Его одержимость - Лиза Бетт
Пытался дать понять, как она дорога мне.
Что для меня значит её улыбка и нежные касания рук.
И как важно её стремление подарить всю себя без остатка.
Она позволяла делать это снова и снова. Потому что он уже был у нас. И теперь можно было не бояться. Не опасаться. И я делал. И хотел делать это всю оставшуюся жизнь.
Потому что она моя.
А я её.
И так будет всегда.
Отвез малышку домой и вернулся. Застал отца в гостиной. Тот разговаривал по телефону, но при моем появлении закончил разговор.
Я не знал, с чего начать, поэтому подошел к бару и налил себе добрую порцию вискаря.
Как только янтарная жидкость обожгла пищевод, я поморщился и заговорил:
– Я женюсь на ней.
Батя словно ждал, с чего я начну, и тут же вклинился со своим веским.
– Это исключено. Ни связей, ни приданого, ни статуса. О чем вообще речь?
Стиснул кулаки и обернулся к отцу.
– Мне плевать на всё, что ты перечислил. Я люблю её. И она любит меня.
Отец рассмеялся, как он всегда делал. Наигранно, показательно, издевательски.
– Любовь… Когда ты уже поймешь, что её нет?
– Оставь свои нравоучения.
– Серьезно, сын. Тебе двадцать пять. Ты молод. Образован. Успешен. Зачем тебе такая серая мышка?
Стиснул челюсть, пытаясь выровнять дыхание. Он просто меня провоцирует.
– Ты мог хотя бы раз в жизни дать мне возможность пожить без твоих нотаций?
– Как я могу, если ты не понимаешь очевидного? Говоришь, любовь? – он рывком поднялся с кресла. – Да она продаст эту любовь, как только я назову цену!
– Не смей!
– Что? Боишься? – он говорил теперь тише. Понял, что задел за живое.
– Вот увидишь. Как только я предложу ей денежки, она заберет их и сбежит, даже не вспомнив твоего имени.
Если бы он только знал, как я ненавидел его в этот момент.
– Не сбежит.
– Уверен в ней? Тогда не мешай и мне убедиться…
Отец вышел из комнаты, а я оперся о каминную полку.
Шероховатые кирпичи впивались в ладони, и я чувствовал, как рваное дыхание рвет легкие.
Лера не поведется на бабки. Она любит меня. И не станет размениваться. Она не такая.
Через два дня я узнал, что она согласилась на предложенную отцом сумму денег и уехала, отключив телефон.
Глава 12
Лера. Воспоминания
– Лера, какой приятный сюрприз.
Остолбенела, заметив в коридоре ВУЗа отца Ромы. Он-то что тут делает?
Многие студенты, как и я, косились на этого мужчину, явно узнавая, но подходить не решались. Несмотря на то, что сейчас разгар лета, многие еще сдают хвосты и долги, а я как человек, пишущий дипломы за других, вынуждена в два раза больше времени проводить в этих стенах. Поэтому появление мера в полупустом коридоре вызвало легкий ажиотаж.
Но Александр Романович привык к такому, ведь ему каждый день приходится выступать перед сотнями людей.
Кстати, что привело его сюда?
– Здравствуйте! – пролепетала, замечая, как все любопытные взгляды обращаются ко мне. – Как поживаете?
Совершенно растерялась, глядя на этого представительного мужчину. Вчера мы разговаривали так открыто и тепло, что сейчас я невольно задумалась: поддержать такой же шутливый тон или общаться официально, вес-таки мы не у него дома.
– Рад, что нашел тебя так быстро, – он приблизился, и, встав слева, положил руку мне на плечо. – Нам нужно поговорить.
Серьезность в его голосе заставила меня напрячься. Я тут же почувствовала, что живот скрутило от дурного предчувствия. Машинально приложив к нему руку, слегка надавила.
Не волнуйся, маленький, мама с тобой.
– Идем, я знаю, где мы сможем поговорить без посторонних глаз.
Он повел меня по коридору на второй этаж, туда, где располагались кабинеты преподавателей и деканат.
Ноги отяжелели, но я продолжала переставлять их, послушно следуя за отцом Ромы.
Сердце то и дело сбивалось с ритма, стоило мне подумать, чем вызвана такая встреча.
Неужели что-то случилось с Ромой?
При одной мысли об этом сердце до боли сжалось. Нет. Его отец слишком расслаблен. Значит, Рома в порядке.
Это все я проговаривала мысленно, надеясь, что его визит просто дань вежливости. Но внутренний голос подсказывал, что это не так…
– Мы ненадолго, – Кремлёв-старший толкнул дверь, впуская меня в кабинет декана, и зашел следом.
Сергей Аркадьевич, декан социально-экономического, поднялся, приветствуя нас, и тут же вышел из кабинета. Значит, они успели договориться заранее.
А вот эта мысль неприятно кольнула мозг. И я снова машинально погладила живот, стремясь защитить пока еще крошечную, но уже вполне реальную маленькую жизнь.
– Валерия. Я пришел, чтобы сказать вам кое-что, – Александр Романович указал на кожаный диван, призывая меня присесть. Я опустилась на самый край, мечтая оказаться подальше отсюда.
Хотя кабинет выглядел вполне обычно: светлые стены, огромный стол из темного дерева, справа на нем сложенный ноутбук. Вдоль одной из стен шкафы с папками, у второй – диван, а над ним всевозможные рамки с грамотами и сертификатами.
Я бывала тут несколько раз, но еще ни разу не нервничала так сильно. Казалось, еще чуть-чуть – и сердце выскочит из груди. Ну сколько можно тянуть?
– Как давно вы знаете моего сына? – меня не удивил такой поворот беседы, хотя я предпочла бы поговорить о ничего не значащих вещах, как вчера.
– Несколько месяцев, – я взглянула в глаза Кремлёва-старшего, и стало ясно, от кого Рома унаследовал этот необычный цвет радужки. – А в чем дело? С Ромой что-то случилось?
Выпрямила спину, тревожно глядя на собеседника.
