Чужая — я (СИ) - Гейл Александра

Ворчун: Завтра после занятий жду тебя в библиотеке кампуса. Не опаздывай.

У меня уходит несколько секунд на то, чтобы осознать… и я холодею. Ворчун! По этому номеру я звонила перед своим падением несколько раз. Безрезультатно. Я подумала, что это должно быть названием какой-то организации (может, той самой службы каршеринга) и даже не просмотрела, нет ли Ворчуна среди переписок WhatsApp. Просто прогуглила название и ничего не нашла. Но… неужели это человек? Кто может мне писать о встрече в библиотеке? Только… Ворчун и Весельчак, как гномы Белоснежки. Норт и Стефан Фейрстахи! Окрыленная догадкой, я лезу в справочник и действительно нахожу там второго «гнома».

Отчего-то я очень не хотела, чтобы люди узнали о моей связи с братьями.

Мне становится страшно. Я встречалась со Стефаном, звонила Норту. Мое падение однозначно связано с братьями. И если один частично признал свое участие, то второй даже не намекнул! Я звонила Норту — своему убийце? Да нет, странно. Убийце не звонят.

Ага, вот только он угрожал мне с первой встречи, когда попытался переехать, несмотря на наличие рядом моего отца! И еще, кажется, Норт меня ненавидит.

Тиффани: Ок.

Я поднимаю вверх переписку и вижу начало, датированное прошлым годом:

10 октября 20** 10:51

Ворчун: Отлично смотримся, Трейси. 10/10.

11:25

Тиффани: Я тоже так считаю. Это было незабываемо остро. Повторим?

Может быть, я действительно самоубийца. По крайней мере в переносном смысле. И зависима. От адреналина!

19 октября 20** 12:03

Тиффани: Спасибо.

31 октября 20** 23:50

Тиффани: Ты знал, что Стефан торгует наркотиками?!

Ворчун: Да.

Тиффани: Да что у вас такого случилось, что ты ненавидишь его настолько, что даже не вмешаешься?! Что может быть хуже наркобизнеса?

Ворчун: Ты напилась.

Тиффани: Какая разница?!

Ворчун: А тебе какая?

Тиффани: Серьезно?

Тиффани: Он твой брат!

Тиффани: Если бы моя сестра… Хотя кому я говорю? Где ты, а где сердце.

Ворчун: Поднимайся на крышу.

1 ноября 20** 0:15

Ворчун: Где ты?

Тиффани: Не хочу с тобой говорить.

Ворчун: Могла бы сказать, что боишься высоты. Я двадцать минут здесь мерз.

Тиффани: Я не боюсь высоты. А человек по имени Норт не может замерзнуть.

Ворчун: Очень даже может — приходи и проверь, раз не боишься.

Я дрожащими руками кладу телефон и прижимаю пальцы к губам. Я-она боялась высоты. Или Норта Фейрстаха. А быть может, высоты и Норта Фейрстаха. И он об этом догадался. А это значит, что я-она пошла. Я же принимаю любой вызов, даже самый смешной. Сейчас, когда я смотрю на прошлую себя со стороны, собственное поведение кажется мне не просто опрометчивым — вызывающим! Я прям-таки нарывалась на неприятности всеми способами. И сейчас достойно продолжаю эту традицию.

Я сползаю по дивану и накрываю лицо подушкой. Напряжения во мне столько, что удивительно, как я еще могу передвигаться в таком состоянии. Внезапно дико хочется пойти в участок и кричать на полицейских, чтобы делали свою работу. Чтобы мне не приходилось самой узнавать страшную правду, копаясь в хитросплетениях истории Тиффани Райт.

Вы вообще представляете себе человека, который скрывал свою жизнь настолько, что, позабыв все из-за катастрофы, не может в ней разобраться? В своей жизни я не доверяла ни единому человеку, а стало быть, мне никто не может помочь.

Пролистав совсем не объемную переписку обратно, до самого последнего сообщения, я пытаюсь понять, как мы общались перед моим падением. И, наконец, понимаю, на что именно смотрю:

2 октября 20**+1 1:03

Тиффани: Норт, мне очень нужно с тобой встретиться в кампусе. Сейчас!

Это же… дата моего падения. За полчаса до него! Я писала и звонила Норту Фейрстаху с просьбой встретиться в кампусе в ночь моего падения!

