Похититель сердец - Кер Дьюки
— Пожалуйста, отведи нашу маленькую беглянку обратно в дом.
Я следую за ним в столовую, где накрыт стол для короля… или королей. На столе разложено множество блюд для завтрака. Колт садится во главе стола и, развернув газету, потягивает черный кофе.
— Ты прямо как отец, — усмехаюсь я.
— А ты прямо как алкоголик в пятилетнем запое, — не глядя на меня, парирует он.
Мы были ближе, чем братья. Мы делились буквально всем… а потом в мой мир вошла Клара и все изменила.
Колт терпеть не мог людей с сектантского острова. Наш отец прививал нам эту ненависть с самого раннего возраста. С Колтом это прокатило. Меня же очаровала Клара и перевернула весь мой мир.
Она навсегда покинула остров. Она хотела изменить всю свою жизнь ради меня — ради нас. Мой отец просто сбесился. Когда он пригрозил отстранить меня от семейного бизнеса и вычеркнуть из завещания, Колт, несмотря на свое неодобрение, встал на мою сторону.
— Отпустите меня! — слышу я сердитое рычание Моны, и оно возвращает меня реальность.
Колт поднимает взгляд от газеты, и на его губах проступает улыбка.
— Почему бы тебе не присесть и не поесть, потом я распоряжусь, чтобы тебе принесли обувь, и мы сможем обсудить вопросы, которые были у тебя вчера вечером.
— Я что, пленница? — цедит она сквозь зубы.
— Вообще-то, это не мы связали ни в чем не повинного человека, — выгнув бровь, говорит он, а я отвечаю:
— Нет.
Мона обводит взглядом выставленные на столе угощения, затем устремляет его на Колта.
— Сядь, — приказывает он, и на ее прекрасном лице отражается борьба. Мона не хочет ему уступать, но еда манит ее к себе.
— Хорошо, — она садится на стул напротив меня, и я не могу на нее не смотреть.
Густые темные локоны обрамляют ее лицо и ниспадают по груди до талии. Ее глаза цвета тлеющих углей. Это завораживает.
Клара была красивой женщиной, но Мона обладает красотой, которая бывает естественной крайне редко. Широко раскрытые миндалевидные глаза, обрамленные темными ресницами, маленький аккуратный носик и высокие скулы, усыпанные светлыми веснушками. Мой взгляд опускается на ее полные, пухлые губы, и мне приходится благоразумно взять себя в руки.
— Ешь, — добавляет Колт.
Мона несколько секунд ждет, затем кладет в миску свежие фрукты и йогурт, а на тарелку — бекон, яйца и сосиски. Взяв вилку, она пробует все на вкус. От ее оживленной реакции на каждую новую вещь невозможно отвести взгляд.
— О, Боже. Что это? Это волшебно, — она поднимает баночку с «Нутеллой» и погружает в нее палец. Зачерпнув целый палец, она, постанывая, обсасывает его дочиста.
Мы с Колтом вздыхаем в ответ.
Черт, она хоть понимает, насколько сексуально это звучит, выглядит и есть на самом деле? В ней есть сексуальность, которой не было у Клары.
В общении с мужчинами Клара была нервной, невинной и осторожной. Я был первым человеком, которого она поцеловала. Не думаю, что подобное относится к Моне. Несмотря на ее юный возраст, в ней чувствуется зрелость. Я роюсь в воспоминаниях, пытаясь вспомнить, сколько ей сейчас.
— Восемнадцать, — произношу я вслух, когда меня, наконец, осеняет.
— Что? — замирает она.
— Вчера был твой День рождения.
Мне это известно только потому, что он в тот же день, когда было найдено тело Клары.
— Откуда ты это знаешь? — затаив дыхание, говорит Мона, и в уголке ее рта остается капелька Нутеллы.
Мой взгляд падает на ее цепочки.
— Так вот как вы познакомились с Кларой? Она пришла к тебе, чтобы их купить? — спрашивает Мона, сжав в руке подвески в виде сердечек.
— Я встретил Клару не здесь, — сообщаю ей я и, взяв кусочек бекона, кусаю его.
Она распахивает глаза. Ставит банку на стол, и Колт протягивает руку, чтобы стереть каплю с уголка ее рта, от чего Мона делает резкий вдох. Колт засасывает в рот подушечку большого пальца и нараспев произносит:
— Мммм, и впрямь волшебно.
Внутри меня неожиданно взрывается вспышка ревности и возбуждения.
— Пойдем, — перебиваю его я, и в воздухе между всеми нами сгущается напряжение. — Давай прокатимся.
— Прокатимся?
— Ах, ты никогда раньше не ездила на машине.
— Нет…, — в изумлении выдыхает она.
— Что ж, в этой поездке с тобой произойдет много нового, — подмигивает ей Колт, и я хмуро смотрю на него.
Обычно он не такой игривый.
— Что? — искренне озадаченно спрашивает он.
— Ничего, — качаю головой я.
Вообще ничего. Просто прошло слишком много времени с тех пор, как я видел в его глазах жизнь. Мне это нравится.
— Надень это — Колт бросает к ногам Моны кроссовки.
— Чьи они? — спрашиваю я, приподняв бровь.
— Аннемари заполнила всю гардеробную, пока проводила здесь время, — ворчит он.
Из всех женщин Аннемари была единственной, максимально близкой к тому, чтобы стать девушкой Колта. Он был угрюмым ублюдком, которого заботило только построение своей империи, где он мог бы восседать на троне и играть в Бога.
— Вау, какая прелесть, — восхищенно говорит Мона, обходя «Мерседес» Колта — одну из многих принадлежащих ему машин.
— Прелесть? — хмыкает Колт и, открыв для нее дверь, садится за руль, а я забираюсь на пассажирское сиденье.
Когда он заводит двигатель, Мона издает негромкий испуганный звук. Я наклоняюсь назад, чтобы пристегнуть ее ремнем безопасности, и моя рука касается ее груди. Мона ахает, и наши взгляды встречаются. Она чувствует напряжение, притяжение. Черт, я не могу думать о ней в таком смысле. Это омерзительно… неправильно.
— Спасибо, — говорит она мне, облизывая языком губы.
«Черт. Черт. Черт».
12
МОНА
Шум и люди — их сотни, бетонные здания и дороги… все так бросается в глаза. На улицах оживленно, кажется, что все куда-то спешат. Куда все направляются? Это ошеломляет.
— Пойдем, — говорит Колт, положив руку мне на спину, этот жест защищает меня от окружающего нас хаоса.
Мне это нравится. Я протискиваюсь между ними двумя, загораживаясь ими, как щитом. Кэш открывает стеклянную дверь и проводит меня внутрь здания, над которым красуется вывеска с их фамилией: «Ювелирные украшения братьев Уорд».
— Вау, — выдыхаю я, любуясь открывшимся передо мной зрелищем — сверкающие блестки, украшения самых разных цветов, куда ни кинь взгляд.
— Давай пройдем в мой кабинет, — распоряжается Кэш, оттаскивая меня подальше ото всей этой красоты.
— Кэш — коллекционер блестящих вещиц, — шепчет мне на ухо Колт, как только мы оказываемся в офисе Кэша.
От этого контакта по моей нервной системе
