Соболиная Вершина - Девни Перри
— Привет, малышка, — дядя Вэнс обнял меня за плечи. Должно быть, он уловил запах ветра и хвои в моих волосах, и, хотя он пытался это скрыть, его рот слегка нахмурился. — Ты ходила в поход.
— Ты ходила в поход? — спросил Матео с противоположной стороны острова. — Куда?
— На Соболиную вершину.
— Это моя любимая тропа.
— Я знаю.
Он хихикнул.
— Я уже говорил тебе об этом раньше, не так ли?
— Раз или два, — я улыбнулась, заметив, как румянец проступил на моих щеках.
Румянец не был таким яростным и интенсивным, как год назад. Время и привычка помогли мне легче скрывать свою влюбленность в Матео. Или, может быть, моя любовь к нему больше не вырывалась на поверхность, когда он появлялся в комнате, потому что она просочилась глубоко в мои кости.
Он взял зелёный горошек с подноса с овощами и обмакнул его в ранч, прежде чем положить в рот.
— Может быть, я поднимусь с тобой в следующий раз, когда ты отправишься в путь.
Он также говорил мне и об этом. Раз или два.
— Конечно. Я дам тебе знать, когда в следующий раз поеду в том направлении, — солгала я.
Как бы мне ни нравилась идея, что мы с Матео будем проводить время вдвоем, он никогда не будет приглашен в мой поход. И никто другой тоже. Ведь сегодня я не ходила на Соболиную вершину.
Я была на противоположном конце долины, пробираясь через лес, где ближайшая туристическая тропа находилась не менее чем в километре. Март в этом году выдался не по сезону теплым, поэтому мне было проще выбраться в горы.
Вэнс застыл рядом со мной и скинул с меня руку. Его челюсть сжалась.
Это напряжение означало, что в следующий раз, когда мы останемся наедине, меня ждёт лекция. За последний год я хорошо узнала этот взгляд. И лекции тоже. Но его беспокойство исходило из добрых побуждений.
— Мы все еще идем в «У Вилли» сегодня вечером? — спросила Лайла, вероятно, потому, что нарастающее напряжение ее мужа омрачало комнату и скоро люди начнут задавать вопросы.
— Мы в деле, — Элоиза прислонилась к боку Джаспера. — Мам, ты все еще готова посидеть с детьми?
— Да. Я с нетерпением ждала этого всю неделю.
— Я тоже, — сказала Лайла, встретившись с моим взглядом.
— Спасибо, — одними губами произнесла я.
Лайла чаще других приходила мне на помощь, когда речь заходила о походах.
Она, как и Вэнс, знала, что я ищу отца. И она, как и Вэнс, знала, что я не собираюсь останавливаться.
Возможно, он все еще злился, что папа напал на Лайлу. Я не могла винить его за это.
Два года назад отец испугался, когда она наткнулась на него на охоте, и он… сорвался. Он душил ее до тех пор, пока она почти не потеряла сознание, а потом отпустил.
Вэнс имел полное право злиться. Я тоже. Отец не должен был прикасаться к ней. Почему он просто не убежал? Что творилось у него в голове, что он совершил такой ужасный поступок?
Если бы я не ушла от него так внезапно, я могла бы спросить. Я могла бы убедиться, что он не находится на грани психического срыва.
Но я оставила его и теперь должна была найти его.
Лайла приняла мои вылазки. Вэнс же хотел, чтобы я жила дальше.
Он недооценивал, насколько далеко я уже продвинулась. Я возвращалась к тому, кем была раньше. Вела нормальную жизнь.
У меня была любимая работа в «Кофе у Иденов». Она оплачивала мои счета и позволяла мне иметь гибкий график, так что у меня было достаточно времени для занятий и учебы. Я делала то, что делали многие двадцатитрехлетние девушки.
Я ездила на своей машине, проводила слишком много времени за телефоном, ела много нездоровой пищи и была одержима Netflix.
В последний год мне хотелось думать, что я нашла постоянство.
По крайней мере, я гналась за ним.
Но я не отказывалась от папы.
Возможно, отпустить его было самым разумным решением. Скорее всего, это был выбор, который избавил меня от душевной боли. В какой-то мере то же самое можно сказать и о моей бесконечной влюбленности в Матео. Было ли безрассудством любить его, хотя он не проявлял ко мне ни малейшего интереса? Вроде того.
И все же я вела себя как дура.
Был шанс, что Матео никогда не заметит меня. Возможно, я всегда буду чувствовать себя ущербной и сломленной. Может быть, прошлое всегда будет для меня чем-то непреодолимым.
Может быть, никакое ожидание Матео ничего не изменит.
В глубине души я понимала, что пришло время забыть об этих чувствах. Но забыть отца?
Нет. Никогда.
Папа был моей семьей. Он нуждался во мне. Я была всем, что у него осталось, а я его бросила. Как-нибудь я исправлю эту ошибку. Я найду способ остаться в его жизни и чтобы он был в моей.
Даже если единственное место, где мы могли бы видеть друг друга, было спрятано под деревьями и безоблачным голубым небом. Даже если бы мне потребовалось десять лет, чтобы найти его. Я бы нашла его.
Он был жив.
Я не сдавалась.
Даже если в глубине души я сомневалась, не пора ли отпустить и Матео Идена, и Кормака Галлагера.
* * *
— Вера…
— Я слышала тебя, дядя Вэнс, — я слышала каждое слово из лекции, которую он читал мне последние пять минут возле женского туалета «У Вилли».
Он вздохнул и провел рукой по своей бородатой челюсти.
— Я волнуюсь за тебя.
— Тебе не нужно волноваться, — я грустно улыбнулась ему. — Я осторожна. У меня есть спрей от медведей. Я внимательна к окружающей обстановке. Я издаю звуки, когда нахожусь в подозрительных местах. Я осторожна.
— Это не… — еще один вздох. — Я знаю, что ты осторожна. Но я беспокоюсь не об этом.
— Тогда что?
— Я беспокоюсь… — он издал долгий вздох. — Я беспокоюсь, что ты его не найдешь.
Мы разделяли это беспокойство. Не то чтобы я когда-нибудь призналась в этом вслух. Вэнсу или себе.
— Я найду его.
— Может, и не найдешь.
— Но я найду.
— Малышка…
— Он обещал, — мой голос дрогнул. — Он сказал, что мы снова увидимся. Это было его обещание.
Я найду своего отца. Я буду в его жизни. Он нуждался во мне.
— Я не должна была оставлять его вот так.
Вэнс моргнул.
— Что? Ты хочешь вернуться?
— Нет. Не для того, чтобы жить там. Но все произошло слишком
