Нравится, когда ты танцуешь (СИ) - Мельникова Надежда Анатольевна
Громкий звук разрывает тишину, стоящие позади машины гудят. Пробка рассасывается, движение возобновляется.
Ника приводит себя в порядок, садится ровно, а я пристёгиваюсь, завожу мотор, делая вид, что ничего не произошло. Мы едим обратно, туда, где Нику ждёт ее законный муж.
Глава 23. Мне все трудней притворяться.
Детдомовская?! Этого я не ожидал. Вот почему она так кинулась в его распростертые объятья, а я дурак подумал, что на деньги позарилась, просто хотела стабильности, защиты, сложно обвинить после всей той казёнщины, что она видела. Страшно представить, что пришлось пережить ей в детстве. Бедная девчонка.
Молодец, Серёга, мало его супруге в жизни досталось, так он добавляет. И нет у нее ни брата, ни отца, чтобы наваляли тебе, как следует за то, что ты творишь.
Жду возле машины, присев на капот. Сергей спускается по ступеням, увлеченно беседуя по телефону, по тону понимаю, что разговаривает он с женщиной.
С одной не может разобраться, а по другим шляется, едва сдерживаюсь. Не мое это дело. Но теперь, когда я знаю Нику лучше, мне хочется его придушить.
Сергей толкает мне телефон, купленный за сумасшедшие деньги. На экране чьи-то сиськи.
- Шикарные, правда?
Мне все трудней притворяться. Я знаю, что бить женщин недопустимо, у меня душа болит. Когда думал, что Ника продажная расчетливая стерва, мне было легче. Теперь же изображать безразличие сложно. Кривлюсь в похабной улыбке.
- Классные.
- На Кипр с ними еду, - поправляет Сергей новые часы.
Он делает это нарочно, чтобы молча похвастаться, указывая мне мое место.
Чищу лобовое стекло, стряхивая насекомых и листья, тянусь через капот, усиленно работая щеткой.
- С кем, - не сразу понимаю о чем он, вполне искренне спрашиваю,- с фотографиями?
Серый громко смеется, толкая меня в плечо.
- С сиськами, идиот, уикенд буду проводить на живописных островах.
- А как же Ника и ребенок?
Хочу добавить «говнюк», но сдерживаюсь. Каким же нелегким становится мое дело.
Серый морщится в наигранном удивлении.
- Первый раз слышу, чтобы ты назвал ее по имени.
По спине проходит неприятный холодок, мне жаль девушку, но я не могу все испортить. Только не сейчас, когда я так близок к цели.
- Это имя ее, не замечал, - быстро меняю тему, пряча щетку в багажник, достаю мягкую тряпку, делаю несколько движений, протирая капот, сейчас лучше занять чем-то руки, - ооо ты сегодня в зале был? Стал лучше выглядеть.
Отдыху мешает плачущий малыш, поэтому он решил взять в поездку другую телку. Гениально. Но Сергей ведется на лесть. Он крутится перед окном автомобиля, в котором отражается.
- Да, что-то запустил себя в последнее время. Но сегодня отпахал по полной, - обнимает меня за плечи, мешая работать, заговорщицки подмигивает, - одна моя знакомая очень хочет подружиться с тобой.
Изображаю интерес.
- Номер телефона твой дал, может пригласит тебя куда. Ммм какая краля.
Сиськи на экране сменяет гламурная львица, которая, судя по всему, решила завести себе домашнего питомца, для этого обычно просят телефон шофера.
Ненароком бросаю взгляд на Никино окно, но там никого нет. Сергей ждет пока я открою ему дверь, как бы специально капаясь в телефоне.
- Завтра вечером уезжаю, в понедельник вернусь.
Хорошие у него выходные, длинные.
- Ты, если не трудно, поначуй у себя.
Забыл добавить в конуре. Ворота скрипят, разъезжаясь в разные стороны. Подымается ветер, подхватывая дорожную пыль.
- Вдруг с малым что.
Так и хочется заметить, чтобы предохранялся, а то снова детей наделает, но я сдерживаюсь. Дело, главное дело.
- Сейчас поедим на центральный офис, потом на окраине дела порешаем, - цокает языком. - Так чё Виктория понравилась?
- Да, конечно, - вру, не краснея, догадываясь, что речь идет о телефонной даме, - как упустить такую женщину?
Смотрю в даль, выезжая со двора, почти не слушаю Сергея, наблюдаю за тем, как медленно катится по дорожке коляска. Непроизвольно улыбаюсь, глядя на то, как Ника борется с непослушными волосами, что лезут ей в лицо.
