Влипла! или Смотри, не влюбись (СИ) - Тата Кит
Носа коснулся приятный аромат мужского парфюма — теплый древесный запах, а вместе с ним абсолютная ему противоположность свежести эвкалипта.
— Вкусненько, — оценила я аромат, а затем заговорщицки шепнула малышу. — Но ты пахнешь вкуснее.
Папы нет уже почти два часа. Уже можно начинать бить тревогу?
Но вот, когда я сама едва не задремала, дверь кабинета резко распахнулась и широким шагом в кабинет вошел Дядя-демон. Паника в серых глазах мгновенно улеглась, когда он увидел своего сына, спящего на моей груди под его пиджаком.
— Ох, прости меня, Тим, — потянул босс свои руки к сыну. — Папе пришлось иметь дело с идиотами…
— Не отдам! — легонько шлепнула я по мужским рукам. — Тим теперь мой. Мы решили, что будем жить вместе.
— Уверена? — с хитрым прищуром спросил Мирон Александрович и присел рядом с нами на диван, пропав из луча света, бьющего от настольной лампы.
— Меня больше интересует, откуда у вас такая уверенность во мне, что вы так легко оставили мне своего сына и уехали? Мало ли какая я дура!
— Вполне себе знакомая мне, — хмыкнул босс.
— Эй!
Не особо себя контролируя, высунула ногу из-под его пиджака и слабо ткнула его в бедро. На что Дядя-демон лишь устало вздохнул и поймал меня за ногу, мягко обхватив пальцами щиколотку.
— У меня есть к тебе предложение, Уральцева, — сказал он серьёзно.
— Хорошо. Только отпустите для начала мою ногу, чтобы мне было чем отбиваться, если предложение окажется так себе.
— У тебя есть вторая нога, — не спешил он размыкать своих пальцев.
— В случае чего, я хочу бить вас двумя ногами сразу. Одной — не те ощущения.
— Зато у меня есть четкие ощущения, Уральцева, что ты опять потеряла субординацию, — посмотрел он на меня так, чтобы я чётко поняла, что мне пора заткнуться, а ведь очень сильно хотелось ответить, что я её и не находила. Как можно потерять то, чего у меня в принципе никогда не было?
— Ну, и какое у вас ко мне предложение? — настроила я максимально деловой тон и запрятала освобожденную от руки начальника ногу под его же пиджак.
— Мне нужна няня. Ты.
— Так вам нужна я или няня?
— Давай, ты оставишь эти шуточки своим друзьям-студентикам или своему парню на баре, хорошо? — строго спросил босс. В голосе его явно чувствовался металл, а во мне проснулось понимание того, что кто-то этим вечером абсолютно не в духе. Хуже, чем обычно.
— Стёпа — мой друг, — решила я, всё-таки, уточнить, чтобы мне не приплетали никаких романчиков.
— Меня не волнуют подробности отношений подчиненных, — холодно отрезал Дядя-демон. — И научись слушать до конца то, что тебе говорят.
Ступни зачесались от желания резко выпрямить ноги и вжать ими босса в подлокотник дивана, чтобы затем быстро-быстро напинать его высокомерный зад.
— Слушаю, — выдавила я достаточно сдержано.
— Я предлагаю тебе побыть няней моему сыну. Примерно месяц, пока я не найду специалиста, отвечающему всем моим требованиям. Согласна?
— Вы меня, конечно, извините, Мирон Александрович, но у меня нет ни опыта, ни образования, ни, честно говоря, желания для того, чтобы работать няней. К тому же, я уже работаю в кафе. Обратитесь в агентство, и вам подберут няню, отвечающую всем вашим требованиям.
Я говорила как та тётка из телефона, которая сообщает, что абонент не абонент.
— Только за этот месяц я перебрал шесть нянь, присланных мне агентством, и ни одна не справилась с Тимом. Он плачет и капризничает. Не ест. Отказывается даже просто находится у них на руках.
Можно было бы сказать, что ребенку нужна мама, а не тётки, которых «перебрал» его папа, но снова пришлось прикусить язык и задвинуть подальше, доставшуюся мне от папы прямолинейность.
— Думаете, со мной этого не будет? — хмыкнула я недоверчиво.
— Ты покормила Тима? — вдруг спросил босс, глядя мне не то, что в глаза. В душу. Аж мороз по коже пробежал.
— Конечно, — фыркнула я почти обиженно. Он меня за дуру держит? Типа, за два часа его отсутствия я не догадалась покормить ребенка? — А ещё я поменяла ему подгузник, спела песню, рассказала сказку, познакомила со всем персоналом кафе и уложила спать.
— И чем ты плоха как няня?
Он, правда, не понимает?
— Ну, наверное, всем, — предположила я и поправила на Тиме слегка сползший пиджак. Малыш глубоко вздохнул, причмокнул соской и улыбнулся во сне, когда я мимолетно поцеловала его в лобик.
Опять не сдержалась с тисканьем. Да и кто тут сможет сдержаться? Разве что холодный камень в рубашке напротив.
— Месяц, Уральцева. Скорее всего, даже меньше.
— Под моим чутки присмотром Тим сегодня играл на кухне ножами и вилками, — дала я себе на одном дыхании мощную антирекламу.
Даже в полумраке было видно, с какой злостью сверкнули серые глаза и заиграли желваки на мужской челюсти.
Да-да, Дядя-демон, вот так. Хорошо. Разочаровывайся.
— Надеюсь, впредь ты больше не повторишь таких глупостей.
— Ну, я бы не была так уверена в разумности девятнадцатилетней девчонки.
— Ты мне должна за тот случай у машины. Простых извинений было недостаточно.
— Долго еще вы будете тыкать меня лицом в свои… — мазнула я взглядом гораздо ниже его подбородка. — …в мою случайную ошибку? Я уже извинилась и несколько раз.
— Тебе нужно оплатить семестр. Забыла?
Ах, ты!… С козырей пошёл?
— Нехорошо подслушивать чужие разговоры, Мирон Александрович.
— Нехорошо трепаться по телефону во время работы, Уральцева.
Застыли, испепеляя друг друга недобрыми взглядами. Кто кого? Конечно, он меня!
Нет во мне столько крепости духа, чтобы выдержать этот прямой пристальный взгляд серых глазах.
— Я подумаю. Я же могу подумать?
— Надеюсь, можешь.
— Как смешно! — иронично протянула я, на что
