Поцеловать первого встречного - Ирина Муравская
— Нормально ты целуешься, нормально. Ок? — тормозит меня Михей. — Только пощади мой мозг. И помидоры. Если очень хочется отправить их утиль, лучше салат сваргань.
Терпелив жду когда снова обрету возможность говорить.
— А нормально: это сколько по десятибалльной шкале? — каверзно уточняю, отпрыгивая на пару шагов, чтоб нельзя было достать. — Где один, два, три и четыре — полная лажа, пять, шесть, семь — тоже не аллё, но терпимо, а восемь и выше — дар богов?
Под тихое скуление докуренный окурок, шипя, улетает в лужу, а Гера, не отвечая, уходит. Я его, кажется, доконала.
— Ага. А четвёртым пунктом, видимо, можно записать способность достать и мёртвого, — самой себе предлагаю, сама с собой соглашаюсь, тушу бычок в импровизированной пепельнице в виде пустой банки из-под кабачковой икры и тоже иду в обратно в дом.
У лестницы подвисаю, озадаченно почёсывая репку и чапаю на кухню, чтобы минут через пятнадцать поставить прозрачную глубокую миску с овощным салатом перед Михеевым. На клавиатуру ноута правда, но, думаю, не катастрофично.
— Это что? — вопросительно стягивают с себя громоздкие наушники.
С любопытством заглядываю в монитор. Открытый редактор с нарезкой кадров последнего сольника скрипки. Не порнушка, жаль. Было бы чем подстебнуть. С учётом того, что скрип кровати затих только-только, было бы символично.
— Не видно? Посмотри получше: очевидно же, шоколадка.
Ты глянь, принюхивается!
— И что, даже мышьяка не добавляла?
— Обижаешь. Только виа-гру.
— Тогда ладно, — из миски выуживают блестящий от оливкового масла огурец. — На будущее: я больше с мазиком люблю.
— Жри, что дают! — обиженно кидаю ему на колени вилку. — Стараешься тут, а они выкобениваются.
Гордо сваливаю, но меня окликают на пороге, руша образ оскорблённой царицы.
— Каминских.
— Чего?
— Спасибо.
— Кушайте — не обляпайтесь, — уже более миролюбиво летящей походкой отчаливаю к себе с единственным благим намерением — завалиться спать. Заниматься этим волшебным времяпрепровождением куда приятнее под завывания грома, чем под человеческие шпили-вили.
Вырубаюсь моментом, за мной не заржавеет, а вот пробуждение даётся с трудом. Особенно когда приходится просыпаться не по будильнику, а от “механического” землетрясения.
— Соня, вставай. Машина скоро приедет, — зудит под ухом Демидова, играя со мной "а когда на море качка".
— Какая, блин, машина? Катафалк? Мне рано, у меня ещё есть лет десять в запасе, — пытаюсь спрятаться от неё под одеялом и вернуть свой наполненный больными фантазиями сладкий сон.
Фиг там.
— Со-о-оня, подъём. Опоздаешь на самолёт.
— Только что была машина. Ты успела хрюкнуть с утра?
— Ты вообще общий чат не читаешь что ли? Ещё вчера вечером рассылка была.
— Какая рассылка? — одним глазом, потому что второй наотрез отказывается разлипаться, таращусь в найденный под локтём телефон. Пяти нет. Люди, вы больные?
— Соня. Дубай. Самолёт, — Паулина теряет терпение и включает свет. Ааа, мои глаза! — Нам выбили горящие путёвки. Машина приедет через полчаса, а у тебя ещё чемодан не собран.
Зато Паулинин собран заранее. Теперь понятно, чего она его достала. А я думала на выходные домой опять в своё село отпросилась.
Стоп, кого-куда она сказала? Дубай? Мы вроде в следующем месяце только туда планировали, и то — не то чтобы прям конкретика какая-то звучала. Марина порой устраивает нам отпуска по мере возможностей. Смена местности, так сказать, благотворно влияет на общие охваты.
Похожая на зомби после недельного голодания принимаю сидячее положение, пытаясь проморгаться. Голова как с бодуна. Ненавижу вставать так рано. И тем более, когда резко. Это жестоко и бесчеловечно. Потом по полдня одупляюсь. Будильник то у меня на повтор зациклен, каждые десять минут орёт в течение часа, давая возможность выходить из коматоза постепенно.
— Ну чего сидишь? Вещи собирай! — Павлик ковыряется в компактной женской сумочке, проверяя наличие паспорта, электронной читалки и наушников. Самые важные для неё в путешествии предметы.
— В пять утра я могу только сделать всем секир-башку. Бесплатно и быстро, — огрызаюсь с широченным зевком. Ай, челюсть хрустнула.
— Скажи спасибо, что раньше не разбудила. Я думала, ты знаешь, просто как всегда, в последний момент всё делаешь. Собирайся! Остальные уже на низком старте.
— Да иду, иду, — неохотно высовываю ногу из-под верблюжьего одеяла, которое со мной даже в плюс тридцать пять, с полминуты просто сижу, после чего безжалостно врываюсь в реальность. Тяжко. Очень тяжко. Кажется, надо включить звуки в чате, потому что я натурально проморгала вспышку. И эти молчат, гадики. Хоть бы вчера кто пикнул.
Состояние автономно-заторможенное, но отдавленный выпавшим из шкафа чемоданом мизинец заметно бодрит. Вещи, вещи… Блин. Попробуй с ходу вспомни, что обычно берут в такие поездки. Запасные шмотки, шорты там, футболки, купальник, шлёпки, зубная щетка, паста, расчёска… Штатив для телефона. Зарядку. Стоп, сначала подзаряжу айфон. Знала бы, в ночь поставила.
Так. Что ещё? Полотенце? Да уж в отеле дадут, я думаю. Косметичку? А надо? Косметики у меня жопой жуй. Знаете металлические сундуки, с которыми сантехники приходят? Вот у меня таких два. Один — личный, второй — рекламный. Причем во втором каждой марке отведён отдельный отсек, плюс стикер наклеен: с адресом сайта онлайн-магазина и сроками, до которых действительна наша с брендом коллаборация[4].
Без ложной скромности отмечу — предложений поступает много, но я их сортирую. Что попало не беру, хотя знаю, что мелкие блогеры не чураются втюхивать подписчикам и очевидную туфту, от которой аллергической сыпью покрываешься. Нет уж, спасибо. Я так подставляться не хочу.
Опять же, надо ещё по целевой аудитории смотреть, большая часть которой лично у меня — студентки и молодые мамочки. Очень сомневаюсь, что они потянут коллагеновый крем с золотой крошкой, ценник которой крутится возле четырёх нолей. Пусть кремушек и крутой, согласна.
Ирония в том, что сама я всем этим добром пользуюсь исключительно ради контента. Потратил три часа на макияж, отснял
