Мишель Смарт - Слаще меда

– Ты так и не объяснишь мне? – воскликнул в ярости Лука. – Я полагал, что мы счастливы. Когда ты пропала, я решил, что тебя похитили. Но никто не позвонил с требованием выкупа, и я подумал, что ты убита. Я позвонил твоей матери, позвонил Каре, но они ничего не знали. Так они, по крайней мере, утверждали. Мне и в голову не пришло, что ты способна поступить так мерзко – уйти, не сказав ни слова. Ты не просто ушла от меня, ты бросила все – свою одежду, свои работы…

Давая волю гневу, Лука тем не менее заметил, что Грейс сильно побледнела и схватилась за край стола, словно боялась упасть. Прерывисто вздохнув, он заставил себя несколько сбавить тон.

– Через две недели после твоего исчезновения пришел твой банковский баланс. Я открыл его и увидел, что все деньги были переведены на другой счет в тот самый день, когда ты пропала. Знаешь, что я тогда испытал? Эйфорию. Это была надежда на то, что ты, возможно, жива. До тех пор я не удосуживался заглянуть в сейф и проверить, там ли твой паспорт.

Обнаружив, что паспорта нет, Лука испытал громадное облегчение. Он без сил опустился на пол и обхватил голову руками. Его обычно быстрому уму потребовалось немалое время, чтобы осмыслить эти новые факты. А потом…

Лука детально изучил все банковские счета Грейс. Помимо неумеренных порой расходов на рисовальные принадлежности, Грейс почти не тратила деньги, которые он ей давал. За два года она сэкономила более чем два миллиона евро.

Неужели она с самого начала задумала побег? Как бы то ни было, у его жены скопилась достаточная сумма, и она могла начать жизнь с чистого листа.

С этой минуты главной задачей стало отслеживание перемещения денег. К счастью, богатство позволяло ему подмазывать даже самых суровых чиновников, и в тот же день Лука был уже во Франкфурте. К сожалению, он опоздал на неделю. Грейс успела скрыться, и понадобилось четыре месяца, чтобы отыскать ее. Но и здесь он снова опоздал. Однако Пепе удалось добыть телефон Кары. С помощью распечаток звонков они определили номер, который принадлежал Грейс. Но этот номер бездействовал и ожил лишь две недели назад.

– Ты заставила меня пройти через ад, – процедил Лука сквозь зубы. – Я с радостью отдал бы за тебя жизнь, а ты заставила меня думать, что тебя нет в живых. Теперь скажи мне: почему я не заслуживаю объяснений?

– Я хотела оставить записку, – сказала Грейс. Впервые ее голос немного смягчился. – Но не могла рисковать. Я боялась, что ты найдешь ее, прежде чем я успею уехать. Я понимала, что ты никогда не позволишь мне уйти.

– За кого ты, в самом деле, меня принимаешь? – Он всплеснул руками. – Та наша ссора перед твоим бегством – неужели все дело в ней?

– Нет! Ссора была ужасна, но я со временем простила бы…

– Так объясни! Чем я тебя настолько напугал, что ты решила, будто я могу тебе что-то не позволить?

– Ты никогда не позволял мне что-либо сделать! Ты обещал, что я смогу выставлять свои работы в Палермо, и что? Я находила подходящее помещение, а ты изобретал предлог, чтобы я не могла его приобрести. Мне не позволялось самой водить машину. Мне приходилось повсюду ходить с вооруженными охранниками. Даже покупая тампоны, я чувствовала, что охранник дышит мне в затылок. А если я уговаривала его подождать у входа, то не была уверена, что он не следит за мной в бинокль.

– Мои люди охраняли тебя, а не шпионили за тобой, – огрызнулся Лука. – Они заботились о твоей безопасности. Здесь не Англия. Когда ты выходила за меня, то знала, что становишься членом семьи…

– Я ничего не знала! Я ни в чем тебя не подозревала. Я просто думала, что на Сицилии принято ходить с оружием для самообороны. Если бы я догадывалась, кто ты на самом деле… – Неудержимая злоба не позволяла Грейс остановиться. Но вдруг она замолчала, глаза ее широко раскрылись, взгляд устремился на его плечо. – Лука, у тебя кровь!

Он увидел на плече красное пятно. Следом за этим ощутил резкую боль. Разбитые суставы пальцев тоже заявили о себе.

Грейс быстро пододвинула к нему запачканный краской стул.

– Садись и сними свитер, – отрывисто приказала она, – а я принесу аптечку.

– Не пытайся сменить тему.

Сжав побелевшие губы, Грейс присела на корточки перед маленьким шкафчиком.

– Ты ранен, – пробормотала она, копаясь в нем. – В моих откровениях не будет смысла, если ты потеряешь сознание. Сначала я займусь твоей раной.

Луке было плохо. Тошнило и так сильно сдавило грудь, что было трудно дышать.

– Мне меньше всего хочется, чтобы именно ты занималась моей раной – сейчас или позже.

– Если хочешь истечь кровью, на здоровье. Но если ты взрослый разумный человек, то дай мне взглянуть на рану.

Лука всегда знал, что у жены твердый характер, но проявился он в полную силу только после ее возвращения на Сицилию. Унаследует ли Лили независимый нрав матери? И не придется ли ему выступать в роли миротворца?

Если, конечно, их брак дотянет до тех времен. Учитывая нынешнее развитие их отношений, хорошо, если они не поубивают друг друга уже к Новому году. Лука ощущал кипевшую в Грейс ярость так же отчетливо, как свою собственную.

Он наклонил голову и медленно стянул с себя свитер, потом рубашку.

Грейс села напротив. Подавшись вперед, осмотрела рану.

– Швы разошлись. Сиди спокойно.

Сосредоточенно склонив голову, она правой рукой осторожно стерла кровь стерильной салфеткой. Ее левая рука слегка оперлась о его колено. В носу Луки защекотало от аромата ее шампуня. Он также ощутил запах скипидара, который за время ее отсутствия стал значительно слабее. Снова оказавшись вдвоем с Грейс в студии, он испытал гамму противоречивых эмоций. До чего он любил раньше наблюдать, как она рисует, уйдя в себя! Грейс могла отрешиться от окружающего мира, оставаясь один на один с холстом, который становился ее продолжением. Она, казалось бы, напрочь забывала о присутствии мужа, однако то и дело оглядывалась и награждала его лучезарной улыбкой, не оставлявшей сомнений в том, что Грейс рада его обществу.

Еще до ее бегства Луке не хватало этих часов, проведенных вдвоем, но управление казино и ночными клубами вынуждало его часто уезжать из дому, особенно по вечерам.

– Мне нравится твоя новая стрижка.

Она застыла и взглянула на него:

– Я думала, ты ее возненавидишь.

– Ты именно поэтому так подстриглась? Мне назло?

– Отчасти. Главное – чтобы тебе или тому, кто занимался поисками, было труднее меня узнать. Каждый раз, переезжая на новое место, я подстригалась короче и перекрашивалась.

– Хорошо, что я вовремя нашел тебя, не то ты стала бы выглядеть как тибетский монах.

Грейс засмеялась, несколько вымученно:

– Да, я могла бы укрыться в каком-нибудь монастыре, тогда ты точно меня не нашел бы.