За что ты нас предал? - Адриана Чейз
- Адам, я не знаю, как вас благодарить… - сказала Ланскому, когда он сухо, но по делу, рассказал мне о тактике лечения отца.
Не могла понять, отчего едва знакомый человек бросился мне на помощь и занимается сейчас благотворительностью. Это ведь не дешевое удовольствие - те препараты, которые он мне пообещал для папы.
- Для начала… - проговорил он и сделал паузу, глядя на меня.
Я машинально замерла, а сердце мое чуть ускорило бег. Если сейчас Адам назовет непомерную цену, мне придется поискать какую свинью-копилку разбить.
- Для начала позавтракайте со мной. Вы обмолвились, что сегодня не успели перехватить ни крошки. А в вашем положении это недопустимо.
Он нахмурился, словно был строгим учителем, который поймал свою ученицу за чем-то непотребным. Но почти сразу черты лица Ланского разгладились и он сказал:
- И может, перейдем на ты?
Я почувствовала, как каждую клеточку тела наполняет облегчение. Кивнула и ответила:
- Конечно. И да, я с удовольствием с тобой позавтракаю.
Через несколько минут мы спустились на первый этаж, где чуть в стороне располагалось небольшое, но уютное кафе в прованском стиле. Адам помог мне устроиться за столиком, а когда мы сделали заказ, неожиданно спросил:
- Так значит, у тебя девочка?
Я улыбнулась и положила руку на живот. Кажется, во время того, когда я изливала душу Ланскому, когда мы встретились с ним впервые, я говорила про сына.
- Да, у меня девочка. Представляешь, история с этим вышла весьма забавная!
О том, как муж утащил меня вчера на УЗИ, а потом - к кондитеру, я поведала Адаму, стараясь говорить так, чтобы рассказ вышел легким и даже в какой-то мере задорным. Однако Ланской мою уловку раскусил.
- Я не представляю, каково тебе, Яна, - сказал он, откинувшись на спинку стула и посмотрев на меня внимательно. - Знаешь, я ведь не так давно потерял жену. И у меня ребенок… Митя. Ему четыре. Однако не было и дня, чтобы я не молил бы бога о том, чтобы Варя вернулась. Понимаю, что это невозможно, но все же… А тут твой муж сам избавляется от такой прекрасной женщины, как ты.
Я невольно вздрогнула, когда Адам заговорил о случившемся. Почему-то перед глазами появился Митя, что плакал и звал маму, которая больше никогда не придет.
- С чего ты взял, что я прекрасная? - уточнила, не зная, стоит ли приносить соболезнования и продолжать столь неприятную для Ланского тему.
Чем я могла ему помочь, даже если бы сказала, насколько мне жаль, что все так вышло? Ничем. А вот увести беседу в другое русло было в моих силах.
- Вдруг я ночами надеваю костюм Робин Гуда и хожу обкрадываю всех подряд?
Я несла откровенную чушь, желая разрядить обстановку, и это, кажется, сработало. Ланской улыбнулся, а когда перед нами поставили по чашке кофе и какао, подался ко мне и прошептал:
- В следующий раз возьми меня с собой!
Я запрокинула голову и расхохоталась. Адам тоже рассмеялся, но очень быстро посерьезнев, сказал:
- Нет, Ян, ты меня не убедишь в том, что не прекрасна. Я чувствую людей. Когда ты так горько плакала и рассказывала мне все, ты была совершенно искренна. И так хотела помочь своим родным, что готова была пожертвовать собой. Такое сейчас редко встретишь. В основном все заняты своими личными делами, им плевать на остальных.
Он пожал плечами и отпил глоток кофе.
- Ну, ты не такой, - сказала я, озвучив очевидное.
Адам бросился мне на помощь бескорыстно. Он не говорил о деньгах, не требовал от меня невозможного, прекрасно понимая, что я совершенно неплатежеспособна. Он просто делал то, что любой другой бы не совершил никогда.
- Рядом с тобой и невозможно иначе, - сказал Ланской.
В этих словах я не увидела ничего, кроме желания меня поддержать и озвучить его мысли на мой счет. Это подкупало.
- А сейчас давай уже съедим эти чудесные брускетты. Я дико голоден, - сказал он, когда перед нами поставили еду.
Я посмотрела на принесенные шедевры кулинарии и мне пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы не наброситься на них так, как то совершенно не подобало леди.
Домой я приехала ближе к вечеру. Сначала поехала по магазинам, где прогуляла чуть ли не до обеда. Потом - в шикарный сад, где сейчас как раз цвели самые роскошные из всех возможных тропические цветы. Здесь даже летали яркие красивые бабочки, которые наслаждались идеально созданными для них условиями. В некотором роде я даже им завидовала и сама желала вот так же порхать с цветка на цветок и ни о чем не думать.
А когда вернулась домой, поняла сразу, что ни о чем не думать не выйдет. Сразу, как только переступила порог и передала покупки прислуге, моих ушей достигли голоса. Говорили трое - муж, его отец и… Снежана Майская. Эта сучка была в моем доме! Он ведь пока мой, не так ли?
Я прошла на звук и замерла на месте.
- А! Явилась! - как-то ядовито и зло выплюнул слова Виталий Вадимович, но взгляд мой приковал вовсе не он.
На диване, сидя вальяжно и с королевским видом, расположилась Майская. А на коленях ее лежал и чуть поскуливал мой песик.
Мой верный любимый Лордик.
6.
- Что здесь происходит? - процедила я.
Подошла к Снежане размашистым шагом и, забрав йорика, прижала его к себе. Майская хмыкнула и отвернулась.
- Происходит то, что ты уезжаешь, - выставив указательный палец в мою сторону, заявил свекор.
Как же сдержаться-то и не упасть в ноги, чтобы благодарить его за эти прекрасные новости?
- Хорошо, я уезжаю, - кивнула в ответ. - А это великое собрание с чем связано?
Я посмотрела на мужа. Он был каким-то странно растерянным, как будто его насильно заставили
