Одна на Троих (СИ) - Ласка Уля

– Маша, – раздается голос откуда–то сбоку и к нам направляется строго одетая женщина лет пятидесяти. – Добрый вечер, – осматривает она меня с ног до головы, явно оценивая приблизительную стоимость. – Твой знакомый? Представишь нас?

Перевожу взгляд на цветочка. Ага, вот ты девочка–отличница и попалась на несанкционированном свидании. Где там наши домашние розги?

– Да, мам, – кивает она в ответ, немного подвисая, – мой новый коллега Алексей.

– Да? – глаза мамы добреют. – Так вы тоже работаете на Крапивина, Алексей?

Умоляющий взгляд из–под подрагивающих ресниц.

Ха. . .

– Да. . . – держу паузу.

– Алина Игоревна.

– Алина Игоревна, очень приятно познакомиться с такой очаровательной мамой нашей новой сотрудницы. Я взял на себя смелость подвести Марию домой, поскольку мы уже начали работу над новым проектом, и как раз удачно обговорили заключительные моменты по пути.

– Как интересно! Алексей, – её глаза быстро сканируют мои пальцы и она уже полноценно мне улыбаясь, интересуется: – Зайдёте к нам на чашечку кофе? Маша великолепно готовит.

Широко раскрытые, испуганные глаза и микроскопические покачивания головой из стороны в сторону.

– Алина Игоревна, кофе это то, о чем я мечтал всю вторую половину дня! В ваших руках исполнение моей мечты!

– В Машиных, – удовлетворённо кивает она на дочь, подталкивая в спину цветочка, как–то совсем не по–доброму взирающего на меня из–под насупленных бровей, а опустив взгляд ниже, я вижу явно угрожающий мне кулак.

Да ладно, крошка, будет весело!

Глава 14

Маша

Вот ведь! Ну что же это за день такой неудачный! И угораздило столкнуться с мамой. . .

Так, спокойно. Проверять она точно не будет.

Я не вру.

Никогда.

Почти.

С раздражением смотрю на довольного Чернова, болтающего с родительницей так, будто бы они знакомы всю жизнь. И вообще он, а не я, её любимый ребенок. Кстати, рядом со мной я и не припомню, чтобы её лицо излучало такую радость. Все больше снисходительную удовлетворённость, достигнутыми мной результатами, и новый вызов – а с этим справишься?

Выхожу из лифта, открываю дверь своим ключом и, прислушиваясь, отдаю дань наглости Чернова. Он рассказывает о том, чем занимается на своей же фирме, но под прикрытием Крапивинской.

Вот как ведутся деловые переговоры. Это настоящий навык ведения беседы. Всё – правда, но не о том!

– Машенька, ну что же ты? Приглашай Алексея, а я на секундочку вас оставлю.

Машенька? У нас это тоже не принято.

Хм. . . Никогда не думала, что мама так легко поведется на внешность. Хотя здесь не только внешность, но и общее впечатление и то, что Чернову каким–то образом удается не переигрывать.

Он – идеален!

Я бы и сама, пожалуй, повелась, если бы не наше предшествующее близкое знакомство.

– Проходите, Алексей, – говорю громко, и, уже понизив голос до шёпота, добавляю: – Через пятнадцать минут, ты вспомнишь о важном деле и уйдешь!

– У меня ничего срочного, – так искренне улыбается этот голубоглазый гад, что желание тут же вытолкать его обратно за дверь становится просто невыносимым. – Но если ты пообещаешь мне, остаться у нас, я сделаю это для тебя, цветочек! – склоняется он ниже и обдает ухо теплом своего дыхания.

– Никаких цветочков! – шиплю я, отстраняясь. – Садись, мне нужно подумать.

– Цве. . . Маша, сейчас я в любом случае прикрою тебя, даже если ты не согласишься, но нужно понимать, что это будет бесполезно. Повторюсь ещё раз, Крапивин тебя не возьмёт, – из его голоса уходит привычная уже легкость. Слова звучат, как окончательный вердикт.

Тянусь к верхней полке шкафчика за банкой с кофе. Мне высоковато.

Невесомое касание спины, рука Лёши с лёгкостью подхватывающая требуемое.

– Маш, если тебе нужна помощь, не стесняйся просить. У нас это нормально!

Опускает руку с банкой кофе таким образом, что я оказываюсь прижата спиной к его груди намного сильнее, чем допускают приличия.

