Барбара Делински - Сладкое вино любви
– Да.
– Скажите ей, что дети не приедут на свадьбу. Нам с братом стыдно даже подумать об этом. Все думали, что она по-настоящему любила своего мужа. – Сюзанна помолчала, потом внезапно спросила: – Зачем она вас наняла?
– Помогать в офисе.
– О Господи! Неужели больше никого не осталось? Все разбежались, как крысы с тонущего корабля. Еще бы, кому понравится ее выбор! А вы одна из ее находок?
– Простите? – промолвила Оливия.
– Она набирает всякий сброд. Мария работала у нас, сколько себя помню. Остальные – не более недели. А все ее хваленая интуиция!
– Но я не гонюсь за легким заработком. Последние пять лет я работала фотореставратором у Отиса Турмана. И мне пришлось оставить его мастерскую, чтобы приехать сюда.
– Очень хорошо, но выслушайте меня. Помолчите и просто слушайте. Мы волнуемся за Натали: либо у нее старческое слабоумие, либо она действует по указке Карла. Как иначе объяснить этот брак? Поэтому я прошу – нет, умоляю вас – присматривать за ней. Если вы что-нибудь заметите, позвоните мне, хорошо?
– Постараюсь, – ответила Оливия, хотя инстинктивно приняла сторону Натали.
– Спасибо. И скажите матери, что я позвоню на следующей неделе. Ах да, добро пожаловать в Асконсет.
Оливия положила трубку и повернулась к Натали.
Та смутилась:
– Простите, что я втянула вас во всю эту кутерьму. Наш дом напоминает гнездо злобных шершней.
Но Оливия вовсе не сожалела о том, что всего через пять минут стала своей в Асконсете.
– Она расстроена.
– Да. Она не понимает меня.
– Но если вы ей все объяснили…
Натали виновато опустила глаза.
– Вы этого не сделали? – изумленно воскликнула Оливия. – Но если бы вы попробовали…
Тень беспомощности промелькнула по лицу Натали.
– Проще сказать, чем сделать. Она обожала отца, ее брат Грег тоже. И это замечательно. Я сама этого хотела. Но теперь, чтобы объяснить все детям, придется говорить о покойном нелицеприятные вещи. Семейные отношения – это айсберг. То, что заложено с самого начала, непросто изменить в дальнейшем. Мне всегда трудно было откровенничать с детьми. Порой гораздо проще излить душу чужому человеку.
– Мне, например?
Натали ответила не сразу. Погладив по голове Тесс, на руках которой громко мурлыкал Анри, она проговорила:
– Надеюсь, что да.
– И все из-за свадьбы?
– Нет, конечно. Тут не только свадьба – гораздо больше. Но Карл – главное действующее лицо. – Она повернулась к двери, И лицо ее озарилось улыбкой. – А вот еще два моих мальчика. Того, что слева, зовут Бак. Кота отдал нам прошлой осенью проезжавший мимо турист, не в силах больше слушать его вой в автомобиле. А этот высокий человек – Саймон, управляющий моим виноградником. Саймон, поздоровайся с Оливией и ее дочкой Тесс.
Оливия увидела незнакомца из виноградника. Значит, он не просто работник, а управляющий. Теперь он предстал перед ней во весь рост, в своих рабочих шортах и грязных ботинках. Темные очки подняты на лоб, а облупившийся сгоревший нос – единственный след тепла на суровом, замкнутом лице с холодными темно-синими глазами.
Управляющий Натали. Да, с ним могут возникнуть проблемы, думала Оливия, глядя, как Тесс жмется к Натали, которая ласково погладила ее по голове.
Саймон кивнул сначала Тесс, потом Оливии. «Он не рад нашему приезду», – вспомнились ей слова дочери. Но может, он просто замкнут по натуре?..
– Молчун, как и его отец, – подтвердила Натали, словно прочитав мысли Оливии, но в голосе ее послышалась нежность. – Кстати, а где…
– В ангаре, – сухо отозвался Саймон глубоким, звучным голосом. – У него дела. А я отправляюсь в Провиденс.
Улыбка Натали мгновенно исчезла.
– О Боже, опять что-то не ладится?
– Не знаю пока. На красном винограде заметил нечто похожее на плесень. Надо показать специалисту.
– В этому году у нас была влажная зима и весна, – объяснила хозяйка виноградника Оливии. – Мы надеялись, что солнце и ветер подсушат кору. – И, обращаясь к Саймону, добавила: – Надеюсь, ты пообедаешь с нами?
Он кривовато усмехнулся:
– Нет, сегодня не смогу. – Едва взглянув на Оливию, управляющий вышел. Бак потрусил за ним следом.
Зазвонил телефон.
– Это, вероятно, мой сын. Сюзанна уже успела ему нажаловаться, – вздохнула Натали.
– Я возьму трубку? – спросила Оливия.
– Да, пожалуйста.
– Резиденция Сибрингов.
– Это Оливия Джонс? – послышался уверенный мужской голос, и Оливия на секунду испугалась, не натворила ли она чего-нибудь. Вдруг это ФБР или, что еще хуже, Тед?
Но голос чужой. Хотя на Теда это похоже: вдруг он попросил позвонить ей своего приятеля?
– А кто говорит? – осторожно осведомилась она.
– Грег Сибринг. Это Оливия?
Итак, Сюзанна сообщила брату имя новой помощницы. Оливия свободна – ни ФБР, ни Тед за ней не охотятся.
– Да.
– Я сын Натали, и времени у меня мало, позвольте заметить. У меня своих проблем предостаточно, а тут еще сестра действует мне на нервы своими звонками да наша мать совсем из ума выжила на старости лет. Я вам вот что хочу сказать. Натали ведет себя странно. Эта свадьба неуместна, более того – неприлична. Мне кажется, после смерти отца ей просто требуется поддержка, а Карл всегда был рядом. Может быть, Берки сговорились завладеть виноградником, уж я не знаю. Но у них в любом случае ничего не выйдет.
А Оливия-то думала, что свадьба – объединение двух богатых семей виноделов.
– Вам лучше поговорить об этом с вашей матерью, – предложила она.
– У меня нет времени на душеспасительные беседы. К тому же мы с матерью говорим, словно на разных языках. Я хочу, чтобы лично вы были в курсе всех событий. И если вы станете помогать Беркам, мы сочтем вас предательницей. Господи, да вы и так подосланы этой семейкой. Вас нанял Карл?
– Не понимаю, что вы имеете в виду.
– Милочка моя, – процедил Грег с мрачной усмешкой, – я не один год работаю с политиками и понял одно: когда эти мерзавцы заявляют, что им ничего не известно, им известно почти все. Я контролирую ситуацию. Считайте, что я вас предупредил. Передайте привет матери. – В трубке раздались гудки.
Оливия готова была согласиться с Натали, назвавшей свой дом гнездом шершней. Если тут идет борьба за влияние между семьями виноделов, все очень серьезно.
– Злится, – сказала Натали.
– Мне кажется, он не на шутку встревожен, – поправила Оливия. Так звучит гораздо мягче.
– Но не настолько, чтобы сесть на самолет и прилететь сюда, – возразила Натали. – Он говорил вам о заговоре?
– Да… намекал.
Натали помрачнела.
– А ведь это должен быть самый счастливый период в моей жизни, – печально промолвила она, но тут же взяла себя в руки. – И я буду счастлива. Идемте, покажу вам дом. Потом вы познакомитесь с Карлом.