Барбара Брэдфорд - Голос сердца. Книга вторая
— Я хочу на тебе жениться и добьюсь этого. Ради Бога, не упрямься, Кэт. Я твердо намерен использовать выпавший мне шанс и не могу потерять тебя из-за Карлотты или даже из-за собственного сына. Я безмерно люблю его, но мне нужна ты.
— Позволь задать тебе гипотетический вопрос, Никки. Допустим, я соглашусь, а Карлотта заберет у тебя сына и больше никогда не позволит встречаться с ним. Что будет тогда?
— Мое сердце будет разбито, но этого не будет никогда. В любом случае я не намерен рассматривать гипотетические ситуации.
Катарин отпила глоток водки и, внутренне собравшись, твердо заявила:
— Мне нечего тебе предложить, Никки, поскольку я не желаю разрушать твоих отношений с твоим ребенком.
— Нечего предложить! Это просто смешно. Мы любим друг друга, мы всегда подходили один другому, а тем более теперь, когда ты совсем здорова.
— Я вовсе не здорова, Никки, и в этом все дело.
— Но, Кэт, это неправда! Твое поведение говорит само за себя.
— На самом деле у меня не осталось времени, которое я могла бы провести с тобой.
Ник уловил странную интонацию в ее голосе и удивленно посмотрел на Катарин.
— Ты говоришь, что у тебя нет времени. Я не совсем понимаю…
— Я умираю, Никки.
Потрясенный ее словами до глубины души, Ник впился руками в спинку стула и стоял, безмолвно открывая и закрывая рот, не в силах вымолвить ни слова, чувствуя, как все его мужество, капля за каплей, оставляет его.
— Мне осталось жить совсем недолго, — проговорила Катарин. — Вот что я имела в виду, говоря, что у меня нет времени. Шесть-семь месяцев, в лучшем случае.
Нику показалось, что он сию минуту потеряет сознание. Он рухнул на диван, не сводя испуганных глаз с Катарин.
— Кэт, Кэт! — прошептал он. — Этого не может быть. Скажи, что это неправда.
— Увы, дорогой, к сожалению, это правда.
— К-к-к сожалению? — запинаясь, повторил Ник, и слезы брызнули у него из глаз. Он обреченно уронил голову. — Нет! — вскричал он. — Нет! Я не хочу этому верить.
— Тише, дорогой, не кричи так.
Она опустилась на колени у его ног и, опершись локтями в его колени, заглянула в лицо Нику.
— Я не хотела посвящать в это тебя, Никки. Когда я вернулась, у меня было единственное желание — попросить у всех вас прощения, чтобы я могла потом спокойно умереть. Я не могла предположить, что мы снова полюбим друг друга. Эстел рассказывала мне, что ты живешь с Карлоттой, я была уверена, что все между нами в прошлом, зная тем более, что у тебя есть сын.
У Ника так дрожали руки, что водка выплескивалась у него из стакана, заливая все вокруг. Катарин забрала у него стакан, поставила на столик и взяла обе его руки в свои.
— Боюсь, что я вынуждена снова просить у тебя прощения за ту боль, что опять причиняю тебе.
— О, Кэт, родная моя Кэт! Я так люблю тебя…
Голос его прервался, слезы хлынули из глаз и ручьями потекли по щекам. Он обвил ее руками и в отчаянии прижал к себе.
— Ты не можешь умереть! Нет, только не ты! Я не позволю тебе умереть!
Катарин долго, не шевелясь, оставалась в его объятиях, пока рыдания его не стихли и он немного не успокоился. Тогда она встала, взяла салфетку и вытерла его мокрое от слез лицо и руки. Потом она дала ему выпить, прикурила две сигареты, сунула одну из них Нику в губы и опустилась рядом с ним на диван. Ему потребовалось немало времени, чтобы слегка прийти в себя. Ник сделал большой глоток водки, выкурил сигарету, неотрывно глядя на Катарин.
— Так что же с тобой такое, Кэт? — наконец осмелился спросить он тихо и нерешительно.
Она откашлялась и таким же тихим голосом ответила:
— У меня так называемая узелковая меланома. Это — одна из разновидностей злокачественных опухолей, но умирают от нее намного быстрее.
— Я не совсем понял, что это такое. Это — рак?
— Да. Меланому обнаруживают на коже. На первых порах она выглядит, как небольшая родинка или родимое пятнышко.
— Но ведь ее можно удалить или вылечить? — спросил Ник, и его сердце сжалось от ужаса.
— Да, ее можно удалить, но это отнюдь не означает, что человек после этого выздоравливает. Видишь ли, у меня меланома четвертой степени. Это означает, что она проросла в глубь кожи больше, чем на три миллиметра. Когда меланома достигает таких размеров, кровь разносит ее клетки по всему организму, например в легкие или печень, где начинают быстро разрастаться, образуя так называемые рассеянные метастазы. Для этого по-латыни есть специальный термин. Так вот, со мной произошло именно это — моя меланома начала расползаться.
Ник крепко зажмурился и сцепил руки, неспособный вымолвить ни слова. Секунду спустя он открыл глаза, взглянул на любимое лицо, и слезы снова потекли из его глаз. Он закашлялся, тряся головой.
Катарин коснулась его руки.
— Можно мне договорить? Хорошо зная тебя, я могу предположить, что ты хочешь все знать досконально.
Горло Ника перехватил спазм, и он только молча кивнул.
— У меня меланома располагается на спине, между позвоночником и левой лопаткой, сантиметров на десять выше талии. Метастазы от нее уже распространились на лимфатические узлы, легкие и печень. Эти органы у меня тоже поражены.
— Н-н-но ты выглядишь совершенно здоровой, Кэт?..
— Да, сам факт поражения метастазами легких или печени незаметен, поскольку поначалу это никак не отражается на общем самочувствии.
— Когда это начнет тебя беспокоить?
— Насколько я сумела понять из объяснений моих докторов, больные узелковой меланомой обычно живут около года. В первые девять месяцев у них наблюдается только значительное ухудшение самочувствия. Но как только больной по-настоящему плохо себя почувствует, смерть наступает очень быстро, в течение недели.
— О Боже! Кэт!
— Я смогу еще жить нормальной жизнью шесть, возможно, семь месяцев без всяких признаков ухудшения.
— Но должно существовать какое-то лечение! Послушай, мы найдем других врачей. Мы обратимся к Слоану-Кеттерингу или в отделение онкологии и кожных болезней медицинского центра Нью-Йоркского университета. Несомненно, должен быть какой-то…
— Нет, Ник, — мягко прервала его Катарин, — я прошла все это еще в Лондоне. Видишь ли, лечение меланомы, особенно расположенное на спине, как у меня, — крайне сложная вещь. Облучение бесполезно, так как опухоль к нему нечувствительна, химиотерапия ужасно действует на внешность, от нее выпадают волосы, она вызывает жуткую тошноту и рвоту. Сейчас появились кое-какие новые лекарства, но все они лишь немного продлевают жизнь, причем делают ее далеко не приятной. Поэтому я решила отказаться от лекарств. Пусть я намного скорее умру, но проживу оставшиеся мне месяцы по-человечески, наслаждаясь последними отпущенными мне днями и оставаясь самой собой.
