Я тебя не хотела (СИ) - Малиновская Маша
Было так интересно наблюдать, как розовеют её щёки, когда она как-то особо мягко произносит имя «Лёша», когда рассказывает о том, как ревностно он забирает на себя все обязанности по подготовке к рождению дочери. И невозможно поверить, что тот самый зверь, вытрясший из своей сводной сестры всю душу, так вот изменился под влиянием непреодолимой даже для него силы — любви. Разве так вообще бывает? Каким же мощным должно быть чувство, чтобы перекроить человека настолько. А ведь любовь может влиять и совершенно наоборот, превращая некогда хорошего человека в монстра. Хорошо, что я не любила Спасовского до умопомрачения, иначе бы просто сошла с ума.
У Янки зазвонил телефон, и она, смешно извернувшись, выудила аппарат из кармана и ответила на звонок.
— Да, Лёш, — виновато захлопала ресницами в ответ на грозный рык в трубке. — Ну я же написала тебе, что всё хорошо, а подробности дома бы уже… Не волнуйся, с нами обеими всё в порядке. Да, спрошу и тебе напишу.
Она отбила звонок и обратилась к нам с Должановым:
— Ребята, Лёша уже едет домой. Как вы смотрите на то, чтобы поехать к нам? Давно ведь не общались нормально, а кое-кто, — подруга кивнула на меня, — и свадьбу прогулял.
— Знала бы, за кого ты замуж выходишь, бросила бы заранее своего Сикорского и примчалась, — рассмеялась я и осеклась. Посвящать начальника в подробности своей биографии не хотелось. Но он продолжал спокойно вести машину, даже никак не поддев на эту тему. Хотя, с чего бы ему? — Я не против.
— Почему бы и нет? — пожал плечами Должанов.
Конечно, в обществе своего босса мне мало хотелось проводить вечер, да и Шевцов по старой памяти меня всё же напрягал. Случай с вылитым на голову соком тогда в бассейне въелся в память. Однако, мне очень хотелось поболтать с Янкой и, наконец, отвлечься от всего того напряжения, что свалилось в последние недели.
— В магазин будем заезжать? — спросил Роман.
— Алексей сам. Сейчас напишу ему.
Правда в магазин заехать всё же пришлось. Янке ну просто позарез захотелось хурмы, а до приезда домой ждать было невтерпёж. Поэтому мы заскочили в ближайший супермаркет, а потом направились к Шевцовым.
16
Приехали мы к Шевцовым почти одновременно и с хозяином дома. Едва вошли в квартиру, как замок снова щёлкнул. Алексей сгрузил пакеты с провизией на пол, обнял нежно жену, щёлкнув по носу за то, что сразу не сообщила подробности, а его величество, видите ли, волновалось.
— Привет, Ирландо, — поздоровался со мной привычным прозвищем, а потом ударил по рукам с Должановым.
Ломая стереотипы, нас с Янкой отправили в зону гостиной их большой квартиры-студии, а сами мужчины взяли на себя приготовление бутербродов и других закусок. Было весело наблюдать, как эти двое крепких взрослых мужчин, закатав рукава рубашек, мажут бутерброды и что-то весело обсуждают, словно мальчишки.
Наверное, Янка к подобному уже привыкла, а вот мне всё это казалось дикостью. Потому что я помню их совершенно другими — зазнавшимися подростками, считающими, что весь мир лежит у их ног. Когда деньги и власть родителей — билет в любую сторону и виза на любые поступки. Ведь то, что они творили своей компанией — не просто шалости. Они от скуки ломали других и ни капли об этом не жалели. И как так вышло, что именно они стали какой-то частью моей жизни, ведь я их откровенно презирала?
Помню, как они смеялись надо мной, когда я пыталась защитить нашего одноклассника, которого все обижали. Как Рома при всех на физкультуре высмеял меня, указав на обозначившиеся от прохлады в спортзале под майкой соски. Потом ещё и под руки сзади подхватил, чтобы все насладились зрелищем, в котором ничего необычного-то и не было. Я была другой, не такой как они, без капиталов в родительском кармане, но с дикой жаждой прорваться вперёд. И что же, прорвалась? Приношу кофе и пишу отчёты за одного из них.
Воспоминания горечью разлились внутри. Сейчас мы сядем за один стол, будто давние друзья? О чём я буду с ними говорить?
вдруг ощутила себя не к месту. Встать бы и уйти, но Яна — моя подруга. И пришла я именно к ней. Вот.
