты сейчас серьезно говоришь мне, что уходишь от нас?! Что хочешь разорвать с нами все связи?! — продолжал он негодовать.
— Нет, — мгновенно ответил он. — Ты мой лучший друг, Даня. Мы будем общаться несмотря ни на что. Ты сможешь навещать меня там, если захочешь. Влад и Череп тоже. Я просто хочу быть с отцом, с моим папой. Сейчас мы очень нужны друг другу.
Гнев Дани немого поутих, но он продолжил испытующе смотреть на меня с надеждой в глазах.
— Подожди. Ты не упомянул Ксюшу.
Я отвел взгляд в сторону, с трудом сглатывая внезапный и болезненный ком в горле.
— Орлов, почему ты не упомянул ее?
— Она сказала мне, что любит меня, — тихо признался я.
— Лех… — Даня нервно улыбнулся. — Так это ж круто!
— Я не хочу, чтобы она меня любила.
— Чего, блять? Почему нет?!
Я почувствовал, как у меня снова перехватило горло.
— Все, кто любили меня, бросили меня.
— Это неправда, — поддавшись вперед, Даня протянул руку и сжал мою кисть. — Это неправда, Лех.
— Папа ушел. Мама ушла. Я не хочу, чтобы и Ксюша ушла от меня.
— И? Ты поэтому решил уйти первым? — недоверчиво спросил друг. — Она не уйдет тебя, Леха! Она уже приняла худшее, что есть в тебе, и осталась рядом с тобой. Она любит тебя, каким бы придурком ты ни был! С чего ты вообще взял, что она тебя оставит?!
— Со мной что-то не так, Дань. Я знаю это, ты это знаешь, мы вместе это знаем. Из-за меня люди страдают. Я причиняю им боль. И я не могу позволить ей страдать вместе со мной. Я должен уйти и… спасти ее от себя.
Даня замолчал, а затем он произнес вслух то, о чем я думал все эти дни.
— Ты бросаешь ее, не так ли?
— Я должен порвать с ней, — подтвердил я догадку друга.
— Нет, Лех, — умолял меня Громов, сильнее сжимая мою руку. — Не делай этого. Ты разобьешь ей сердце!
Я уже знал это. Моя грудь сжалась, когда в голове возник образ плачущей Ксюши. Но я был уверен в своем желании.
— Я уверен, что она встретит кого-то лучше меня, кто все исправит и сделает ее счастливой.
— И тебя это устроит? Ты сможешь спокойно жить с мыслью, что Ксюша счастлива с другим парнем? — рвал мне душу Даня.
Нет.
Не смогу.
Но я должен был отпустить ее, потому что так было правильно.
— Пойми, Дань, я должен ее отпустить, — пробормотал я. — И ты мне в этом поможешь.
Даня бросил на меня насмешливый взгляд и выпалил:
— Нет, блять.
Мои брови взлетели вверх.
— Нет?
На лице Громова появилось упрямое выражение и он откинулся в кресле.
— Ни за что на свете я не стану участвовать в твоей бредовой затее, — прорычал он, впервые в жизни отказываясь мне помогать. — Я рад, что ты наконец-то пытаешься отпустить прошлое и жить дальше, Леха. Но разве ты не видишь? Она может тебе в этом помочь. Она уже помогает тебе!
Я стиснул зубы.
Сука. Ну почему он просто не мог смириться с моим уже принятым решением?!
— Я больше не хочу причинять ей боль, Даня. Она не может остаться со мной, потому что я порчу ее жизнь. Точка.
Громов непоколебимо встретил мой взгляд, одаривая меня ответным гневом.
— Это ведь должно быть и ее решение тоже, не так ли? — вдруг заявил он, ядовито улыбаясь. — Ты не можешь принять это решения за нее.
Мне захотелось втащить своему лучшему другу. Но вместо этого я зарычал от досады.
Даня поднялся на ноги, взял ключи со столика рядом с моей кроватью. Его лицо все еще было искажено гневом, когда он принялся натягивать куртку.
— А теперь я поеду, заберу твою подружку и привезу ее сюда. А когда вернусь, надеюсь, твои мозги встанут на место и ты изменишь свое решение.
Еще раз сверкнув глазами, Даня вышел из палаты, громко хлопнув дверью.
Я откинулась на подушку, зажмурил глаза и медленно начал дышать, сжимая и разжимая кулаки.
Громов не понимал меня.
Ксюша не могла быть моей. А я не мог быть ее…
Может быть, когда придет время.
