Моя идеальная - Настя Мирная
Подробностей не знаю, да и фамилия Северова ни разу не мелькала, но тот перевёлся куда-то. Вот только перед этим около месяца провалялся в больнице с переломами обеих рук. Только благодаря тому, что зашла в деканат, когда тот парень забирал оттуда документы, стала свидетелем их разговора. Он говорил, что его сбила машина, но то, как он побледнел и начал заикаться, увидев меня, натолкнуло на мысль.
Неужели это и правда сделал Артём?
Отпустив тяжёлый выдох, тяну новую порцию кислорода и выталкиваю:
— Тёма, помнишь того парня, который поцеловал меня на вечеринке? — не знаю, для чего мне эта информация, но всё же спрашиваю.
По мгновенно сжавшимся челюстям, заигравшим на скулах желвакам, раздувающимся крыльям носа понимаю, что помнит.
— К чему вопрос? — бросает одновременно зло и отстранённо, отводя взгляд.
Неужели понял, к чему я веду?
— Он отчислился из академии.
— И что? Скатертью дорога. — буркает, перекатываясь на спину и утыкаясь глазами в потолок.
И снова передо мной невыносимый непробиваемый засранец. Знает же, почему подняла эту тему.
— Тёёмаа. — тяну предупреждающе.
— Да, Настя! — рычит, принимая сидячее положение. — Я его отпиздил за то, что он собирался с тобой сделать. Руки сломал за то, что эта гнида посмела тебя вообще коснуться, а за то, как и где… Сука! Жаль, вырвать не получилось. Так же, как и язык, который он посмел тебе в рот пихать.
— Артём! — вскрикиваю, поднимаясь вслед за ним.
— А чего ты от меня ждала?! — режет, поворачиваясь ко мне. — Я такой, Настя! Думаешь, я стал бы просто смотреть, как какая-то мразота зажимает тебя против воли? Реально, блядь, думаешь, что я мог спустить это дерьмо на тормозах?! Даже если бы в ту ночь ты не стала моей, эта сука ответила бы по всем статьям! Ты моя! Моя, Настя! Даже если ты с другим, ты всё равно принадлежишь мне!
Человеку, который не знает нашей истории, сложно было бы понять его слова, но я то понимаю, что это отсылка к тому времени, когда я была с человеком, который в итоге стал моим ночным кошмаром.
При этой мысли меня физически дрожью пробивает. Холод по телу несётся. Хватаю одеяло и натягиваю на плечи, закутываясь в него, что не остаётся незамеченным Северовым.
Он в одно движение пересаживается ближе и притягивает дрожащую меня в свои горячие объятия. Гладит руками везде, куда может дотянуться.
— Прости, маленькая. — его интонации становятся мягче, а напряжение исчезает. — Не стоило говорить этого. Я же… Блядь… Когда увидел, что этот чёрт делает с тобой… И то дерьмо, что тогда наговорил тебе… За всё прости, любимая. — целует в висок, сменяя дрожь от страха на мандраж возбуждения.
— Ты серьёзно, Тёма? — шиплю, отстраняясь от него, но из рук не вырываюсь. Слишком в его объятиях хорошо и уютно. — Я простила тебя в тот момент, как ты поцеловал меня. Ты же любил меня всё это время, родной. Учитывая уровень твоей ревности, то я понимаю, почему ты так поступил.
Он с таким шумом выдыхает, что на короткое мгновение перекрывает рёв моего гремящего сердца.
— И тебя не пугает, что я хладнокровно искалечил человека? Я ведь сделал это не сразу, а через несколько дней. Расчётливо и жестоко, Настя.
Кладу ладонь на его щёку и тяну на себя, вынуждая взглянуть мне в глаза. В его зрачках не только сожаление плещется, но и страх.
Понимаю, чего он боится, но этого никогда не случится.
— Совсем не пугает, Артём. Раньше — возможно, но не теперь, когда я знаю всю твою историю. Я люблю тебя, Северов, и этого ничего не сможет изменить. — толкаюсь к нему ближе. Задеваю своими губами его и шуршу едва слышно. — Ты помнишь наш первый поцелуй?
— Конечно, помню, любимая. В мельчайших подробностях.
— Повторим? — растягиваю губы в улыбке, от которой он так тащится.
— Только если после этого ты не упадёшь в обморок. — смеётся парень.
— Только если от изнеможения. — смеюсь в ответ, поддаваясь его голодным губам.
Глава 47
Если не достучусь, то просто закрою эту дверь
Я хотела своего зверя, и я его получила. Чувство такое, что я даже пошевелиться сегодня не смогу. У меня болит абсолютно всё. Между ног невыносимо сильно саднит. А ещё там безумно липко, потому что Артём кончал в меня раз за разом, а до душа мы так и не добрались, просто отключившись после очередного захода. Как же я обожаю, когда он не сдерживает себя. И плевать на боль, на синяки на бёдрах и на усталость во всём теле. Я просто нереально счастлива, что мы снова на коне.
После затянувшейся диеты мы устроили себе настоящий пир. То, что вытворял со мной любимый… Я даже не представляла, что любовью можно заниматься такими способами. Когда он был сверху, то закинул мои ноги себе на плечи, доставая членом будто до самого сердца. Он с таким остревенением вколачивался в меня, что я удивляюсь, что не разорвал на части. А ещё я освоила позу обратной наездницы. Я скакала на нём как одуревшая в то время, как одна его рука то сжимала мою грудь, то ласкала клитор, а пальцы второй он вколачивал в мою задницу, вынуждая кричать от острого наслаждения и сокрушительных оргазмов, которых было слишком много за достаточно короткий период времени. За каждый заход Северов как минимум дважды доводил меня до вершины, прежде чем позволял себе кончить. И это тоже на него не похоже. Всё ещё не могу свыкнуться с тем, насколько сдержанным он стал, пусть даже просто в контролировании процесса. Впрочем, это не мешало ему быть моим любимым дикарём.
Горячие пальцы пробегают по спине вдоль позвоночника, вызывая на коже колючих мурашек, покрывающих меня с ног до головы. Ёжусь и прижимаюсь ближе. Тёма повторяет путь, который только что прошёл рукой, губами. К мурашкам прибавляется лёгкая дрожь.
— Доброе утро, любимая. — бомбит сонным голосом с хриплыми интонациями.
— Доброе утро, любимый. — шепчу, толкаясь к нему всем телом.
Он
