Крик души (СИ) - Осколкова Елена

- Значит, я испортила тогда не только день рождения, но и их помолвку?

- Я не знаю, как в таких случаях это называется, но да. Что-то вроде того.

Теперь я тем более не готова с ними встретиться. Они не заслужили такую паршивую подругу. Уж лучше я выйду из этой клиники и уеду подальше. Не хочу портить им жизнь.

- Дату свадьбу они не могли изменить. Сама понимаешь, Алексею стоило это не малых сил и денег. Но праздновать без тебя отказываются.

- Тогда я тем более не могу с ними встретиться. Слишком много натворила. Не смогу даже в глаза им взглянуть.

- Для них это не имеет значения. Они любят тебя и скучают.

- Нет. Я приносила им только проблемы и ничего более. Выпиши меня. Я хочу уехать.

- И куда ты собралась? – посмотрел на меня Егор Дмитриевич, напрягаясь всем телом. Его спина сразу выпрямилась, а плечи напряглись.

- Не знаю. Главное, подальше. Не хочу и дальше портить жизнь самым дорогим людям. Они должны жить и радоваться, а не разгребать мое дерьмо.

- Но ты уже не та. У тебя нет зависимости.

- Ты сам говорищь, что бывших наркоманов не бывает.

- Да. Но если ты не будешь убегать от поддержки и любви близких, то сможешь прожить всю жизнь без рецидивов.

- А если не смогу? Они снова будут терпеть хаос, что я создам?

- А если сможешь? Ты думаешь, что избежишь рецидива, убежав в другой город, где будешь одинока? Да ты максимум через месяц начнешь выть от одиночества и самобичевания, и начнешь искать барыгу.

- Не начну, - произнесла уверенно, хоть на самом деле я ни в чем не уверена.

- Слушай, здесь у тебя всегда буду рядом я. Если вдруг рука снова потянется к таблеткам, ты всегда сможешь позвонить или приехать. Не беги. Останься. Здесь люди, которые тебя любят и переживают за тебя. Они хотят заботиться о тебе. Так позволь им это. Не решай за них.

Может он и прав. Рядом с Лешкой меньше шансов, что я вернусь к наркотикам. До конца жизни буду заглаживать перед ним и Владом вину. А если убегу, то вполне могу снова слететь с катушек.

Убежать ведь я всегда успею?

- Ладно. Я согласна встретиться с Лешкой.

- Кэт, ты умница, - подарил дядя доктор мне улыбку, заметно расслабившись. – Сейчас ты правильно поступаешь.

- Мы сможем с тобой после выписки видеться за пределами клиники?

- Думаешь, в этом будет необходимость?

- Ты только не подумай, я буду платить. Просто мне так будет легче вернуться к нормальной жизни.

- Ты не думала о психотерапии?

- Мне не нужен мозгоправ. Просто я так привыкла с тобой болтать, что не готова, чтобы это резко прекратилось.

- Хорошо, мы будем видеться. Но только без оплаты. Не оскорбляй меня.

- Когда я смогу поехать домой?

- Если после встречи с Алексеем ты будешь уверена, что готова, то я тебя выпишу.

- Спасибо, Егор Дмитриевич. Я никогда не забуду твою помощь.

- Кэт, для меня главное, чтобы дальше у тебя было все хорошо.

Я сижу в холле клиники, смотрю в пол и нервничаю. Все вокруг в светлых тонах, чтобы ничего не раздражала нервную систему пациентов, а, наоборот, успокаивало. Но мне это не помогает. С каждой минутой ожидания внутри все сжимается в нервный ком.

- Кэт, привет, - услышала голос друга. Увидев Лешку, я замерла. Заранее приготовила целую речь с извинениями, но сейчас не могу зацепиться ни за одну фразу. – Ну ты чего, не плач, - сел он рядом и крепко обнял. – Все хорошо. Все плохое позади.

Я плачу? Даже не заметила этого. Кажется, что я даже забыла как дышать. Мне так не хватало его тепла, его объятий.

- Прости меня.

- Кэт, не нужно. Никто не злится и не обижается на тебя. Сейчас важно только то, что ты со всем справилась и можешь вернуться к нам.

- Нет. Я так виновата перед тобой и Владом.

- Ты ни в чем не виновата. Не думай об этом.

- Я люблю тебя. И очень скучала.