Я совершенно точно не хочу узнать, что в прошлый Хеллоуин спустилась с крыши влюбленной в Норта Фейрстаха. Потому что теперь на главного подозреваемого он похож больше всех.

Глава 5

Провалявшись без сна на неудобном диване до утра, измученная сомнениями и предвкушением первого учебного дня, а еще голодная как волк (пришлось уйти раньше завтрака, чтобы все успеть), я всерьез теряю бдительность. И, открыв дверь своего номера, запоздало вскрикиваю. Твою мать, я больше не войду ни в одну дверь без ножа в кулаке!

Не помня себя, бегу к ресепшионисту.

— У вас есть записи с камер слежения? — Я стараюсь говорить требовательно и уверенно, но голос дрожит. — В моем номере все вверх дном перевернуто!

— Я вызову полицию, — ловко уходит мужчина от ответа, но по глазам я вижу: только разбирательств нам не хватало.

— Я не просила вызывать копов. Есть ли у вас камеры?

Мне не нужна полиция. Во-первых, она замазана, во-вторых, поскольку я все еще несовершеннолетняя, привлекут родителей, и тогда папа точно запрет меня дома. И будет прав, черт побери! Не надо думать, что я этого не понимаю. Просто есть люди, которые не согласны на полумеры. Моя жизнь — это моя жизнь! Компромиссов в ней не будет.

— Она на прошлой неделе вышла из строя, — с каменным лицом отвечает мужчина.

Неделе. Угу.

Недостаток отсутствия денег в том, что приходится экономить на безопасности.

В очередной раз помянув тихим незлым словом матушку, я отказываюсь от помощи полиции. Это мое дело, ведь другие жильцы не пострадали.

Так, быстро ищем хорошие новости! Они обязаны быть. Итак, у меня больше нет причин подозревать Джейдена и Стефана: они знали, где я ночую, а значит, не искали бы меня в мотеле.

Вернувшись в номер, на этот раз с ножом в руке, я понимаю, что с первого взгляда неправильно оценила ситуацию. В моих вещах ничего не искали. Искали мою вещь, чтобы как следует напугать, и для этого вывалили содержимое из чемодана на пол.

На кровати лежит сарафан, а в его «живот» воткнут нож. Красноречивое обещание тому, кого не нашли в месте, где собирались убить.

От страха меня все-таки выворачивает в унитаз. Такое со мной впервые: раньше отпускало. Это настолько унизительно, что едва паническая атака отступает, я встаю под струи воды и начинаю тереть себя мочалкой до красноты.

Им меня не победить! Не победить!

Из-за того, что я не спала, в мотель я приехала, едва начал ходить транспорт, и теперь мне это только на руку. Несмотря ни на что, я не покажу, насколько сильно меня задел этот инцидент. Я привожу себя в порядок всеми доступными способами, чтобы встретить первый учебный день (и своего убийцу) во всеоружии. Пока так, а к вечеру, будем надеяться, Стефан достанет мне пистолет.

Бостонский колледж в утренние часы совсем не такой, как днем. Спешащие со всех сторон студенты и их очевидное социальное расслоение — меня зачаровывают. Есть что проанализировать, есть чем воспользоваться. Группу фриков в куртках невзрачных цветов, с дредами и брекетами теснит оглашающий ревом парковку мотоцикл Стефана Фейрстаха. Его уже поджидает, кусая губы от нетерпения, Джессика Пирс. Хоть я спряталась в тени дерева, меня она уже заметила и точно начала бы строчить угрозы снова, не заблокируй я ее аккаунт. Парень паркуется рядом с ярко-красным мерседесом, в котором рыжеволосая Мэри Кравиц красит губы, не забывая оглядывать в зеркале заднего вида все происходящее на парковке. Поймав в нем девушку готичной наружности, местная красавица кривится, но, несмотря на это визуальное оскорбление, из машины не выходит. Чего она ждет? Ах да, ну конечно, черного побитого жизнью ягуара Норта Фейрстаха, который тоже тут как тут. В нем надрывается во всю немалую мощь легких Эксл Роуз со своим всемирно известным November Rain. Я помимо воли поднимаю голову к небу и вижу тучи. Да, вполне возможно, именно он нас и ждет.

Спеша убраться от собственных мыслей о переписке с Ворчуном, я разворачиваюсь и вскрикиваю второй раз за утро, так как почти утыкаюсь носом в Джейдена.