Обещание Габриеля - Сильвейн Рейнард
– В полученном письме сказано, что я должен соблюдать конфиденциальность. А я этого делать не буду.
– Почему?
– Потому что нам нужен совет. Кэтрин была сейджевским лектором двадцать лет назад. Я ей позвоню. – Габриель привлек жену к себе и обнял. – Найдем способ.
Джулия ответила на объятие мужа. Ей хотелось бы разделить его оптимизм.
Но не получалось.
Глава 15
Тем же утром, позднее
Доцент Пол В. Норрис сидел у себя в кабинете в колледже Святого Михаила в Вермонте, уставившись на экран компьютера.
Он уже несколько недель работал на своей первой академической должности. И работал усердно: готовился к занятиям, посещал установочные собрания профессорско-преподавательского состава, пытался понять, какие скрытые мины заложены на факультете английского языка и как их избежать. Но после полученного письма все это стало несущественным.
– «Это было лучшее из всех времен, это было худшее из всех времен», – процитировал он про себя.
Здесь, во входящих сообщениях на адрес колледжа Святого Михаила, лежало письмо от профессора Вудхауза из колледжа Магдалины. В кратком списке адресатов письма он заметил некую Джулию Эмерсон. А Габриеля Эмерсона, слава богу, не было.
Этого аспиранткотрахаря.
Пол дернулся. Он не любил думать о паре «Эмерсон – красавица бывшая мисс Митчелл» ни в каком контексте. И уж точно в подобном.
Он знал, что они поженились. Знал, что у них только что родилась дочь. Вчера вечером Джулия массово разослала извещения о рождении Клэр и приложила фотографию.
На фотографии была только Клэр. И даже в глазах Пола девочка была красивой. Из-под ее лилового вязаного чепчика выглядывали завитки темных волос. Но лучше бы Джулия прислала свою фотографию.
Он подумал, приедет ли она на симпозиум по Данте в апреле? Подумал, надо ли ей написать и это выяснить, чтобы самому решить вопрос о своем участии?
– Пол, привет!
Из-за спины прозвучал женский голос. Пол обернулся в кресле и на пороге увидел Элизабет – новую преподавательницу с факультета религиоведения. Элизабет была великолепна. У нее были темные глаза, безупречная кофейного цвета кожа и кудрявые темные волосы. Американка кубинского происхождения, приехала из Бруклина.
Пол уже знал, что Элизабет любит включать у себя в кабинете кубинскую музыку. Громко.
Она широко улыбнулась ему и поправила прямоугольные очки.
– Я иду кофе пить. Хочешь со мной?
– Э-гм…
Пол поскреб подбородок. Раздираемый противоречиями, глянул на экран компьютера.
– Что с тобой? – Элизабет так и стояла в дверях. – Ты будто привидение увидел.
– Типа того.
Он вздохнул и уставился на потолок. Конечно, он хочет увидеть Джулию. В этом-то и проблема. Он как-то сумел перестать о ней думать и снова стал встречаться с Эллисон, своей бывшей. А тут вот теперь…
– Давай я тебе кофе принесу, – прервала его раздумья Элизабет. – Тебе какой?
– Мне черный – как смерть.
Он встал во весь рост, все свои шесть футов три дюйма, возвышаясь над худощавой – пять футов три дюйма – Элизабет.
Она стояла в дверях, наблюдая за ним.
Он закрыл ноутбук, взял ключи.
– Я угощаю. Меня только что пригласили на симпозиум в Оксфорд.
– Так это ж здорово!
Элизабет захлопала в ладоши от радости.
Полу давно уже никто не аплодировал. И он не мог этого не отметить.
Он застенчиво одернул рубашку.
– Симпозиум в апреле, посреди нашего семестра. Сильные мира сего меня не отпустят.
Элизабет посмотрела на него недоуменно.
– Отпустят, конечно же. Это же Оксфорд. Хорошая пресса для нашего колледжа. – Она махнула в сторону холла. – Пока ты будешь угощать меня кофе, можем разработать план кампании. У меня есть идеи.
Пол, увидев такой порыв, неожиданно улыбнулся ей в ответ. И вышел в холл вслед за ней.
Глава 16
– Отказаться от сейджевских лекций Габриель не может.
Профессор Кэтрин Пиктон, в настоящий момент работающая в колледже Всех Святых, взяла с серебряного подноса изящный фарфоровый чайник. Налила Джулии, Габриелю и затем себе.
Все трое сидели перед ревущим огнем в вестибюле отеля «Ленокс». Это была одна из любимых гостиниц Габриеля в этих местах, и Кэтрин его оценку разделяла.
Добавив себе в дарджилинг ломтик лимона, она отпила из чашки. Чай – оплот Британской империи, что подчинила Англии весь мир, в том числе и Бэк-Бэй[8]. И еще, подумала она, это напиток не только цивилизованный, но и укрепляющий.
Она показала на уставленный тарелочками журнальный столик:
– Вот сконы, угощайтесь. Они великолепны.
Джулия и Габриель переглянулись и сделали как было сказано.
Клэр мирно спала в автомобильной корзинке на диване рядом с Кэтрин – та настояла, чтобы девочку поставили рядом с ней.
– Сейджевские лекции – это знак особой чести, Габриель. Они откроют тебе невероятные возможности. Неужто ты собираешься всю жизнь торчать в Бостонском университете? Представить себе не могу.
Джулия разинула рот.
Габриель опустил глаза к чашке:
– Совместительство между романской филологией и религиоведением – не идеальная должность.
– Уж конечно. – Кэтрин отставила чай и намазала скон маслом, потом положила на него клубничный джем. – С другой стороны, Джулия, диссертацию вечно откладывать нельзя. Тебе придется над ней работать.
Джулия закрыла рот.
– Я так понимаю, что вы пришли за советом? – уточнила Кэтрин. – Предполагать мне не хотелось бы.
– Мы будем благодарны за любое твое предложение. Конечно, нам надо будет его потом обсудить.
Габриель ободряюще улыбнулся Джулии и повернулся к Кэтрин.
Искать совета у профессора Пиктон было непросто. (Примерно как просить совета у королевы Англии. Если человек не следовал предложенному совету, у Кэтрин это положительных эмоций не вызывало.)
– Ты мог бы просить Эдинбургский университет отложить твое назначение, чтобы Джулия могла закончить курсовую и сдать экзамены. И тогда вы бы поехали вместе.
Одной рукой Кэтрин уравновесила тарелку, а другой поправила одеяло на спящей девочке. И удовлетворенно кивнула ей.
– Идея хорошая, – с облегчением сказала Джулия.
– Но я бы не советовала так поступать.
Кэтрин снова откусила булочку.
– Но почему? – спросила Джулия.
– Теснота академического мира вошла в поговорку. А также его мелочность. – Кэтрин проницательно посмотрела на Габриеля. – Если Эдинбургский университет обидится, то вообще отзовет свое приглашение. И разойдется мнение, что с вами трудно иметь дело. Простите, что упоминаю, но обстоятельства, сопровождавшие ваш уход из Университета Торонто…
– Никого не касаются! – оборвал Габриель. – К тому же мы сейчас женаты.
– Я не защищаю тех старых сплетников, Габриель, а просто описываю положение дел. Ты – белый мужчина, а это значит, что патриархальность академии играет в твою пользу. Но в силу той же патриархальности Эдинбургский
