Я тебя не хотела (СИ) - Малиновская Маша
Стервозная, ты Анька. Высокомерная, как королева среди недостойных холопов. Но что-то мне подсказывает, что жизнь перед тобой не постелилась красной дорожкой, раз ты вернулась из столицы, поджав хвост. И кажется мне, что не последнюю роль сыграл упомянутый тобой Спасовский, кем бы этот хрен ни был.
Разговор пошёл обо всём подряд и ни о чём толком. О работе Снежинки, за которой она скучает, потому что Шевцов решил, что она досрочно уйдёт в декрет. О спортклубе, который Лекс вытаскивал из дерьма. Немного обо мне. Да что можно обо мне рассказывать? Поделиться, конечно, есть чем, но не при девушках же. Поэтому я, ограничившись короткими ответами на вопросы Яны о последней командировке в Италию, задал вопрос:
— Ань, ну а ты что нам о себе расскажешь? Чем тебе столица не угодила?
Ирландо подобралась и поджала губы. На её щеках уже играл румянец, хоть от третьего бокала виски отказалась. Недовольно пробурчала, что приехала и приехала, и ничего интересного в этом нет. Я понял, что надавил на больную мозоль. Стальная леди не такая уж и стальная. А это уже интересно.
— Мне надо на воздух, — ушла она от ответа. — Ян, я выйду на балкон?
— Конечно. С тобой пойти?
Снежинка тоже поднялась, но Лекс остановил её, положив руку на плечо.
— Сиди, там холодно, а мы с Ромычем составим ей компанию, всё равно покурить собирались.
Пока Шевцовы о чём-то говорили, я взял свою кожаную куртку, в кармане которой лежала пачка сигарет и зажигалка, и вышел на балкон. Ирландо стояла в одной тонкой кофте и дрожала, обхватив себя руками. Тугой хвост исчез, и огненные кудри горячей лавой рассыпались по плечам.
— Ань, тут же холодно.
Я набросил куртку ей на плечи и немного придержал, потому что предполагал, что дёрнет плечами, чтобы сбросить. Так и вышло.
— Убери руки, Рома, — произнесла ледяным тоном, продолжая смотреть на голые деревья с высоты.
— Ты же замёрзла.
— И что? Не твоё дело.
— Очень даже моё. Я же просто волнуюсь за здоровье своих сотрудников.
Ирладно резко развернулась и посмотрела мне в глаза, выгнув тонкую бровь.
— Здесь я не твоя ассистентка, Роман Игоревич, так что оставь свою заботу при себе.
Она стащила куртку с плеч и ткнула мне в руки, а потом вернулась в квартиру.
Поначалу меня даже это позабавило, первые секунды, но потом разобрала злость. Что за хрень вообще происходит? Наверное, пора показать этой стерве, что корона её осталась в Москве, пылится в шкафу у того самого Сикорского, или как там его.
17
Аня.
Вернувшись с балкона, столкнулась с Шевцовым. Заложив сигарету за ухо, он впечатался внимательным взглядом в моё лицо, а потом сжал пальцами подбородок и приподнял.
— Ты ревела, что ли?
Ну и манеры. Каким был говнюком, таким и остался, и только по какой-то совершенно невероятной причине он абсолютно другой с Яной.
— Нет, замёрзла просто, там же холодно, — я выдернула подбородок и шмыгнула покрасневшим носом.
К нам подошла Яна и обеспокоенно посмотрела на меня. Ну вот этого ещё не хватало.
— Ань, ты это… — Шевцов как-то неожиданно замялся, виновато глянув на свою жену. — Извини за тот раз, когда тебе сок на голову вылил. Просто ты дико выбесила меня.
Янка хмыкнула, не смогла от смешка удержаться и я.
— Так себе извинение, Лекс.
В ответ он только пожал плечами, а потом нахмурился.
— Он тебя обижает? — кивнул в сторону балкона.
— Кто? Должанов? Пусть только попробует. Ты лучше за него побеспокойся.
— Ну если вдруг что, то ты знаешь, к кому прийти.
Сказал так просто и ушёл на балкон. Странный он. Жуткий и опасный, но играть в его команде однозначно приятно.
Мы с Янкой вернулись за стол. Она всё ещё смотрела настороженно.
— Как дедушка?
— Завтра кладут в больницу на обследование и подготовку к следующей операции. Недели на три точно. Врачи говорят, что если всё получится, он, возможно, даже снова ходить будет.
— Это же отличные новости, Ань! Главное, надежду не терять.
— Какую Надежду? — сзади раздался мужской голос и потянуло сигаретным дымом. И как я не услышала, что дверь хлопнула?
