Дикарка для Хулигана - Настя Мирная
Уже возле спальни сталкиваемся с Максом. Он изучающе смотрит на меня исподлобья, подвернув губы. Я тоже оглядываю его лицо и шумно выдыхаю. Цепляю за запястье и тащу в ванную.
— Я так понимаю, что тебя Ник лечил? — буркаю, пока брат садится на стиральную машину.
— Ты же отказалась. У тебя теперь… — уловив посыл, который я вкладываю в злобный взгляд, обрывается. — Егор. — скрежещет зубами.
— Макс, не надо опять начинать. — прошу тихо, срывая с виска криво налепленный пластырь. — Всё уже решено. Можешь злиться и психовать сколько влезет, но не смей его трогать.
Брату тоже нехило досталось. Под глазом огромный "фонарь", веко опухшее, на левом виске глубокая царапина и синяк, нос разбит, верхняя губа тоже в двух местах.
Промываю ссадины и смазываю мазью синяки. Так и подмывает надавить посильнее. Впрочем, это я всё же делаю, когда он со злостью выпаливает:
— В прошлую пятницу я видел этого… друга в клубе. Он какую-то девку целовал. А разве ты не с ним была в те выходные? — добивает едко.
От неожиданности поднятой темы и череды неприятных воспоминаний с такой силой давлю ему на глаз, что ещё немного и он просто лопнет. Максим отталкивает мою руку и матерится, а я сжимаю челюсти.
— Я была там. И он её не целовал.
— Да неужели? — подбивает брат. — Кажется, у нас с Ником и Тимой групповая галлюцинация была.
— Кажется, у тебя лишние зубы выросли. — шиплю, сгребая пальцы в кулаки. — Это была Лика. Моя подруга. А видели вы тоже самое, что и я. Его спину. Он специально так стал, чтобы вы подумали, что они целуются.
— Это он тебе сказал? — продолжает делать попытки вбить между нами клин, но я не поддаюсь, пусть хочется втащить ему по физиономии со второй стороны, чтобы лицо было пропорциональнее.
— Макс, ты реально думаешь, что я такая тупая? — решаю, что сказать правду будет лучшим вариантом. Хватит уже лжи. И так наворотили. — Хочешь правду? Получай. В тот момент я подумала то же самое, что и вы. Я не знала, что вы там и почему Егор это делает, поэтому закатила ему фееричный скандал. Он обрисовал все аргументы, и я ему поверила.
— Вот так просто? — тащит вверх бровь и тут же кривится от боли.
— Вот так просто. Сам подумай. Какой смысл ему было целовать её прямо у меня на глазах? Если бы он не хотел быть со мной, то просто послал бы. Но мы вместе. Всё время. Даже когда расходимся по домам, постоянно на связи. Он не ходит по барам. Не ездит без меня в клубы. Если хочешь, то я могу показать наши переписки. Нам нечего больше скрывать.
Он ничего не отвечает, но жуёт губы, что говорит о том, что мне он не верит и злится. Какое-то время продолжаю лечение в тишине. Когда обрабатываю разбитые костяшки пальцев, он рвано вдыхает и дробью выпускает переработанный кислород.
— Значит, и правда любишь? — выписывает, глядя куда-то в стену.
— Да, братишка. Люблю. И Егор меня тоже.
— Уверена?
— А стал бы он заявляться к нам домой с температурой под сорок, чтобы получить по морде, если бы это было не так?
Брат снова вздыхает и смотрит мне в глаза.
— Больше никакой лжи? — сипит, цепляя мой взгляд.
Смотрю чётко в его глаза, давая понять, что я полностью открыта.
— Никакой. Только правда.
— Тогда ответь мне на один вопрос. — дожидается, пока я кивну и продолжает. — Вы реально не?.. Всё это время?
Только потому, как он прячет глаза, а его щёки заливает краской, понимаю, что он имеет ввиду. Самой стрёмно говорить об этом с братом, но я должна постараться сохранить их дружбу.
— Хочешь поговорить о сексе и контрацепции? — скрываю неловкость сарказмом, растягивая рот в улыбке.
Он прочищает горло и шумно сглатывает. Кадык резко дёргается. Макс поднимает на меня серьёзный взгляд, и я перестаю улыбаться.
— Вы правда не трахаетесь?
Бляха-муха, ему обязательно озвучивать это в такой манере? Да и зачем ему эта информация?
Прикрываю горящие уши волосами и продолжаю работу над его руками.
— Тебе справку от гинеколога принести? — пищу еле слышно, забывая дышать.
— Почему?
— Макс!
— Я имею ввиду, что достаточно хорошо знаю Гору. Он как минимум, — делает акцент на последнем слове, — раз в неделю цепляет кого-то. А вы уже две недели вместе, и он не настаивает?
Божечки… Это самый неловкий разговор в моей жизни.
— Скорее наоборот. — одними губами выталкиваю, стараясь не сгореть от его пристального взгляда.
— В смысле? — сжимает мой подбородок, вынуждая посмотреть ему в глаза.
Глубоко вдыхаю и задерживаю кислород в лёгких. Правду сказать я ему, конечно, не могу. И так достаточно того, что уже случилось. Если признаюсь, что Егор звереет во время секса, то они его точно закопают.
— Я настаиваю. А Егор не хочет торопить события.
— Ты?! — его глаза округляются, а рот так и застывает на этом слове.
Кто-нибудь, убейте меня прямо сейчас, пока я от стыда не сгорела.
Закусываю щёку и киваю.
— Да, Макс. Я.
— Макс, ты чего орёшь? — показывается в дверях заспанный Тимоха. — Что опять случилось?
Максим откашливается и перебрасывает на него взгляд.
— Сорри. Случайно вырвалось. Иди храпи дальше.
Недовольно бормоча себе под нос, Тима оставляет нас одних. Опять сталкиваемся со старшим братом глазами. Какое-то время пытаем друг друга, а потом одновременно выдыхаем.
— Возможно, не такая уж он и сволочь.
— Он не сволочь, Максим. — бурчу, отворачиваясь, чтобы убрать всё обратно в аптечку. — Он правда всё мне рассказал сразу. И то, что вы с Ником обсуждали его между собой… Я же не глухая. К тому моменту, как мы начали встречаться, я уже знала, что он не святой. — не знаю почему, но у меня язык не поворачивается назвать его кобелём или бабником. — Как любит говорить Егор: давай по пунктам.