– Как же вы хорошо смотритесь вместе! – прилетает сбоку.

Ну, конечно, самый подходящий момент. Осталось ещё спросить о его семейном положении, мама, чтобы я точно сгорела от стыда.

– Алексей, а вы женаты?

Не–е–ет!

Зажмуриваю глаза, мысленно пытаясь сделать то же самое с ушами.

Чернов отступает, делая шаг в её сторону.

– Нет, Алина Игоревна. Я верю в один брак на всю жизнь, в связи с чем довольно серьезно отношусь к выбору той единственной, с которой свяжу себя навсегда. И речь не только о чувствах, речь о том, чтобы совпадать в интересах, во взглядах на совместное будущее.

– Сколько вам лет, Алексей? Я давно не слышала ничего подобного от молодых людей. У всех сейчас чувства и эмоции на первом месте.

– Мне двадцать–восемь, но работа на нашей фирме даёт такой неоценимый опыт, что мне иногда кажется, я уже прожил несколько полноценных жизней.

– Да–да, повышенная ответственность часто несёт в себе именно такой груз, но это и неплохо, – мама меняет тон на более заискивающий. – В этом вы идеально совпадаете с нашей Машенькой – она всегда, – пауза, – всегда стремилась быть лучшей и никогда не боялась ставить перед собой самые сложные задачи. И вы видите результат, Алексей, моя дочь вместе с вами на фирме, готова покорять высоты, а вам ли не знать, как важно на пути туда взбодриться чашечкой настоящего отлично приготовленного кофе.

Мама подходит ко мне, уже во всю погруженную в процесс, чтобы хоть немного приглушить эти нелепые рекламные речи, и принудительно разворачивает лицом к Чернову, демонстрируя товар во всей красе.

Веселая улыбка, адресованная лично мне, и он успевает даже подмигнуть, пока мама смотрит на меня.

– Я надеюсь, что ваши общие интересы совпадут не только в рабочей плоскости.

– Мама! – не выдерживаю я, возвращаясь обратно к плите.

– Алина Игоревна, вы прекрасны, когда с такой гордостью рассказываете про дочь! – переводит Чернов внимание на себя, а я облегчённо вздыхаю, но ненадолго, потому что из коридора слышится звук открываемой двери, и отец во весь голос делится с нами чрезвычайно ценной информацией:

– Мать, слышь, видела красную тачку под окнами? Это кто ж у нас так расстарался, что такого мажора подцепил? Тысяч на сто зелени потянет!

Глава 15

Алексей

– Василий, добрый вечер! – моментально бросается из кухни, тщетно пытаясь заглушить мужа, Алина Игоревна. – У нас гость.

– Лёш, уже пора! – в ужасе округляет глаза цветочек, вцепившись в мое плечо в намерении сдернуть со стула.

– Маша, успокойся, я умею разговаривать с отцами. Я же тебе рассказывал.

– Ай! – вскрикивает она, кидаясь обратно к оставленному без присмотра и уже сбегающему кофе.

– Та–а–ак. . . – в дверях появляется довольно грузный мужчина, в качественном, хорошо сидящем на нем костюме.

Да, он точно не смог бы обвинить жену в том, что она согрешила с соседом, и Маша не плод их совместной любви. Глаза, линия роста волос на лбу и даже мимика. Они с дочерью одинаково хмурят брови.

Он ослабляет галстук, расстегивая верхнюю пуговицу рубашки.

Краем глаза замечаю, как Маша, устранившая последствия кофейной катастрофы, пытается выдвинуться вперёд.

Стоп, детка! Закрываю ей проход.

Это мужское дело.

Поднимаюсь со стула, делаю пару шагов навстречу, протягивая руку:

– Василий?. .

– . . . Аркадьевич, – милостиво сообщает хозяин дома, не спеша отвечать на моё приветствие.

Я повторно подвергаюсь тщательной визуальной проверке.

Жёсткий взгляд прямо в глаза. Таким меня не смутить, опыт есть опыт, к тому же это любимый прием Соболева и Воронова, а уж за пять лет совместной работы, я точно научился не отводить глаза.

Плохо скрываемое фырканье.

– Василий Аркадьевич, – повторяю я, и он таки снисходит к тому, чтобы пожать мне руку, – Алексей.

Ага! Все отцы одинаковы! Жёсткий захват ладони и демонстрация того, что он ещё ого–го. Ничего нового.