Мишель Смарт - Слаще меда

– Я сам буду решать, что мне вредно, – грубо оборвал ее он. – Ты сама работаешь допоздна.

– Когда я устаю, то прекращаю работу, как сегодня, например. А ты постоянно перенапрягаешься и неделями испытываешь стресс. И к тому же много пьешь. Когда вчера мы были в казино, ты вел себя со мной…

– Я уже извинился за это.

– Да, но я все равно не понимаю, что происходит.

– Ничего не происходит, и я буду благодарен, если ты перестанешь наконец пилить меня!

Лука почти кричал. Не успела Грейс моргнуть, как он резким движением смахнул со стола все, что на нем лежало, на пол.

Она уставилась на мужа, широко раскрыв глаза. Сердце гулко стучало о ребра.

– Лука, что с тобой?

– Сколько раз я просил тебя не лезть не в свое дело! – выкрикнул он. – Мой бизнес тебя не касается.

– Конечно, касается, ведь мы женаты! – Грейс знала, что у Луки взрывной темперамент, но не собиралась отступать. – Я твоя жена, а не ребенок. Раньше ты обсуждал со мной все на свете, а теперь не рассказываешь ни о делах, ни о ссоре с братом. Ни о чем!

Он взмахнул руками:

– У меня нет на это времени, bella! Мне пора идти.

– Куда? – Грейс преградила ему путь.

– Повторяю, мне нужно работать.

Она скрестила руки на груди и высказала то, что собиралась сказать уже несколько месяцев:

– Нет! Я хочу, чтобы ты остался дома и поговорил со мной. Я хочу, чтобы ты рассказал, что происходит, из-за чего ты становишься другим человеком.

С перекошенным от гнева лицом Лука шагнул к ней:

– Я не обязан отчитываться ни перед тобой, ни перед Пепе. Ни перед кем! Я твой муж, и одного моего слова более чем достаточно, чтобы удовлетворить твое любопытство. А теперь отойди.

– Ты применишь силу?

Лука закатил глаза и выругался. Грейс поняла это даже с ее скудным знанием итальянского.

Любой в здравом уме немедленно посторонился бы, но несмотря на то, что сердце Грейс бешено стучало, мужа она не боялась. Ее пугало совсем другое, и, как ни старалась женщина побороть этот страх, он приобрел угрожающие размеры.

Когда Лука снова посмотрел на нее, к нему вернулось спокойствие.

– Пожалуйста, Грейс, – произнес он на удивление ласково. – Ты слишком большое значение придаешь нашей ссоре. Все братья ругаются. Казино и ночные клубы требуют постоянного контроля. И только. – Он провел пальцем по ее щеке. – А если я пообещаю вернуться не позднее чем через два часа? Я вернусь, мы разопьем бутылку вина, а потом я сделаю тебе массаж. Как тебе такой план?

Грейс, вздохнув, кивнула и прижалась лбом к его груди. Сердце Луки стучало так же быстро, как у нее.

– Я не узнаю тебя, – призналась она. – Ты часто отсутствуешь, а когда бываешь дома, то держишься отчужденно. И пьешь слишком много. Меня это пугает.

Лука обхватил ее сильными руками и уткнулся лицом в ее волосы.

– Тебе не о чем беспокоиться. Клянусь. Ты же знаешь, как я тебя люблю. И это никогда не пройдет.

Ее глаза защипало от слез, но страх сжал сердце еще сильнее.

– Я тоже тебя люблю.

Когда Лука вернулся поздно ночью, не было ни бутылки вина, ни массажа. Несмотря на то что голова у нее болела и на сердце было тяжело, Грейс заснула на диване в гостиной. Он отнес ее в спальню и помог раздеться. Она мирно уснула почти тотчас. В его объятиях.

Утром, едва открыв глаза, Грейс вскочила, словно ее поразила молния. Луки уже не было. Он оставил на подушке ласковую записку. Грейс некому было рассказать о необычайно ярком сне, который внезапно разбудил ее. Сон четко обозначил нечто, маячившее на задворках ее сознания уже несколько дней.

Ей приснилось, что она беременна…

– Какие-то проблемы?

Грейс вздрогнула. Ковер был таким толстым, а она настолько погрузилась в воспоминания, что не услышала, как к ней подошел Лука.

Она прижала руку к груди и выдавила улыбку:

– Лили задремала, а я решила подобрать что-нибудь подходящее для субботнего приема.

– Я распоряжусь, чтобы все твои вещи перенесли в Голубую комнату, – сказал он, не глядя на нее. – Но сомневаюсь, что здесь найдется что-нибудь подходящее.

– То есть как?

– Раньше я смотрел сквозь пальцы на твою тягу к пестрым нарядам, но с этим покончено. Мы идем на светское мероприятие, и ты оденешься соответственно.

– Но тебе нравилось, как я одеваюсь. Или ты меня обманывал?

– То было раньше, – холодно заметил он. – Я слишком тебе потакал. Но впредь ты будешь на людях носить то, что я сочту подобающим.

– И какой же наряд сицилийский муж считает подходящим для своей преданной жены на приеме, на который приглашены сливки флорентийского общества?

– Скромный, спокойный, элегантный. Это касается и манер тоже. – Лука выразительно посмотрел на нее.

– Ты, конечно, шутишь, – насмешливо бросила Грейс. – Неужели твой отец указывал твоей матери, что ей носить и как себя вести?

– Мой отец никогда не указывал маме, как себя вести, потому что любил ее такой, какая она есть. Разница в том, что я тебя не люблю. Твои желания и предпочтения ничего для меня не значат. Когда тебе придется сопровождать меня на официальные мероприятия, ты будешь надевать то, что я скажу, и вести себя так, как я скажу, или можешь паковать вещи.

– В таком случае я куплю самое скучное платье в мире. – И Грейс улыбнулась как можно приторнее. – Постараюсь, чтобы это было воплощение элегантности.

– Поскольку я не доверяю твоему представлению об элегантности, то, пожалуй, поеду с тобой. – Он взглянул на часы. – Часа два вполне могу выкроить.

На манекене было платье с тонкими бретельками и облегающим желтым лифом. Юбка впереди доходила до колен, а сзади спускалась до щиколоток, расширялась, словно павлиний хвост, и представляла собой буйство красного, желтого и оранжевого. Платье было превосходно сшито и выглядело таким оригинальным, что Грейс залюбовалась им.

Подошел Лука в сопровождении заискивающей продавщицы.

– Я отобрал еще платья, примерь их, – распорядился он бесцеремонным тоном.

Оставив с ним Лили, она проследовала за другой продавщицей в роскошную примерочную.

Лука выбрал четыре платья. Как и те, которые Грейс уже успела примерить, они были из ткани разных оттенков бежевого. Грейс ненавидела бежевый цвет. Она вспомнила, как однажды прочитала Луке целую лекцию, почему бежевый – самый скучный цвет в мире.

В прежние времена, отправляясь с мужем по магазинам, Грейс чувствовала себя принцессой. Не важно, что ее вкусы казались ему необычными. Его единственным желанием было, чтобы она чувствовала себя в купленной одежде уверенной и счастливой.

Сейчас же Лука небрежным движением бровей отвергал одно за другим платья, которые она демонстрировала перед ним, как заводная кукла, то и дело отвлекаясь на лебезящую перед ним продавщицу. Он даже позволил той подержать Лили!