Бессердечное наследство (ЛП) - Линде К. А.

— А что, по-твоему, самое потрясающее? — Спросила я Пенна, пока мы степенно двигались мимо столов для аукциона. — Экземпляр первого издания классического романа, членский билет на год в «Клуб джентльменов» города или яхта.

— Понятия не имею. Наверное, что-то связанное с частным самолетом. Это обычно побеждает.

— Вы правы, — сказал мужчина позади нас. — Воспользоваться моим личным самолетом до места назначения по выбору победителя в течение недели.

Я поняла, что узнала в нем отца Кэмдена, Карлайла Перси. А рядом с ним стояла его жена, Элизабет Каннингем. Наши глаза встретились, и она улыбнулась, явно довольная моим появлением.

— Здравствуйте, сэр, — произнес Пенн, протягивая руку Карлайлу. — Это очень великодушно.

— Это меньшее, что я могу сделать. Рад тебя видеть, Пенн. — Они обменялись крепким рукопожатием. — А это…

— …Натали Бишоп, — без всяких усилий произнес Пенн.

Я протянула руку, Карлайл поцеловал ее.

— Рад познакомиться, мисс Бишоп.

— Это та девушка, о которой я тебе рассказывала, дорогой, — сказала Элизабет. Она оперлась на руку мужа, но ее маска Верхнего Ист-Сайда была так же эффектна, как и всегда. — Та фотография, которая была на «Шестой странице», в том последнем платье, над которым я работала.

— Конечно, — произнес Карлайл таким тоном, словно понятия не имел, о чем она говорит.

Затем он сразу же вступил в разговор с Пенном о бизнесе. Я никогда раньше не слышала, чтобы Пенн обсуждал семейный бизнес. Почему-то мне казалось, что он плохо разбирался в работе компании своего отца, которой теперь управлял новый генеральный директор и совет директоров. Но я ошибалась.

Может все дело было в маске Верхнего Ист-Сайда, но деловые разговоры давались ему так же легко, как лекции по философии. Я знала, что он не хочет управлять компанией. Но я была настолько поглощена его разговором, что едва заметила, как Элизабет попыталась привлечь мое внимание.

— Давайте оставим мальчиков с их скучной болтовней, — сказала Элизабет, подталкивая меня к столу, перед которым она стояла со своим мужем.

Я посмотрела на столик и увидела приз — личная консультация и примерка наряда самой Элизабет.

— Ух ты. Какой приз, — сказала я ей.

— Да, но на самом деле мой приз никто не купит, — сказала она, махнув рукой. — Не всегда женщины хотят признать, что одеты не по последней моде.

— Конечно, а кто захотел бы? — Быстро вставила я.

— Кстати, я обожаю эту статью на «Шестой странице». Мне показалось, что мое платье идеально тебе подойдет. Раз уж у нас появился кто-то такой смелый.

Я бросила на нее понимающий взгляд.

— Понятия не имею, что вы имеете в виду.

Губы Элизабет изогнулись вверх.

— Возможно, но я слышала от своей дочери, что ты тут немного всех встряхнула.

— Я?! Мне кажется, я только начинаю приспосабливаться к этому миру.

— Если ты спросишь меня, — осторожно произнесла Элизабет, — возможно, всех уже давно нужно было встряхнуть.

— И? — Мой желудок скрутило от предвкушения. Неужели Элизабет готова согласиться, что Кэтрин давно пора сместить с пьедестала?

— Конечно. Какие у тебя планы на Неделю моды?

Я оставалась совершенно неподвижной. Я слышала о Нью-Йоркской Неделе моды. Мелани была одержима модой и умерла бы, если бы узнала, что я могу на нее попасть. Но я не знала, когда состоится это событие, и у меня не было никаких планов на эту Неделю.

— Что вы имеете в виду? — Спросила я вместо того, чтобы лукавить.

— Кое-кто там должен появиться, — сказала Элизабет.

Кэтрин.

— Я пришлю тебе билет на мой показ и платье для гала-концерта.

Ее глаза стали коварными и хитрыми, говоря гораздо больше, чем она озвучила. Принимая мою сторону, она разозлит Кэтрин. И я окажусь гарантированно в том месте, где появится Кэтрин, и увижу, как все произойдет.

— Это было бы замечательно, — сказала я с улыбкой.

— Что было бы замечательно? — Спросил Пенн, появляясь рядом со мной.

— Элизабет пригласила меня на Неделю моды и великодушно предложила нарядить в свое платье.