- Тогда почему больше полугода отказывалась от встречи? Я уже начал бояться, что никогда с тобой не увижусь.

- Мне было слишком стыдно перед вами.

Лешка отстранился от меня и начал рассматривать мое лицо, после чего начал говорить, глядя прямо в глаза:

- Никогда больше в своей жизни не стыдись меня и Влада. Мы семья. Что бы не случилось, всегда поймем и поддержим. И всегда простим.

- Я вижу, у вас все хорошо, - подошел к нам Егор Дмитриевич.

- Все прекрасно, - ответила, вытирая слезы.

- Тогда иди за вещами. Тебе давно пора домой.

- Правда? – вскочила я на ноги. – Ты не шутишь?

- Стал бы я шутить после восьми месяцев твоего заточения, - улыбнулся дядя доктор. – Как ты называла это место? Тюрьмой, кажется?

- Я была не права. А ты лучший доктор. Спасибо, - я подошла к мужчине и поцеловала в щеку. Безмерно благодарна ему. Он спас меня во всех смыслах этого слова. – Не забывай, ты обещал продолжить со мной общаться.

- Я никогда не нарушаю своих слов, - снова улыбнулся Егор Дмитриевич. – Беги уже. Парни и так слишком долго ждали тебя.

Я быстро покидала вещи в сумку и уже через пять минут сидела в машине с Лешей.

- А где Влад?

- Дома. Готовит праздничный ужин.

- Я тебя так и не поздравила, - произнесла виновато. – Я очень рада за вас. Вы молодцы, что решились на такой шаг.

- Спасибо и прости, что поженились без тебя. Но мы семь месяцев ждали, чтобы отпраздновать. Ведь единственный человек, с которым мы хотим разделить свою радость, это ты. Но сегодня мы празднуем твое возвращение. А уже завтра в ресторане отметим нашу свадьбу.

- Отличная идея.

- А что у тебя с Егором Дмитриевичем?

- Ничего. Он мой врач. И новый друг.

- Ну-ну, - ответил Лешка с улыбкой.

- Никаких ну-ну. Он четко дал понять, что у нас отношения строго в рамках между врачом и пациентом. Так что давай без всякий намеков.

- Но теперь ты не его пациентка.

- Это ничего не меняет.

- Но ты же что-то чувствуешь к нему. Это видно.

Да, я много разных чувств испытываю к нему. Когда он раскрылся передо мной с другой стороны, не как мой лечащий врач, а как обычный человек, я увидела прекрасного мужчину. Он очень чувственный, но столько эмоций сдерживает внутри.

Рассказывая, за что он любит свою работу, о своих ежегодных прыжках с парашютом, о помощи приютам с бездомными животными, о своих попытках научиться готовить, и еще о многом другом – его глаза оживали. Они переставали быть уставшим отражением одиночества, а становились вечным огнем жизни.

И мне кажется, что я влюбилась в него. Но вдруг я снова путаю свои чувства, и это не любовь, а благодарность? Да и какая разница, если чувства не взаимны? Он старше на двенадцать лет. Я наркоманка. Кто захочет с такой строить серьезные отношения? Никто теперь не увидит во мне мать своих будущих детей.

- Да, чувствую. Благодарность.

- Не ври хоть себе.

- Я не хочу об этом думать. Если я для него лишь пациентка, то мои чувства не имеют значения.

- Ладно, я больше не буду лезть с этим к тебе, - тяжело вздохнул друг. – Пока тебя не было я сделал ремонт в твоей квартире. Егор Дмитриевич сказал, что так будет лучше. Надеюсь, ты не против.

После всего, что я натворила, как он может быть таким заботливым? Он, видимо, все предусмотрел, чтобы мне было хорошо. А я даже не знаю, как его отблагодарить.

- Не против. Как только разберусь с наследством, отдам тебе деньги.

- Ты забыла, как подписывала доверенность на меня? – поинтересовался Лешка с удивлением. А я только сейчас вспомнила, что Егор Дмитриевич несколько месяцев назад давал мне подписывать какие-то документы. – Ты уже давно вступила в права наследства. Все документы у тебя дома. И ремонт я делал с тех денег, что были на твоей карте. Их хватило. Большую часть мы с Владом сделали сами.

- Точно, я совсем забыла про доверенность, - постаралась сказать уверенно. – Леш, отвезешь меня завтра на кладбище?