Рассказывать Должанову о своих проблемах мне не хотелось. Меньше знает — крепче спит. Рома снова развалился рядом на диване и закинул руку на спинку. Ощущение дискомфорта обострилось до пика. Меня нервировало его дыхание сзади, запах парфюма, что въелся в волосы, пока его куртка была на мне. А когда он протянул руку, чтобы взять с невысокого столика стакан с виски, и случайно коснулся запястьем моего колена, меня просто током прошибло. Не пойму, почему моё раздражение с каждым днём растёт. Что греха таить, мне интересно с ним работать. Особенно после сегодняшней экскурсии по объекту. Да и не сказать, что Роман как-то уж нечеловечески притесняет меня на работе или загружает неподъёмно. Вон секретарша того же Белова уже больше на зомби похожа, чем на человека. Аванс сегодня утром пришёл на карту с приличной премией. Так что же не так, Аня? Почему тебя ломает, когда босс находится рядом? Неужто стоит позволять старым обидам перечеркнуть новые возможности в карьере?
А если попробовать быть дружелюбнее? Но, кажется, чтобы начать, мне нужно ещё выпить.
— Лекс, мой стакан уже совсем пересох.
— Понял, — Шевцов ухмыльнулся, а Янка посмотрела на меня внимательнее, чем следовало.
Я подняла виски, отсалютовав, и широко улыбнулась. Выпила в пару глотков, от чего горло обожгло, едва не перекрыв дыхание.
— Не нервничай так, — тихо шепнул на ухо Должанов. — Чуть зубы о стакан не выбила.
Услышал всё-таки. Ну и как тут попытаешься быть дружелюбной? Но ответить я не успела, потому что откуда-то со стороны спальной зоны выскочило огромное чёрное чудовище и набросилось на Шевцова. Только спустя пару мгновений я поняла, что это большущий пёс. Он заскулил как щенок и лизнул хозяина в щёку, потом подполз у Янкиным ногам и положил здоровенную голову ей на ступни.
— Ничего себе, — я, наконец, отмерла, но ноги с дивана опускать не рискнула. — У вас есть собака?
— Это Бэтмэн, — Янка потрепала пса по голове. — Он дрых под кроватью.
— Я думала, все собаки выбегают, когда хозяева приходят домой, а ещё и с чужими.
— Бэтмэн у нас с причудами, — подруга засмеялась.
Кажется, я действительно испугалась, когда это чудище выскочило откуда ни возьмись, потому что только сейчас поняла, что в испуге подалась назад, едва не упёршись спиной Должанову в грудь. И сейчас он продолжал аккуратно сжимать мои плечи.
Мне не нравятся его прикосновения. Они слишком… не знаю, слишком ощутимые, что ли. Будто место, где он касается, сразу воспламеняется. Это неприятно. Это пугает. И мне определённо хочется отодвинуться, но от алкоголя и испуга тело стало каким-то ватным. Господи, неужто я напилась? Наверное, пора и честь знать.
— Ладно, ребята, время позднее. Наверное, мне уже пора.
— Да, — Должанов поднялся первым, — завтра ещё некоторым перспективный план рекламы составлять. Правда, Анна Ирландовна?
— Слушай! — внутри всё снова закипело от злости, и я резко встала.
Слишком резко. Ох! От дедушкиного вина и от пива такого не было. Пол показался каким-то мягким, и я покачнулась. Хорошо, хоть обратно на диван не завалилась, а всё потому, что кое-чьи наглые лапы меня придержали за талию. Хотелось их отбросить, но устойчивость моя была такой нестабильной, что получилось только вцепиться в них пальцами.
— Не знал, что у тебя проблемы с алкоголем, Степанова. И как давно?
— Да пошёл ты! — я толкнула Должанова в грудь, но результата это не принесло.
Господи, стыдно-то как перед Лексом и Янкой. И ещё этот гад ржёт. Сам поди тоже пил. Ну что за дерьмо такое с этим виски? А может это Рома мне чего подсыпал, чтобы поржать, как в школе? Только тогда у него перед правовой конференцией ничего не вышло, и чай я пить не стала, что всем давали во время заседания круглого стола. Зато его выпила наша молоденькая англичанка. Ей стало дурно, и герой-Должанов вызвался проводить. Больше ни её, ни его в тот день не видели, а на утро она уволилась по собственному желанию. До меня только потом спустя два дня дошло, что чашка с чаем мне предназначалась, но я решила пить сок, и кружку просто передвинули дальше по столу к Инне Валерьевне.
