Сладкая месть под Рождество - Элизабет Морган
Повисает тишина, я еще раз смотрю на время и вычисляю, как долго буду добираться до парковки возле ресторана, в котором у меня назначено свидание.
Время есть, но не так уж много.
– Дэмиен, ты сведешь меня в могилу раньше срока, – сдается мама.
– Я уже поехал, – говорю я, понимая, что любой ответ растянет этот разговор, и она вздыхает.
– Хорошо, дорогой. Я сегодня скину тебе точные даты. А ты постарайся не работать.
– Договорились, – отвечаю я, тронувшись с места, и моя рука зависает над кнопкой завершения вызова на экране.
– Люблю тебя, сынок.
– Люблю тебя, мама. До скорого.
И теперь я еду к Эбигейл Келлер.
7
6 ноября
Эбби
Платье обтягивает, словно вторая кожа.
На ногах высоченные каблуки.
Волосы идеального оттенка блонда волнами ниспадают по моей спине.
Замерзла ли я в этом коротеньком платье шестого ноября в Нью-Йорке?
Да, черт возьми.
Хотела ли я испортить образ, надев сверху куртку?
Конечно же нет.
Так что я просто улыбаюсь парню в гардеробной и иду к администратору.
– Привет, я Эбби. У нас сегодня забронирован столик на имя Дэмиена Мартинеса, – говорю я, стараясь не заглядывать ей за спину, чтобы посмотреть, не сидит ли он где-то поблизости, чтобы увидеть, как я захожу.
Но я не зря обучалась манерам, поэтому сдерживаюсь.
Когда-то в колледже можно было решить, что я поступила туда с целью получить не диплом бакалавра, а статус «миссис» и найти себе мужа. Мы проводили ночи в дорогих и роскошных клубах, танцевали и ждали, когда нас пригласят руководители крупных компаний и технологических гигантов, тусовавшиеся в залах для очень важных персон.
Кстати, это всегда срабатывало.
С Ричардом я познакомилась именно в одном ночном клубе даунтауна[9].
В те годы я научилась в нужные моменты включать то равнодушие, то страстное желание, то соблазнительницу, то невинную милашку.
Понадобилась всего пара дней и тщательное планирование, чтобы смахнуть пыль с тех старых навыков.
А теперь нужно пустить их в ход.
– Ах да, он уже здесь. Позвольте, я отведу вас к нему, – с улыбкой говорит хорошенькая девушка.
Я иду за ней мимо столиков, расставленных на достаточном расстоянии, чтобы посетители могли спокойно общаться. Парочки сидят в приглушенном свете, выпивают и тихо разговаривают о чем-то своем. Именно в такое идеальное романтическое место для свидания я миллион раз умоляла Ричарда сводить меня. Именно такое место мистер Мартинес предложил сам, без моих намеков.
И притом на первом свидании.
Жирная галочка в колонке «за».
Хотя мне все равно. Как бы ни было здорово ходить на свидания с этим невероятно привлекательным мужчиной, мне нужно помнить о том, зачем я это делаю: ради расплаты.
Ради мести.
Ради выражения лица Ричарда, когда он увидит, как я вхожу на ту самую вечеринку под руку с его боссом.
Боже, это будет потрясающе.
Зачем нужны рождественские подарки и обручальные кольца, если это выражение лица навсегда останется у меня в памяти и будет согревать меня ночами?
Мы заворачиваем за угол и входим в приватную комнату, где находится только один столик с красной розой в центре, за которым в одиночестве сидит мужчина.
На нем классическая белая рубашка без галстука, ее верхние пуговицы расстегнуты, что кажется привлекательным почти каждой женщине в Америке и за ее пределами. А поверх рубашки надет элегантный черный пиджак, который – готова поспорить – стоит больше, чем аренда моей квартиры.
На фотографии в профиле он был гладко выбрит и широко улыбался. Я полагаю, этот снимок был сделан для работы.
А сегодня у него щетина, и на мгновение я некстати задумываюсь, как она будет ощущаться на моем языке.
Или у меня между ног.
Соберись, Эбигейл!
Его волосы, короткие по бокам и чуть длиннее сверху, зачесаны назад. Не вижу следов стайлинга, но сложно сказать из-за чего: то ли он целый день трогал волосы, то ли просто высушил их вот так. Но, когда мы подходим, он проводит рукой по прическе, убирая со лба выбившуюся прядь.
И как истинный джентльмен – а я была уверена, что он такой, – встает из-за стола и отодвигает для меня стул.
И здесь он улыбается.
Приятной улыбкой.
Соблазнительной улыбкой.
На удивление, совсем не улыбкой адвоката.
Странно. Ведь ничего хорошего об этом человеке я не знаю, потому что о нем мне говорил только один кусок дерьма. И он рассказывал, какой этот человек расчетливый и жадный подонок.
А эта улыбка говорит об обратном. Она говорит… что он искренний.
– Эбигейл? – спрашивает он, и я снова впечатлена.
Это не хорошо поставленный и абсолютно бесстрастный голос адвоката.
Это не тот же голос, которым он говорил в одном из старых видео на «Ютьюбе», когда отвечал на вопросы журналистов насчет одного известного актера, которого ему удалось избавить от сложных условий брачного договора.
Он… с хрипотцой. И более низкий. И я слышу очень привлекательный намек на акцент Бронкса – места, где он родился и вырос, согласно нашему с Кэми исследованию (во время нашего поискового забега в интернете Кэт сидела в углу, качала головой и говорила, что это плохая идея). У меня по спине бегут мурашки, когда он произносит мое полное имя.
Никто не называет меня Эбигейл.
А когда кто-то пытается, я лучезарно улыбаюсь и поправляю.
Зовите меня Эбби, пожалуйста, обычно говорю я. Эбби – позитивное имя. Милое имя. Оно ассоциируется с блестками, розовым цветом и солнечными днями.
Но как он произнес его? Я готова и промолчать. Срываясь с его губ, оно звучит обольстительно.
Боже, я думаю, что могла бы промолчать насчет многого, что делал бы или говорил такой мужчина.
– Да, – говорю я. Соблазнительная улыбка уже на моем лице, а глаза с накладными ресницами и тушью в полной боевой готовности. – Дэмиен?
Он кивает, а потом помогает мне подвинуться ближе к столу и возвращается на свой стул. Он снова улыбается, и меня пронимает до глубины души. Дэмиен улыбается так, будто рад видеть меня и счастлив, что я пришла.
– Приятно наконец познакомиться с тобой, – говорит он все с той же улыбкой.
У меня начинает стыть в жилах кровь от ужаса, что он узнал