Роман.
— Блин! — я отдёрнул руку, обжёгшись о бок сковороды. — Лёха, готовить — твоя фишка, нафига ты меня подпряг под это дело?
Шевцов оттеснил меня от плиты и ловко перевернул лопаткой яичницу, присыпал зеленью и сыром, а потом накрыл крышкой.
— Ты Снежинке готовку вообще не доверяешь?
— Почему же, доверяю. Иногда, — Лекс пожал плечами, продолжая колдовать над каким-то салатом. — Рома, а каким образом с тобой в машине оказалась Степанова, если не секрет? Я думал, Яна ей позвонила, но она сказала, что вы приехали вместе.
— Она моя ассистентка.
— Серьёзно? — Шевцов затормозил над нарезанием колбасы и удивлённо посмотрел на меня, а потом многозначительно прищурился.
— Нет, бро, — я выставил вперёд указательный палец — Это не то, что ты подумал, ясно?
— Ну да.
— Я серьёзно. Её принимал на работу в «Ситистрой» отец по просьбе какого-то профессора, у которого учился. Я сам был в шоке, когда она зашла ко мне в кабинет. Я так-то как раз проводил собеседование.
— Ну да, — снова повторил Лекс и заржал. — И ты утёр слюни от одной претендентки и переключился на другую.
— Лёх, да у неё ж айкью выше, чем у всего нашего класса вместе взятого было, помнишь? Кто ж от такой помощницы откажется.
Шевцов достал бокалы с полки над барной стойкой и насмешливо посмотрел на меня.
— С каких это пор тебя стало возбуждать айкью, Ромыч? И её выросшие после школы сиськи тут совсем ни при чём?
— Тоже заметил, да?
Шевцов поднял брови и хмыкнул.
— Так, Алёша, — девушки из гостиной уже подозрительно посматривали на наш с другом ржач, и пришлось голосом зануды напомнить другу, что нас тут вообще-то вполне может быть слышно. — Анна Васильевна — ценный сотрудник, и вообще, интрижки на работе плохо сказываются.
Лекс подавился глотком пива, которым сдобрил готовку, налив нам по бокалу. Вот же жук. Свою Снежинку бы лучше берёг, а то спазмы у неё потом, видите ли. Говорить, правда, об этом не стоило, потому что тут же получил тычок в бочину. А у этого медведя он нехилый.
Шевцов смахнул получившуюся ароматную массу на большое блюдо, подхватил тарелку с бутербродами и какими-то покупными рулетиками и кивнул мне головой на холодильник.
— Ромыч, доставай бухло и пошли.
Я вытащил вискарь из холодильника, какое-то слабоалкогольное пойло для Ирландо и прихватил сок для Снежинки. Когда подошёл к столику у дивана в гостиной, куда Лекс сгрузил закуску, хозяин квартиры уже раскинулся в кресле. Я втиснулся между девушками на диване и приобнял обеих за плечи.
— Ну что, девчонки, за встречу?
Янка смущённо хохотнула и вывернулась, придвинувшись ближе к креслу мужа, который, кстати, окатил меня таким огненным взглядом, что хотелось проверить, не сгорела ли на мне одежда. Ревнивец, блин. Но знает же, что я в шутку, иначе бы уже и мокрого места не оставил. А Степанова вытянулась как струна, неестественно напрягая спину, и резко повела плечами. Нервная какая-то.
— Ань, может тоже виски? Нужна тебе эта бурда непонятная, — предложил Шевцов.
— Хорошо. Только немного.
Оуч. Сначала подумал, что ослышался. Смелая девочка. Хоть бы она накидалась, мне прямо интересно на это посмотреть.
— За встречу!
Мы подняли стаканы с вискарём, а Снежинка бокал с соком и громко чокнулись. Я выпил всё до дна и опешил, когда Анька стукнула о стол пустым бокалом. Лекс ей, конечно, и налил-то на донышке, но всё же. Не ломалась, не кривилась, а только лишь задержала дыхание и зажмурилась. Было ощущение, что пьёт крепкое бухло впервые. И мне ничего не оставалось, как протянуть ей кусочек вяленой говядины. Ирландо судорожно выдохнула и открыла глаза, а потом молча выхватила у меня закуску и откусила кусочек.
— Браво, Анна Ирландовна, это было впечатляюще, — я не мог не отметить, на что получил её холодный взгляд.
