Дик Портер - Преданное сердце

— Хэмилтон Дэйвис, — спросила Сара Луиза, — чем это ты занимаешься?

— А в чем дело? — ответил я.

— Я спрашиваю, чем ты занимаешься, почему ты забавляешься с этой костлявой дурой?

— Сара Луиза, я не знал, что она такая костлявая. И потом я уверен, что ты еще и не то вытворяешь, когда встречаешься с другими парнями.

— У них, по крайней мере, есть мясо под кожей.

— А по-моему, Сэнди симпатичная.

— Симпатичная? Возможно, если, конечно, бывают симпатичные скелеты.

Мы продолжали беседовать в том же духе; наконец я услышал голос Сэнди:

— Хэм, что с тобой?

— Ничего.

— Ты вдруг как-то притих. Я испугалась, что тебе стало плохо.

— Нет, все в порядке.

Примерно через неделю Сэнди решила, что мне можно позволить расстегнуть на ней блузку и бюстгальтер. Я сделал все, что полагается, но воспоминание о скелете неотвязно преследовало меня.

Стоило мне только договориться с Сэнди о свидании, как тут же объявлялась Сара Луиза. Выходя из телефонной будки, я слышал ее голос:

— Значит, у тебя свидание с этим скелетом! Какая волнующая женщина! А какие груди! Я слышала, сейчас очень модны бюстгальтеры нулевого размера.

— На безрыбье и рак рыба. И потом, я не понимаю, чего ты расстраиваешься, — ты ведь знаешь, что она мне безразлична.

— Просто интересно посмотреть, что для тебя значит быть обрученным. Уэйду ты, конечно, так ничего и не сказал?

— И вряд ли скажу. Это касается только нас с тобой.

У меня были припасены еще более язвительные слова, но я не успел их произнести: Сара Луиза начала таять в воздухе и, бросив мне: "Еще увидимся", исчезла совсем.

Через какое-то время мне так осточертели все эти разговоры о черепах и скелетах, что однажды я предложил Сэнди разойтись с миром, на что она недоуменно сказала: "Да, наверно, тебе лучше уйти". И я ушел.

В следующий раз Сара Луиза явилась мне в один из субботних вечеров. Дело было в Стэнфорде, куда мы с Уэйдом приехали в пятницу и где он заранее договорился с двумя девушками. Мою девушку звали Джейн. Она была далеко не красавица, но очень забавная. Из слов ее подруги я понял, что Джейн умеет классно рассказывать всякие смешные истории, и действительно, за ужином, а потом и в барс она развлекала нас как могла. Когда мы провожали девушек в общежитие, я сказал Уэйду, чтобы он ехал обратно один, а я пройдусь пешком.

У самых дверей я спросил Джейн:

— Тебе правда уже пора домой?

— Это зависит…

— От чего?

— От того, что у тебя на уме.

— У меня нет машины, но мне еще не хочется с тобой прощаться.

— Так что же?

— Может, прогуляемся?

— А, так ты романтик!

— А ты что, не любишь гулять?

— Еще как люблю — не меньше, чем натирать пол.

— Ладно, не хочешь, не надо.

— Пошли, — сказала она и потащила меня за собой в какие-то росшие в отдалении кусты, где нас никто бы не увидел.

— Ну как, неплохое местечко? — спросила Джейн.

— Отличное, только, может, все-таки прогуляемся?

— Да что ты заладил: "Прогуляемся, прогуляемся!" Ну хорошо, идем.

— Да нет, мне здесь нравится.

— Так на чем мы все-таки остановимся: останемся здесь или пойдем гулять?

Я привлек ее к себе и поцеловал и тут же ощутил у себя во рту ее язычок. Мы легли на землю, и Джейн тихонько застонала. Целовалась она так страстно, что моя рука сама собой оказалась у нее под блузкой.

— Ничего себе, — сказала Джейн, глядя на меня снизу вверх, — ты что же, собираешься меня изнасиловать?

— Только если ты сама этого хочешь.

— Я не люблю заниматься этим по пятницам: пропадает весь смак субботнего разврата.

— Чем же ты обычно занимаешься по пятницам?

Джейн задумалась.

— По пятницам, — сказала она наконец, — я целуюсь, ласкаюсь — словом, готовлюсь. В этом деле я мастак — спроси кого хочешь.

— И так каждую пятницу?

— Почти. Иногда, правда, я сижу дома и смотрю телевизор. Между прочим, так было последние два месяца.

— Без поцелуев и без ласк?

— Без поцелуев, без ласк, без свиданий. — Она немного помолчала. — Я умею вызывать у людей смех, но не страсть. Иногда я жалею, что родилась веселой, а не красивой.

— По-моему, ты красивая.

— Очень мило. Скажи еще: "Ты бесподобна". Мне часто так говорят.

Через минуту я почувствовал, что Джейн как-то затряслась, и подумал, что это она от смеха, что она вспомнила какую-то шутку. Я уже собрался было спросить, что ее так развеселило, как вдруг мне на руку что-то капнуло, и я понял, что это слезы. Она рыдала — рыдала что было сил.

— Что случилось? — спросил я.

— Ничего. Просто так. Знаешь, я так устала от одиночества!

— Так ты ведь душа любого общества!

— Чтобы быть душою общества, нужно это общество иметь. А у меня его нет. Мечтательным мальчикам нравятся мечтательные девицы. А мне остается на выбор: либо встречаться со всякими подонками, либо сидеть дома. Так что последнее время сижу дома.

Мало-помалу она взяла себя в руки. Я дал ей свой носовой платок и помог вытереть глаза. В следующую минуту она уже была прежней Джейн.

— Ну что, доволен, что пошел прогуляться? — спросила она, возвращая мне платок.

Платок был мокрый насквозь. На лице у Джейн были следы от растекшейся туши для ресниц, но в остальном она выглядела так, как будто и не плакала.

— Ты слишком низкого о себе мнения, — сказал я.

— Хочешь проводить меня домой?

— Только, если ты сама этого хочешь.

Джейн пошевелилась, и я подумал, что она хочет уйти, но тут она закинула свою ногу на мою и обвила меня руками. Сперва она лизала мне лицо, потом ее язык переместился ко мне в рот, стараясь залезть как можно глубже. Возможно, то, что она говорила про всякие ласки, и было шуткой, но дело это она, видно, крепко любила. Примерно через час, мы наконец оторвались друг от друга и медленным шагом двинулись к общежитию. Джейн, по-моему, кончила раза два. О себе я мог это сказать совершенно твердо, и когда я взял Джейн за руку, она была липкой — еще одно свидетельство моих оргазмов.

— Боже мой, сколько же времени прошло! — сказала Джейн.

— С тех пор как мы сюда пришли? — спросил я.

— С тех пор как такое со мной случилось в последний раз.

— Может, встретимся завтра?

— Может быть.

Лишь на рассвете я добрался до общежития, где жили студенты, принадлежавшие к братству "Сигма хи". Еще накануне я заглянул к ним, чтобы убедиться, что смогу там переночевать. Кровати стояли на открытой веранде, я нашел свободную и улегся спать. Морозный воздух пробирал до костей, так что мне пришлось натянуть на себя несколько одеял. Отлично придумано — устроить спальню на веранде! Засыпая, я думал о Джейн и о ее языке. Через какое-то время я проснулся и вдруг понял, что никогда еще не спал так крепко. "Славное сочетание — секс и свежий воздух, — решил я. — Надо будет это учесть".