Глава 24. Шоколадные конфеты – еда для настоящих мужчин
Просыпаюсь от детского плача, натягиваю штаны и ползу наверх. Ника ходит по комнате, прижимая малыша к груди.
- Весь дом перебудил, ну что же такое? – она босая и растрепанная.
Длинная ткань рубашки путается в ногах, очерчивая силуэт, лаская бедра и икры. Половицы скрипят от каждого ее шага. Она обходит стороной маленький вишневый коврик, что лежит у кровати.
- Никого больше нет, - улыбаюсь, подходя ближе, - все воспользовались отсутствием хозяина и свалили по домам.
Она поворачивается ко мне в удивлении. Наши глаза встречаются. Опять этот перепуганный взгляд, задолбала, ей богу.
Забираю у нее ребенка, приподымаю, глядя кричащему младенцу в лицо.
- Ну и чего тебе не хватает, парень? Вроде не горячий, не описяный, а пузень пустой, ты кормила его давно?
Ника смотрит на меня, моргая ресницами, молчит.
- Эй, земля вызывает Нику!
- Кажется, что после того случая с картами у меня стало совсем мало молока, - шепчет, будто во всем виновата только она.
- Значит, смесь нам надо купить и выдуть целую бутылку. Спишь и просыпаешься, потом опять чуток пососешь мамину сисю и все по новой?
Кривляю рожицы, чтобы успокоить младенца.
- Смесь – это плохо, - мнется Ника.
- Голодным быть плохо, мужик должен хорошо кушать. Ты же мужик?
Оттягиваю нижнюю губу, заигрывая с малышом. Ника поражённо смотрит на нас обоих, ничего не понимая.
- Сейчас что-нибудь придумаем, - отдаю ребенка матери.
- Но ночь на дворе? - сводит она брови к переносице.
- Ты в каком веке живешь, стрипуха? Есть круглосуточные аптеки.
На все про все уходит чуть больше часа, возвращаюсь с покупками. На кухне колдуем над бутылочками.
- Откуда ты так много знаешь о детях?
- Сестра у меня младшая была, - не смотрю на нее, подношу малышу белую жидкость, он жадно присасывается, чмокая от удовольствия.
- Не кормит тебя мамка, да? Ай-ай. Вредная мамка, ну ничего мы ее проучим.
Ребенок засыпает, а Ника не верит своему счастью, аккуратно подымается наверх, кладет сонный кулек в кроватку, и теперь разбудить его может только залп ракетной установки.
- Спасибо тебе большое.
Киваю, несколько мгновений мнемся, глядя друг на друга. Я собираюсь вернуться в коморку, стараюсь не смотреть на нее чересчур пристально, потому что на ней опять слишком мало одежды.
- Может быть чаю? – предлагает Ника.
- В три часа ночи? – широко улыбаюсь.
- С конфетами!
- Шоколадными? – уточняю, потому что это очень важно. - Я люблю шоколадные и чтоб орешек внутри.
Ника смеется, качая головой. Вместе мы спускаемся по лестнице.
- Кстати, где все стулья? – подходит Ника к шкафу, параллельно ставя на плиту чайник, насыпая заварку.
- Так Саныч же забрал что-то с ними делать, обновляет, пока хозяина нет. Они сохнут перевернутые в сарае.
Достаю коробку конфет.
- Так что начнем активную половую жизнь, - сажусь на плитку, подтягивая к себе коврик.
А Ника замирает, глаза бегают, ложечка стучит по чашке, заварка сыпется мимо.
- Да пошутил, я пошутил.
Съедаю третью конфету подряд, когда она подает мне чашку.
- Кто-то у нас сладкоежка.
- Но-но шоколадные конфеты – это еда для настоящих мужчин!
Ника слегка улыбается, пьет, присев на столешницу.
Приглашаю на пол, хлопнув около себя. Ника медлит, а потом все же устраивается рядом. Сидим возле кухонного шкафа, пьем горячий чай, пар от чашек подымается к потолку.
- Дай-ка мне ту, в красной обертке, - тянется Ника, а я в шутку бью ее по рукам, она оборачивается, долго смотрим друг другу в глаза.
Ума не приложу почему Ника не переоделась. У нее была уйма времени, чтобы взять хотя бы кофту или спортивные штаны, но то, что сейчас на ней, делает меня идиотом. Улыбаюсь, забирая конфету до того, как она дотягивается до нее.