Пенн не показал, я была уверена, что только я заметила промелькнувшую боль на его лице.

— Прекрасно. Тогда увидимся там. — Его взгляд упал на меня. — Давай сделаем ставку на аукционе, той вещицы, который ты заинтересовалась.

Я кивнула и улыбнулась Элизабет.

— Чудесно было снова повидаться с вами.

— И мне тоже, Натали. Будем на связи.

Мы с Пенном молча прошли мимо ряда выставленных на аукцион предметов, вышли через одну из боковых дверей и оказались в уединенном месте, прежде чем Пенн облегченно вздохнул.

— Черт, ты должна была спасти меня от Перси, — сказал он, прислоняясь спиной к стене.

— Мне показалось, что ты полностью контролировал ваш разговор. Я даже не знала, что ты вложил деньги в компанию своего отца.

Он закатил глаза.

— Я нет. Просто в курсе всего, чтобы правдиво соврать. И это основа моей маски, Нат. Я даже могу нести всякое дерьмо Карлайлу Перси насчет бизнеса, на который мне плевать. И могу заставить тебя поверить во все, что говорю. Хотя ты знаешь, что я презираю эту компанию.

— Впечатляет.

Пенн отошел от стены, его руки поднялись по обе стороны моего тела, прижимая меня к соседней стене.

— А что ты обсуждала с миссис Каннингем-Перси?

— Неделю Моды.

— М-м-м, — сказал он, склонив голову и покрывая поцелуями мою шею. — Никогда не отводи глаза, когда врешь. Тогда все будет выглядеть правдиво, иначе твою ложь раскусят.

— Мы просто болтали.

— Да, но было что-то еще. Она заинтересовалась тобой, — он отстранился, оценивающе глядя на меня. — Почему?

— Мне кажется, ей не очень нравится Кэтрин, — призналась я.

Он поджал губы.

— Гармони ненавидит Кэтрин. Вполне логично, что Элизабет то же самое, но я подумал, возможно, Элизабет мало что знает, так как Кэтрин всегда носила ее дизайнерские вещи.

Я слегка пожала плечами.

— Думаю, ей нравится дух конкуренции.

— Ты осознанно вызовешь гнев Кэтрин.

Моя ухмылка была безжалостной.

— Вот и отлично, пусть.

Рука Пенна скользнула в мои волосы, затем его губы прижались к моим. Его тело прижало меня к стене. Наши языки сражались за первенство. Сердце учащенно билось в ответ на его требования. Не могу точно сказать, но то ли сказалось напряжение, которое нам обоим пришлось выдерживать весь вечер, но я растворилась в Пенне, не желая ничего большего, чтобы он задрал мое платье вверх по бедрам и вошел глубоко в меня. Прижимая меня к этой стене, трахая дико и безжалостно. Высвобождая всю накопившуюся энергию, вызванную попыткой приспособиться. Я поняла, может впервые, почему человек, у которого есть все, хочет сбежать из этого мира.

Затем Пенн отстранился, прижавшись лбом к моему. Наше дыхание смешалось между нами в резкий вздох.

— Нам стоит пойти ко мне, — сказал Пенн.

— О? — Прошептала я, снова прижимаясь губами к его губам.

— Я хочу быть собой, когда я с тобой, — серьезно заявил он, — тем настоящим.

— А ты не можешь быть и тем и другим одновременно?

Он покачал головой.

— Ты предупреждал, что можешь говорить и делать то, что мне не понравится. — Я расстегнула его брюки, сдвинув молнию вниз, затем нежно провела ногтями по головке члена. — Ты не учел этого.… Мне могут понравиться обе стороны Пенна Кенсингтона.

Он застонал горлом, словно зверь наконец-то сорвался с поводка, и внезапно человек стал одновременно философом и чудовищем. До боли логично и восхитительно чувственно.

Он прижал меня к стене, сильнее, чем в прошлый раз. Его руки вцепились в мое синее платье, которое он выбрал для этого вечера, дернув его вверх до середины бедер, пока оно не свернулось на моей талии. Его член вырвался из оков, открывая пульсирующую длину и потребность во мне.

Он поднял мою ногу, положив ее себе на талию, потом сдвинул мои стринги. Его пальцы скользнули во влагу, которая уже присутствовала от нашего страстного поцелуя. Я тихо застонала от ощущения его пальцев, исследующих и подготавливающих мою киску. Затем они исчезли, на его лице отразилась коварная ухмылка. Его член заменил его пальцы, и одним быстрым движением он вошел.